Ярость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард (читать книги полностью .txt) 📗
— Покажите золото,— приказал Монсени.
Категоричный тон не понравился Пламмеру; он нахмурился, однако спорить не стал и потянулся за сумкой, развязав которую достал пригоршню золотых монет.
— Здесь три сотни. Как и уговаривались.— Голос, прозвучав глухо в пустом помещении, отдался эхом от стен.
— Пора,— бросил священник, и его люди выступили из темных ниш с мушкетами на изготовку. Спутники Пламмера подались вперед, и в тот же момент за спиной у них выросли те двое, которых Монсени оставил у дверей.
— Какого черта? Что еще…— начал Пламмер и осекся, увидев в руке Монсени пистолет. — Вы священник?
— Полагаю, нам всем стоит проверить, что именно мы покупаем,— не отвечая на вопрос, сказал Монсени, стоявший теперь в окружении трех своих людей.— Я пересчитаю деньги, а вы — на пол. Лежать и не шевелиться.
— Ну уж нет! — возмутился Пламмер.
— На пол,— повторил священник уже по-испански, и его люди, закаленные годами службы на флоте, легко уложили всех троих на каменный пол крипты. Монсени подобрал туго перевязанный пакет и, отодвинув ногой золото, положил его в карман. — Убейте их.
Сопровождавшие Пламмера были испанцами, служившими в британском посольстве, и они, услышав приказ, попытались протестовать. Сам Пламмер ухитрился подняться, но священник просто выставил кинжал, позволив англичанину напороться на него. Лезвие прошло между ребер и отыскало сердце. Двое других умерли так же легко. Все произошло быстро и практически бесшумно.
Каждому из подручных Монсени вручил по пять золотых гиней — щедрое вознаграждение.
— Англичане,— объяснил он, — намеревались прибрать к рукам Кадис. Они называют себя нашими союзниками, а на самом деле предают Испанию. Сегодня вы защитили своего короля, свою родину и святую церковь. Адмирал будет доволен, а Господь вознаградит вас.
Обыскав тела, священник нашел несколько монет и нож с костяной рукояткой. У Пламмера под одеждой был пистолет, старый, тяжелый, ненадежный, и Монсени отдал оружие одному из моряков.
Три тела втащили наверх по ступенькам, проволокли по нефу и отнесли к ближайшему молу. Отец Монсени прочел короткую молитву, после чего убитых сбросили в море. Они упали на камни, туда, где бушевали, взбивая белую пену, волны Атлантики. Священник запер дверь собора и отправился домой.
На следующий день в крипте обнаружили кровь. Поначалу никто не мог дать вразумительного объяснения ее появления там, а потом женщины, пришедшие в собор молиться, начали говорить, что это, должно быть, кровь святого Сервандо, одного из небесных покровителей Кадиса, покоившегося некогда здесь, но перевезенного затем в Севилью, оккупированную ныне французами. Кровь, утверждали женщины, была верным доказательством того, что святой чудесным образом покинул захваченный врагом город и вернулся домой. Их убежденности в этом не поколебала даже страшная находка у волнолома трех изувеченных тел. Чудо, говорили они, и весть о чуде распространилась вскоре по всему городу.
Капитана Пламмера опознали, и тело его перенесли в посольство. В скромной часовенке торопливо провели заупокойную службу, после чего капитана предали земле на песчаном перешейке, связывавшем Кадис с островком Исла-де-Леон. На следующий день отец Монсени написал еще одно письмо британскому посланнику, в котором объяснил смерть Пламмера тем, что капитан попытался, получив письма, прикарманить и золото. Тем не менее, продолжал он, англичане все еще могут получить письма, только теперь уже за более крупную сумму. Подписывать письмо он не стал, зато вложил в конверт испачканную кровью гинею. Это была своего рода инвестиция, которая должна была принести целое состояние, достаточное для исполнения мечты отца Монсени. А мечтал он об Испании — великой, в блеске возвращенной славы и свободной от чужеземцев. Англичане сами заплатят за свое поражение.
Глава вторая
— И что теперь? — спросил бригадир Мун.
— Мы застряли, сэр.
— Господи, да вы вообще можете хоть что-то сделать как надо?
Шарп промолчал. Оставив оружие и боеприпасы, они с Харпером спрыгнули в реку и оказались по грудь в воде. Попытка снять понтон с мели успеха не имела — с таким же результатом они могли бы толкать Гибралтарскую скалу. Плот застрял намертво всего в пятидесяти или шестидесяти футах от восточного берега, по которому их преследовали французы, и примерно в ста пятидесяти ярдах от западного, находившегося в руках британцев. Шарп призвал на помощь остальных солдат, но и их усилий было недостаточно. Громадные понтоны уверенно обосновались на галечной отмели и, похоже, не стремились продолжать путешествие.
— А если оторвать хотя бы один, а, сэр? — предложил Харпер.
Шарп кивнул. Оторвав один понтон от остальных, они получили бы в свое распоряжение достаточно легкое и управляемое плавсредство. Проблема заключалась в том, что баржи соединялись не только канатами, но и толстыми брусьями, которые и держали на себе дощатый настил.
— У нас уйдет на это полдня, если не больше,— сказал он. — Да и лягушатникам такое вряд ли понравится.
— Что вы собираетесь делать, Шарп? — подал голос лежащий на плоту бригадир.
— Сойдем на берег, сэр,— решил капитан. — Все.
— Но почему?
— Потому, сэр, что через полчаса здесь будут французы, и, если мы останемся на плоту, они или перестреляют нас как собак, или возьмут в плен.
— У вас есть план?
— Уйдем в горы, сэр, и подождем, пока они уберутся. Потом вернемся и оторвем один понтон.— Шарп еще не представлял, как они сделают это без инструментов, но в любом случае попытаться стоило.
Мун явно не пришел в восторг от такого варианта, однако ничего лучше предложить не смог и после некоторых раздумий позволил Харперу доставить его на берег. Остальные последовали за сержантом, держа над головой оружие и боеприпасы. На берегу из двух мушкетов и пары мундиров наскоро соорудили носилки, и Харрис со Слэттери потащили бригадира на вершину ближайшего холма. Шарп, прежде чем уйти, собрал вынесенные на берег обрывки сетей и прихватил несколько коротких веток. Поднимаясь по склону, он оглянулся и увидел, что французы уже вскарабкались на утес. Расстояние в полмили не помешало одному из них разрядить в британцев мушкет. Пуля упала где-то в долине, и даже звук выстрела долетел, изрядно ослабнув.
— Достаточно,— проворчал Мун, когда они достигли первого уступа. Путешествие на самодельных носилках
причиняло ему немалую боль, и бригадир держался из последних сил.
— На самый верх.— Шарп посмотрел на вершину, туда, где голый склон венчала груда камней.
— Ради бога…— начал Мун, но Шарп покачал головой.
— Французы скоро будут здесь, сэр. Если хотите, я оставлю вас на склоне. В форте, наверное, есть врач.
Предложение выглядело соблазнительным, и бригадир задумался, но потом вспомнил, что пленников высокого ранга обменивают очень редко. Возможно, рано или поздно британцы захватили бы французского бригадира и после долгих переговоров согласились его обменять, однако это заняло бы недели, если не месяцы, и за это время другие заняли бы место Муна и, не исключено, даже обошли бы неудачника в состязании на карьерной лестнице.
— Ладно, раз уж так нужно,— неохотно согласился он. — А что потом?
— Подождем, пока французы уйдут, спустимся, оторвем один понтон, переправимся через реку и доставим вас домой.
— Тогда на кой черт вы притащили эти ветки?
Ответ на свой вопрос бригадир получил уже на вершине. Рядовой Гехеган из 88-го заявил, что его мать занималась вправлением костей и он сам еще ребенком не раз помогал ей в этом деле.
— Все, что требуется, сэр,— объяснил он, — это потянуть кость.
— Потянуть кость? — удивился Шарп.
— Так точно, сэр. Потянуть быстренько, чтоб он и пискнуть не успел. А потом мы ее подвяжем. Вы не знаете, сэр, джентльмен, случаем, не протестант?
— Думаю, что протестант.
— В таком случае святая вода не понадобится, сэр. И без двух молитв тоже обойдемся. Можете не сомневаться, сэр, будет целехонек.
