Белларион (др. изд.) - Sabatini Rafael (читать полную версию книги .txt) 📗

— Нет, мадонна; я помню, что однажды — в ту ночь, когда погиб граф Спиньо, — я думал так же, как вы. Но еще до восхода солнца я уже знал, почему Белларион убил его.

— Вы? — прерывающимся от волнения голосом спросила принцесса, и кровь отхлынула от ее лица, так, что даже губы ее побелели. Она нервно рассмеялась: — Спиньо был нашим лучшим другом — моим и моего брата.

Барбареско медленно покачал головой, и Джанджакомо замер в напряженном ожидании.

— Увы, принцесса, Спиньо, которому мы все безоговорочно доверяли, являлся шпионом маркиза Теодоро.

— Что?

Ей показалось, что мир вокруг нее превратился в покачивающийся, клубящийся туман, сквозь который до нее, словно издалека, доносился монотонный голос Барбареско:

— Когда мы, глухой ночью, обнаружили мертвого Спиньо, в той комнате, куда мы заперли Беллариона, нам все стало ясно. Как он попал туда? Ведь Белларион, по нашему единодушному мнению, был агентом Теодоро, и, если бы Спиньо не освободил его, мы бы без всякого снисхождения расправились с ним уже на другой день. Своим поступком граф Спиньо изобличил себя в глазах Беллариона и был убит им. Для нас оставалось загадкой только одно: отчего между шпионами маркиза Теодоро возникло такое непонимание, — впрочем, мы скоро разобрались с этим недоразумением.

— Действительно, все это нетрудно объяснить, — затаив дыхание, произнесла Валерия, — но только в том случае, если у вас имеются веские доказательства вины Спиньо, а не одни предположения.

— Какие там предположения! — рассмеялся Казелла. — В ту ночь, когда мы поняли, что нам ничего не остается, как спасаться бегством, мы сперва решили заглянуть в дом, где остановился Спиньо, и нашли там письмо, которое должно было быть доставлено адресату в случае смерти или исчезновения графа. Внутри конверта мы обнаружили листок с нашими именами и указанием деятельности, которой занимался каждый из нас во время подготовки заговора против регента.

— Это письмо, — добавил Барбареско, — было заготовлено графом на случай возможного разоблачения, с тем, чтобы, угрожая им Теодоро, он мог бы вынудить нас воздержаться от применения к нему решительных мер. Ну и хитрец оказался ваш самый лучший и преданный друг граф Спиньо, и если бы не Белларион…

Он развел руками и рассмеялся.

— Но вы утверждали, мадонна, — вмешался Казелла, — что у вас имеется иное объяснение случившемуся, своего рода недостающее звено в цепи?

Но она словно не слышала его. Она сидела, уронив голову, и ее руки безжизненно лежали у нее на коленях.

— Значит, это правда. Все, что он говорил, было правдой! — словно обращаясь к себе самой, отрешенно произнесла она. — А я не верила ему и… О Боже! — неожиданно вскричала она. — С моего согласия его едва не задушили, и кроме того…

— Кроме того, — безжалостно оборвал ее брат, — вы вместе с этим хвастливым дураком Карманьолой заставили его покинуть армию и, вполне вероятно, настроили его против нас.

Как раз в этом момент Карманьола, с перепачканными чернилами пальцами и всклокоченными волосами, входил в зал, но, услышав слова Джанджакомо, замер на пороге и, придав себе надменно-величественный вид, поинтересовался:

— Что тут происходит?

Джанджакомо за всех ответил ему. Карманьола сначала покраснел, затем побледнел, но потом сумел взять себя в руки и не спеша приблизился к ним.

— Я ничего не знаю о том, что вы здесь обсуждаете, — снисходительно улыбнувшись, объяснил он. — И меня это не касается. Меня куда больше беспокоит то обстоятельство, что Белларион находился в переписке с Теодоро и обещал снять осаду Верчелли. Вина Беллариона подтверждается самим фактом его бегства и тем, что сейчас он наверняка замышляет погубить нас. Поэтому вам следовало бы взвесить ваши сильные слова, прежде чем адресовать их мне, спасшему вас от полного краха.

Его величественный вид произвел впечатление на всех, кроме Валерии.

— Не забывайте, Карманьола: только моя уверенность в том, что он всегда был агентом Теодоро, заставила меня прислушаться к вашим аргументам, — ответила она ему.

— А как же письмо? — с оттенком раздражения спросил Карманьола.

— Покажите же, ради Бога, это письмо! — густо пробасил Барбареско.

— Кто вы такой, чтобы выставлять требования, синьор? Я даже не знаю, как вас зовут.

Принцесса представила ему своих гостей.

— Это мои старые, верные друзья, синьор Карманьола; они прибыли сюда, чтобы послужить мне, и привели с собой столько людей, сколько смогли собрать. Позвольте мессеру Барбареско ознакомиться с письмом.

Карманьола с недовольным видом достал из висевшей у него на поясе кожаной сумочки письмо и вручил его Барбареско. Тот не спеша оглядел со всех сторон листок пергамента, развернул его и углубился в чтение, а Казелла подсматривал в текст через его плечо. Прочитав до конца письмо, Барбареско отложил его в сторону и с невыразимым удивлением посмотрел сперва на Карманьолу, а затем на принцессу Валерию и ее брата.

— О Боже, мессер Карманьола! У вас репутация бесстрашного бойца, и я не сомневаюсь в вашей честности. Но я склонен больше доверять вашей силе, чем вашему уму.

— Синьор!

— О да, нет ничего проще, чем выпятить грудь колесом и негодуя завопить. Но попробуйте хоть разок пошевелить своими мозгами, — сардонически ухмыляясь, сказал Барбареско. — Маркиз Теодоро, вероятно, очень хорошо знал, с кем имеет дело, когда подбросил вам эту штуковину, и, клянусь, не будь Белларион так проворен, она сыграла бы свою роковую роль. Ну что вы вытаращились на меня! Прочитайте-ка письмо еще разок. Спросите себя, почему указаны полные имена отправителя и получателя и почему в нем не содержится ни крупицы ценной информации, кроме той, что Белларион предал вас. И когда вы найдете ответ, может быть, вы зададитесь главным вопросом: правда ли то, что там написано?

— Такие же доводы приводил и Белларион! — вскричал юный маркиз.

— К которым мы, увы, не прислушались, — с горечью в голосе добавила принцесса.

— В его положении всякий попытался бы выкрутиться, — фыркнул Карманьола. — Вы забываете, что в письме Теодоро обещает щедро наградить его, если…

— К черту весь этот бред, болван! — не выдержав, оборвал его Барбареско.

— Болван, синьор? Это вы мне? Клянусь…

— Синьоры, синьоры! — принцесса успокаивающе положила свою руку на локоть Барбареско. — Это неприлично по отношению к синьору Карманьоле.

— Я знаю, знаю. Я убедительно прошу простить меня. Но мне никогда не удавалось относиться к дуракам снисходительно. Я…

— Синьор, вы оскорбляете меня каждым своим словом. Вы…

— Мессер Карманьола, — Валерия попыталась унять их, — неужели вы не видите, что он всего лишь использует вас в качестве мальчика для битья вместо меня? Это я в его глазах дура, поскольку я больше всех нас виновата в происшедшем. Но мессер Барбареско слишком вежлив, чтобы сказать это напрямую.

— Вежлив? — хмыкнул Карманьола. — Даже с большой натяжкой я не назвал бы вежливым этого невоспитанного грубияна. И вообще, с какой стати он так ведет себя?

— Я же говорила вам, что это наш верный друг и только его любовь ко мне и моему брату заставляет его горячиться. Хотя бы ради меня, будьте терпеливы с ним, синьор.

Карманьола приложил руку к сердцу и поклонился, всем своим видом показывая, что ради нее он готов вынести любые унижения.

— Как попало к вам это письмо? — спросил Барбареско.

Джанджакомо ответил ему, и Валерия укоризненно добавила:

— А мы даже не допросили посыльного, хотя Белларион настаивал на этом.

— Справедливо ли порицать меня за это, мадонна? — воскликнул Карманьола. — Что ценного он мог бы сообщить нам? Стоило ли тратить на него время?

— Почему бы и нет? Давайте займемся этим сейчас, — предложил Барбареско.

— Зачем?

— Ну-у, скажем, чтобы немного скрасить свой досуг. Все равно нам больше нечего делать.

— Синьор, вы, похоже, решили испытать мое терпение, — с трудом сдерживаясь, ответил ему Карманьола. — Если бы не присутствие здесь ее высочества… Ну хорошо, я велю доставить сюда этого малого.