Запретный город - Жак Кристиан (книги бесплатно TXT) 📗

— Проголосуй против меня, Панеб.

— Что это ты такое несешь?

— Никогда я не хотел такой должности. Но последняя ступенька к ней — утверждение. Все мастеровые артели должны единодушно признать в сердцах своих новое назначение. Иначе говоря — единогласно проголосовать… Если ты мне настоящий друг…

— Да я проголосую за тебя хоть десять раз, не то что единожды! Да пусть кто-то только попробует выступить против! Ох как он ошибется. Я с ним поспорю, и спор будет горячим, но очень коротким. Ты родился, чтобы жить в Месте Истины, Молчун. И селение дало тебе все. Так что сегодня твой черед, и ты отблагодаришь его, став начальником.

И Ясна туда же: разговор с нею вышел, в общем, таким же, как и с Панебом, только слова другие. Но она тоже одобрила решение Рамосе, Неби и Кенхира. Она даже добавила, что покойный писец Маат советовался с ведуньей и та сказала, что предвидит твое избрание.

Даже от собственной жены не дождешься ни поддержки, ни утешения! Оставалась надежда на тех мастеров артели, что старше летами: каково им подчиняться такому юнцу? Может, они сошлются на его неопытность, посетуют на его нрав. И тогда у Кенхира возникнут сомнения и он назовет иное имя.

Но никто так и не выступил против назначения Нефера Молчуна преемником Неби. Наоборот, каждый только поддерживал. Новый начальник артели не миновал ни единой ступени, но по ходу подъема никогда не хвалился, не выказывал склонности к произволу и самодурству, обладая при этом всеми качествами, необходимыми для творчества и для воплощения замыслов в жизнь.

Так что на голосование и все обряды, сопряженные с возложением на него полномочий, ушло не больше часа, и у Нефера не было ни малейшей возможности отвертеться — разве что удрать от товарищей и покинуть селение навсегда.

Ясна нежно прижалась головой к плечу своего мужа.

— Мысли странные и безумные посещают порой души наши, но это не более чем наваждение… Не стоит противиться судьбе — лишь потратишь силы понапрасну. А они тебе сейчас пригодятся. Мы верим, что ты сможешь отстоять наши сокровища и передать их тем, кто придет нам на смену.

— Я бы хотел просто жить в мире с тобою, в этом селении.

— Был день, и ты услыхал зов, и ты на него откликнулся. Думаешь, голос не позовет тебя вновь? Ты более не можешь быть просто самим собой, и только. Ты должен исполнять долг, служить людям. И это хорошо и правильно. И это — благо, и ничего иного не нужно.

По окончании траура, соблюдавшегося ради оправдания Неби на загробном суде, Нефер Молчун был возведен в ранг начальника правой артели Места Истины. Таинство совершилось в храме, посвященном богиням Маат и Хатхор.

В возрасте тридцати шести лет ему пришлось занять почетное место старшего мастера, чьи великие предшественники создали обители вечности блистательных фараонов в Долине царей и сотворили многие выдающиеся произведения, родившиеся благодаря множеству дарований, которыми располагало братство.

Когда Нефер Молчун появился на пороге храма, его встретила шумная овация: хлопали все собравшиеся здесь жители селения.

Взволнованный до слез, он пытался осознать всю значимость своих новых обязанностей и только сожалел об ушедших временах ученичества, когда пытливому подмастерью всегда можно было попросить помощи у опытного наставника. Отныне советоваться будет не он, а с ним, и это он должен будет давать указания и избегать ошибок, чреватых тяжкими последствиями.

Писец некрополя Кенхир вручил Неферу мерный локоть, который передавался от одного начальника артели к другому. Каждое из двадцати восьми делений инструмента было помечено именем определенного бога и удела, находящегося под его покровительством. Согласно изречению Ра, локоть мастера воплощает в себе закон вселенной, которому мастер должен следовать неукоснительно.

Ясна первой обняла нового начальника артели, и он долго прижимал ее к себе на виду у всех.

73

Мастеровой Места Истины прибыл на склад Тран-Бела в приподнятом настроении. Жизнь удалась на славу! Получив в селении замечательное образование, лучшее во всем Египте, он усвоил многие полезные знания, которые сегодня помогали ему существовать безбедно, благо было немало желающих выложить хорошие деньги за его работу.

Знакомство с ливийским купцом открыло перед ним дорогу к осуществлению заветной мечты: ему хотелось разбогатеть. И тут пригодилось право распоряжаться своим досугом по собственному усмотрению.

Пока не кончился траур по Неби, мастеровой оставался в селении и только писал письма, договариваясь о встрече с торговцем. Тран-Белу не терпелось увидеть в своей лавке новые изделия, благо в знающих толк покупателях недостатка не было.

— Мне бы твоего хозяина, — обратился ремесленник к одному из работников склада.

— Он в конторе.

Мастеровой прошел через весь склад и открыл дверь небольшого служебного помещения. Там, в тишине, Тран-Бел копался в своих старых записях. Войдя внутрь, мастеровой остолбенел, увидав подле ливийца женщину в тяжелом парике и с сильно подведенными глазами.

— Простите, я ошибся дверью.

— Ты пришел туда, куда направлялся, — сказала Серкета. — Я знаю, кто ты и зачем сюда явился. Дверь поплотнее закрой. Поговорить надо.

— Я с вами не знаком, и…

— Твои делишки с Тран-Белом… все это в высшей степени предосудительно. Насколько мне известно, ты замешан в мошенничестве и, следовательно, подлежишь суровому наказанию, за которым последует необратимое изгнание из Места Истины.

Ремесленник побледнел.

— Вам известно, что…

— Мне известно все и во всех подробностях. Или ты мне повинуешься, или твоя беззаботная жизнь закончится.

Мужчина попятился, словно желая забиться в угол. Серкета щелкнула задвижкой.

— Чего вы от меня хотите?

— Я никому не проговорюсь о твоих делишках, и ты можешь проводить свой досуг так, как тебе нравится. Но при одном условии: я хочу знать все о жизни селения.

— Это невозможно! Я давал клятву и должен хранить тайну.

— Что ж, тем хуже. Завтра же о тебе узнает визирь.

— Не надо! Умоляю!

— Не хочешь неприятностей? Выход у тебя один — говори.

Подчиниться этой проклятой бабе? Это же значит преступить законы братства, нарушить клятву и погубить себя…

— Кто вы? — спросил ремесленник.

Серкета зловеще ухмыльнулась.

— Не ты здесь задаешь вопросы. Но я тебе отвечу. Чтобы ты понял: у тебя нет выбора… Я супруга одного очень важного господина, и он становится все более и более влиятельным. Кстати, он щедро вознаграждает тех, кто помогает его возвышению.

Важное уточнение… Нет, мастеровой не может не считаться с открывшимися обстоятельствами. Тем более, что начальником артели должен был стать он, а не какой-то там Нефер. Положение старшего мастера дало бы ему и богатство, и авторитет, и неограниченные возможности.

— Хоть время подумать дайте…

— Я требую ответа немедленно.

Мастеровой должен служить Маат и братству, получая взамен благодеяния… Но они столь скудны… Не выдался ли наконец случай послужить себе самому и начать двойную игру, которая, вполне возможно, принесет ему выгоду?

Командующий Мехи стрелял из лука в саду своей роскошной усадьбы. Он всаживал в пальму стрелу за стрелой, но это не помогало унять тревожные мысли.

Куда подевалась его жена? Чего доброго, мастеровой так и не появился на складе Тран-Бела… Или хуже того: у Серкеты ничего не вышло и она боится идти домой, — муж рассердится и побить может.

Мехи снова натянул тетиву и… промахнулся. Совсем уж разозлившись, он швырнул лук оземь и стал топтать его ногами.

— Вот и правильно, милый! Этот никуда не годится — возьмешь другой, получше.

— Серкета! Ну как?

Она опустилась на колени и обхватила руками ноги своего господина и повелителя.

— Победа полная!

— Будет работать на нас?

— Как нам повезло — не поверишь! Человек этот обозленный, жадный, коварный и лицемерный. Лучше союзника и не сыскать. Ты мной доволен?