Харбинский экспресс - Орлов Андрей Юрьевич (читать книги txt) 📗
— Не возьмусь сказать, — ответил он. — На первый взгляд, нет. Если только все это не спектакль.
Старый генерал покивал головой.
— Вот-вот. — Он вздохнул. — И за что только Господь карает… А это правда… насчет убиенных?
— Правда.
— Вы сами видели?
— Видел, — ответил Дохтуров. — Я вернулся под утро, чуть раньше вас. Лег отдыхать. Вдруг — стук в дверь. Открываю. На пороге наш ротмистр. Говорит, надо уходить, немедля. Я не поверил, конечно. Хотел дверь затворить. А он заявляет — загляните к соседям. Ну… — Павел Романович замолчал.
— Что же вы смолкли?
— В той комнате лежал труп. Какой-то незнакомый господин. Шея свернута. Похоже, одним рывком, очень сильным. Никаких следов борьбы. В соседнем нумере еще чище… целое семейство.
— И тоже… шея?.. — спросил генерал.
— Да. Чувствуется одна рука. Или единый метод, если угодно. Но, полагаю, преступник был не один.
Дохтуров смолк. Генерал тоже молчал, кутаясь в свою шинель.
Они помолчали; через несколько минут появился Агранцев. Он подошел к столику и сказал, не присаживаясь:
— Вам что, господа, повторное приглашение требуется?
— Смените ваш тон, ротмистр, — ответил Дохтуров. Он вдруг почувствовал, что смертельно устал. — Не знаю, в какой копне вы родились и воспитывались, и знать не желаю. Но приказывать мне не смейте. Я немедленно ухожу. Думаю, господин генерал отправится вместе со мной.
Взгляд у Агранцева застыл. Ротмистр побледнел так, что Павел Романович решил на мгновение, что тот сейчас лишится чувств.
«Но, разумеется, этого не может случиться, — тут же подумал он. — Люди такого сорта редко падают в обморок… без посторонней помощи».
— Насчет копны вы мне потом проясните, — проговорил наконец Агранцев. — Когда у меня достанет времени. А сейчас бросьте упорствовать. То, что случилось в «Метрополе», касается всех. Это надобно обсудить; а после отправляйтесь куда пожелаете. Хоть к черту на рога, хоть к красным на вилы.
«И то правда, — подумал Дохтуров. — Что я уперся? Сущее ребячество».
Он кивнул:
— Хорошо.
Двинулись к выходу. Последним шел интендант Ртищев. Из-под его шинели скорбно выглядывали грязные демикотонные брюки.
«Зря я насчет копны, — размышлял Павел Романович, глядя в спину Агранцеву. — Зачем я его оскорбил? Теперь ведь непременно дуэль. И что за причина? Он мне несимпатичен? Так не убивать же за это. Нужно что-то придумать».
Надо сказать, возможная дуэль его не страшила.
Меж тем миновали большие сводчатые двери. Далее коридор вел во флигель. Принялись подниматься по неширокой каменной лестнице; Агранцев шел впереди, не оглядываясь.
Здесь открылся короткий коридор, упиравшийся в анфиладу из пяти комнат. Первая представляла собою боскетный зал. Стены — под живую рощу расписаны. Надо сказать, довольно умело. В центре — неширокий обеденный стол на дюжину приборов.
«Видать, — подумал Павел Романович, — наш ротмистр на особом положении у мадам Дорис».
Вторая была курительной. Стены — желтый штоф, по углам четыре козетки, посередине стол со складной столешницей. В углу пирамида с набором трубок.
По всему чувствовалось: дом строил человек, сильно скучавший по прошлому веку. И средства ему позволяли устроить обстановку более-менее сообразно милому для сердца времени.
«Ирония судьбы, — подумал Дохтуров, — в островке барского уюта разместился дом терпимости. Любопытно, кто владел этим осколком минувшего?»
Сопов сидел за пустым столом в зале и, судя по физиономии, скучал. Увидев Агранцева, он оживился, но тут же вновь приуныл.
— Когда подадут? Здесь неплохо, однако не сидеть же голодным!
Агранцев остановился у косяка, пропустил всех вперед и запер дверь на ключ.
— Вот что, господа, — сказал он. — Разговор серьезный, и я распорядился пока закусок не подавать. После — сколько угодно.
Клавдий Симеонович скривился, но промолчал.
— Прошу садиться.
Уселись — Дохтуров с генералом по одну сторону, напротив — ротмистр с Соповым.
— Вы все понимаете, — заговорил Агранцев, — случившееся нынче в «Метрополе» — событие из ряда вон выходящее. Даже по меркам нашего монструозного времени. Возможно, мы с вами единственные, кто уцелел. У меня есть версия, однако и ваше мнение я хотел бы услышать.
Клавдий Симеонович пожал плечами.
— А что удивительного? Теперь душегубов в России, что блох на шелудивой суке. Ироды! Странно, как это всех порядочных людей еще не извели под корень.
— Дайте время — изведут, — сказал Агранцев. — Но речь о другом. Харбин — это не Петроград. Здесь, слава Богу, пока порядки иные. И резать постояльцев в гостиницах как-то не принято. Да и гостиница не из богатых, большой куш не возьмешь. А риск велик. Перебить всех на этаже, в без малого двадцати нумерах, за пару минут не получится. Хоть и орудовал кто-то необыкновенно умелый и ловкий, но и ему надо было затратить немалое время. Зачем?
— Да я ж говорю — ироды желтопузые, китаезы! — крикнул Сопов, побагровев лицом. — Им человека убить — плюнуть и растереть! Слышали про захваченный поезд? В марте-то? Два последних вагона, антихристы, отцепили. Всех пассажиров — под насыпь! Кто противился иль оружие при себе имел — тут же ножом по горлу. У остальных все отобрали, вчистую. Казалось бы, ограбил, забрал — так отпусти, не губи душу-то! Но не-ет, им этого мало. Руки за спиной скрутили, а в рот острые деревянные палочки вставили. Про такое слыхали? Сперва, говорят, человек терпит-терпит, а потом челюсти сжимаются мало-помалу. Палочка-то плоть и пронзает. Кошмар! Так и бросили умирать. Дам, что помоложе, снасильничали. А вы спрашиваете — кто да зачем. Хунхузы, они хунхузы и есть. И нечего тут думать.
— Понятно, — сказал ротмистр. Он посмотрел на генерала Ртищева. — Ваше высокопревосходительство, что вы по сему поводу думаете?
— Я ничего не видел… — пробормотал Ртищев. — Прошу оставить в покое… Не желаю в этом участвовать!
— В чем не желаете? — удивился Агранцев.
— В балагане!
— Убийство безвинных граждан вы называете балаганом?
— Нет! — крикнул генерал. — Не сбивайте с толку! Вы схватили меня обманом, солгали насчет генерала Хорвата, похитили мой револьвер! Насильно привезли в этот вертеп… Я старик, да, но, будь я при должности, вы б не посмели…
— Возможно, — спокойно сказал Агранцев. — Но ваши иеремиады меня совершенно не трогают. Заметьте: без моего вмешательства нынешним утром вы бы своей должности все одно лишились — заодно с бренным телом. Однако вы еще и в претензии. Это даже забавно!
Генерал сцепил перед собой пальцы. Дохтуров заметил, как дрожат его руки.
— Я полагаю, — сказал Павел Романович, — то были не китайцы. Во всяком случае, не хунхузы. Я прожил несколько лет в Заамурье, в Северной Маньчжурии тоже случалось бывать. Да, хунхузы — мастера по части грабежей и пыток. Но рисковать не любят. Проникнуть в большой город? Напасть на гостиницу? Да им бы это и в голову не пришло. Нет, господа, не хунхузы.
Агранцев кивнул.
— Я тоже так думаю. Но в таком случае — кто?
— Не знаю, — ответил Павел Романович.
Сопов поерзал на стуле.
— Хунхузы иль нет — мы тут ничего не придумаем. И, сидя у Дорис, открытий не совершим, — сказал он. — Пускай господа полицианты раскидывают умом. А нам закусить пора.
Ротмистр поморщился.
— Вижу, открытий впрямь не предвидится, — сказал он. — Тогда послушайте меня. Вы, доктор, обратили внимание — в нумерах вещи не тронуты? Никаких следов грабежа. Только покойники. Похоже, бандиты здесь ни при чем. Но у меня есть версия. Похоже, целью злодеев было убийство только одного человека. Но они его не знали в лицо. И для надежности умертвили всех. Остается вопрос — кто ж та особа, за которой они охотились?
— Почему ж вы считаете, что их было несколько? — спросил Сопов.
— В соседнем нумере вырезали семью, — ответил Агранцев. — Троих. Вы их видели. Трудно представить, что мальчик спокойно наблюдал, как убивают родителей. Не вскочил, не позвал на помощь. Да и с двумя взрослыми одновременно управиться нелегко. Полагаю, убийц было двое. Как минимум.
