Рогнеда. Книга 1 - Рогачев Евгений (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
К вечеру боярин, похудевший, осунувшийся, вышел из хором.
– Стенька!
– Здесь я, боярин.
– Вели готовить лошадей. Рано поутру поскачем в Борисов. Ничего с собой не брать – налегке двинемся.
– Воинов много ли готовить?
– Два десятка, более без надобности. Тут тоже пригодятся вой оружные. Подворью без должного пригляда нельзя – вмиг растащат тати злобные.
– Все понял, боярин.
Василий еще раз окинул взглядом теперь уже его подворье. На душе немного потеплело от того, как с ним лебезили холопы. Раньше он просто был боярским сынком, а теперь – боярин. Хозяин!!!
– Вот еще что… – боярин задумался, потом велел Стеньке: – Ступай за мной.
Прошел в дом. Стенька, удивленный и подобострастный, засеменил следом. Остановились возле дверей. Василий коротко бросил:
– Жди! – и исчез за дверью.
Стенька замер в темноте, переминаясь с ноги на ногу. Сколь он не ломал голову, зачем боярин позвал его за собой – так ничего и не придумал. Не иначе, как для какого тайного поручения. Не раз и не два выполнял он подобное. Вспомнить хотя бы, как доставил к боярину Гришку Колыванова. Ловко он тогда все сотворил! И сейчас наверняка то же будет.
– Стенька! – послышалось из горницы, и холоп толкнул дверь.
– Передашь вот это, – боярин указал на небольшой ларец, стоявший посреди стола, – Боярину Вельскому. Да из рук в руки, а не через порученцев! Передашь тайно – чтоб ни одна живая душа о том не проведала. Я бы и сам то сделал, да дела неотложные ждут меня, оттого и поручаю тебе. Цени доверие боярское… Все понял ли?
– Понял, боярин. Как не понять.
– Смотри! – пригрозил Василий. – Ежели случится что, из-под земли сыщу и брошу на прокорм собакам… Как Гришку… Да ладно, не трясись. На, держи.
Бросил через стол монету, сверкнувшую золотом в луче света. Стенька ловко поймал ее, спрятал за щеку.
– Да спрячь понадежнее ларец-то. Много охочих людей до чужого добра. Ступай, да помни, о чем я тебе сказал. Сделаешь все как надо – еще деньгу получишь.
– На словах передать ли что?
– На словах? – Василий немного подумал. – Передай боярину, что хозяин твой кланяется ему и благодарит за заступничество перед всесильным царем… Все, более ничего. Иди уж, время дорого.
Когда Богдан Вельский откинул крышку ларца, брови его восхищенно приподнялись.
– Ну, Васька, ну, шельмец. Сумел отблагодарить, уважил! – И он начал перебирать золотые монеты, доверху лежавшие в ларце.
Едва рассвело, и растворились городские ворота, кавалькада из двух десятков воинов выехала за город. Рысью миновала пригороды и выскочила на проезжую дорогу.
Когда боярин Василий спешил в Борисов, ногайский отряд под командованием хана Каюма уходил в родные степи. Передвигались ночью, а днем отсыпались в глуши дубрав, таясь от русских дозоров. Каюм – маленький, поджарый, востроглазый – ехал впереди вместе со сторожевым десятком. Глаза, собравшись в узкие щелочки, настороженно осматривали окрестности. Никогда еще ногаи не забирались так далеко от родных кочевий. Но добыча того стоила. У всех воинов переметные сумы были полны злата да серебра. Самые удачливые вели в поводу заводных коней, сгибающихся под тяжестью добычи. Оттого и горд был Каюм, что набег удался. И не беда, что из тысячи воинов, отправившихся с ним в набег, осталась едва ли половина. Удел воина сражаться и умирать. Так завещано богами и предопределено Великим Небом. А кто останется жив и, преодолев многодневный путь, привяжет, наконец, коня у родной юрты, будет славить имя удачливого хана. И дети будут славить, и внуки, а тогда не померкнет слава Каюма, последнего из рода великих бахадуров; как гласит предание – потомков самого Чингисхана.
Каюм презирал напыщенных ханов, забывших великих предков. Они теперь сидят в своих золотых юртах и стерегут богатство. Когда он задумал набег, то ханы принялись отговаривать его. Предупреждали, что на Руси нынче опасно и она сильна, и воинов не дали. Он только посмеялся над их страхами и сам кинул клич. За малое время Каюм собрал вокруг себя самых сильных и смелых и двинулся в набег. И вот теперь возвращался обратно. Он утрет нос этим жирным павлинам, когда придет с такой богатой добычей.
Изнеженные руссы не ждали ордынцев в самом сердце Русских земель. Два небольших городка успели они сжечь, прежде чем руссы опомнились и выслали им вдогон своих витязей. Ногаи и руссы сшиблись на берегу небольшой речки. Рубились зло, отчаянно и, только когда ночь накрыла поле брани, сеча прекратилась. А под покровом ночи ногаи ушли. Каюм был умен и хитер. Он поступил так, как завещала Великая Яса. Велев воинам не брать полоняников, а только то, что можно вместить на спину коня и, оставив заслон из полутыщи воинов, он с остатками ногаев растворился среди бескрайних лесов. Об оставшихся воинах не жалел. Если удача будет сопутствовать им – они нагонят своего хана. А если нет, то тогда великие боги позаботятся о них.
Под самое утро ногайский отряд остановился на берегу большой реки. Каюм подозвал к себе двух проводников. Он их берег особо и в сражении приставил к ним с десяток воинов. Погибни они, и кто тогда выведет их из этих лесов в родные степи?
– Есть брод?
– Нет, хан, – тот, что постарше, покачал головой. – Эта река, извиваясь подобно змее, протекает вдоль границ двух княжеств и теряется где-то на восходе солнца.
Каюм думал недолго.
– Переправляемся здесь! – И первый тронул коня, начав спускаться по насыпи. За ним потянулись ногаи по три в ряд, настороженно осматриваясь и прислушиваясь к непривычным звукам.
Вплавь, держась за хвосты коней, небольшой отряд переправился на другой берег. Пока переправлялись, почти совсем рассвело, и Каюм торопился. Одним махом ногаи преодолели поле и скрылись в чаще, где расположились на дневку.
– Сколько переходов нам еще осталось?
Проводники вновь стояли перед своим ханом.
– Если боги будут на твоей стороне и удача не покинет тебя, то через шесть дней ты увидишь родные степи. – Старший проводник чуть наклонил голову.
«Как только под копыта моего коня лягут знакомые тропы, тебе, старик, я велю переломить спину. Тебе и твоему сыну. Дерзишь хану, не веришь в его удачу. Поэтому ты будешь умирать долго и мучительно», – подумал Каюм, изучая лицо старика.
– Шесть дней это долго. Нет другого пути?
– Нет, хан. Мы ведем тебя по самому краткому.
– Хорошо, ступай. Как только мы вернемся домой – я вознагражу вас.
Костров не разводили. Воины, собравшись в кружок, каждый в своем десятке, медленно жевали конину, запивая тепловатым кумысом. Около полудня перед Каюмом предстал один из дозорных.
– Хан, появились руссы.
– Много? – Каюм встревоженно поднял глаза.
– Десятка полтора, не больше. Расседлывают коней и готовятся к привалу. Я так думаю… – воин замялся.
– Говори, – подбодрил Каюм. – Когда находишься среди врагов, любое слово может быть дороже золота и ценнее жизни.
– Я думаю, что они сбились с пути.
– Почему?
– Я заметил их еще издали. Бег их коней напоминал бег испуганного зайца по степи, когда тот не знает, в какую сторону бежать. Так и они. Сунулись в одну сторону, затем в другую. Два раза поворачивали назад и возвращались обратно. Наконец, видно, окончательно заплутав, остановились на опушке леса. Прости, хан, недостойного, – воин поклонился, – но я так думаю.
– У тебя зоркий глаз и светлый ум. – Каюм в раздумье поцокал языком. – Чем сейчас заняты руссы?
– Развели костры и готовят пищу. Вокруг ходят пять дозорных, но все на виду и не хоронятся.
Каюм махнул рукой, подзывая ближайшего сотника.
– Порубишь руссов. Тех, что на опушке. Но так, чтобы не ушел ни один. Если с ними есть знатный воевода – возьмешь его живым, остальных предашь смерти. Пусть ваши мечи станцуют кровавый танец! Ступай.
Каюм любил говорить витиевато, нанизывая изысканные слова, словно бисер на тонкую нить. Он считал, что тогда в его словах появляется больше смысла.
