Серебряный орел - Кейн Бен (онлайн книга без .TXT) 📗
Тарквиний подскочил, как будто его ударили.
— Ты все знал, — кричал Ромул, не обращая внимания на то, что к ним сразу повернулось множество голов. — Еще с той ночи в Каррах. Скажешь, нет?
— Я… — начал гаруспик, но вынужден был умолкнуть под взглядами любопытных.
Ромул сдерживал свой гнев со дня сражения — с того самого мига, когда бросил Бренна, оставив его одного сражаться против слона.
— Мы могли уйти с Лонгином и вернуться к Евфрату. — Ромул стиснул голову руками, горько сожалея о том, что не поступил так. — У нас, по крайней мере, был шанс спастись. Но ты сказал, что мы должны остаться. Мы так и поступили.
Темные глаза Тарквиния заволокло печалью.
— А потом Бренн погиб ни за что. — Ромул закрыл глаза, его голос упал до шепота. — Он ведь мог убежать.
— И бросить тебя? — В негромком голосе Тарквиния прозвучало искреннее удивление. — Бренн никогда не поступил бы так.
Наступила продолжительная пауза; зрители заскучали и отвернулись.
А ведь, скорее всего, Тарквиний и это предусмотрел в своих планах, с глубокой горечью думал Ромул. Избегать лишнего внимания всегда полезно. Но сейчас он нисколько не беспокоился из-за того, что кто-нибудь слышит их разговор.
С тех пор как они сбежали с поля боя, переплыв реку, прошло уже несколько недель. И все это время Ромул не мог отделаться от одной мысли. Предвидел ли гаруспик все, что случилось после того, как они оказались в армии Красса, или просто спланировал? Не были ли они с Бренном безвольными пешками, двигающимися по воле игрока? Тарквиний уже неоднократно отказывался отвечать на многие важные вопросы. Ромул, сломленный горем после героического самопожертвования Бренна, просто следовал за ним. Переплыть через Гидасп оказалось нелегко, а уж путешествие на юг вряд ли было бы по силам менее закаленным и выносливым людям. Двое усталых солдат, оставшихся без шлемов, кольчуг и щитов, с одними только гладиусами да секирой Тарквиния, вынуждены были двигаться в основном по ночам. В противном случае местные жители, хотя бы даже крестьяне из тех поселений, которые им приходилось миновать, увидели бы в двоих белокожих по сравнению с ними и не владеющих местными языками чужаках легкую добычу. У таких путников часто можно было поживиться деньгами или драгоценностями.
К счастью, оба воина владели самыми разнообразными навыками и без особого труда охотой или даже воровством добывали себе достаточно пищи, чтобы не пропасть с голоду, но и не спровоцировать обиженных местных жителей гнаться за ними. Друзья старались держаться подальше от деревень, которые попадались здесь на каждом шагу. Плодородные земли бассейна Инда, в который впадал Гидасп, были густо населены. Большинство деревень жались к реке, дававшей воду для земледелия, да и вообще обеспечивавшей жизнь. Римлянам не оставалось ничего, кроме как следовать вдоль русла реки. Убитый горем Ромул понятия не имел, куда они направляются, и даже Тарквиний знал лишь то, что им нужно на юг. На перипле, древней карте, полученной им много лет назад от Олиния, эта часть мира была обозначена приблизительно, отрывочными и не слишком точными деталями. Так что им приходилось в кромешной тьме пробираться в обход деревень, каждую ночь рискуя оказаться обнаруженными. Не раз собаки, подняв тревогу, вынуждали друзей, словно заправских воров, отступать и пережидать.
Странствие выматывало их и физически, и морально, так что через пять дней они решили украсть в рыбацкой деревне маленькую лодку. Это оказалось самым опасным, но и самым выгодным их поступком за все время странствия. Никто из спавших жителей сразу не заметил пропажу, а если кто и видел, то смельчаков, готовых преследовать похитителей в непроглядной тьме, не нашлось. В лодке, доставшейся Ромулу и Тарквинию, лежали два грубо вытесанных весла, а это значило, что они могли плыть, когда хотели. Они держались вблизи берега, рискуя выбираться на стремнину лишь в тех случаях, когда встречали другие суда. Рваными сетями, также обнаружившимися в лодке, они каждый день ловили рыбу, составлявшую пусть однообразную, но сытную диету.
Разговоры прекратились, после того как Ромул обвинил Тарквиния в нежелании предотвратить смерть Бренна. Отказ гаруспика отвечать он счел признанием вины, и между ними воцарилось исполненное гнева молчание, которое нарушали только отдельные реплики, касавшиеся еды или выбора дальнейшего направления. В результате прибытие в экзотический Барбарикум не принесло им особой радости, хотя ни тот ни другой не могли отрицать, что преодолен важный этап.
Они отвыкли от городов и чувствовали себя здесь неуютно.
Миновал год с тех пор, как их провели по улицам Селевкии, столицы Парфянского царства. В Маргиане, где Забытый легион нес пограничную службу, имелось лишь несколько незначительных городов, а по берегам Инда им не встретилось ничего, кроме мелких деревушек. Ну а этот многолюдный город был обнесен мощными стенами с высокими башнями, и защищал его сильный гарнизон. Как и в Риме, большинство жителей составляли бедные работники и лавочники, но жили они не в тесных квартирах многоэтажных домов, а в жалких глинобитных лачугах. И ничего похожего на канализацию: улицы были усыпаны разнообразным мусором и залиты человеческими испражнениями.
Не было в Барбарикуме и такого количества огромных храмов, как в Риме, но все же город производил внушительное впечатление. Здесь имелось немало роскошных дворцов, где жила местная знать и богатые купцы. И огромный крытый рынок возле порта вполне заслуживал изучения. Та часть, близ которой они сейчас находились, представляла собой лишь небольшой уголок базара. Ромул преисполнился благоговейного страха при виде неисчерпаемого разнообразия товаров — живых и неодушевленных, человеческого или животного происхождения. Ведь Барбарикум был одним из главных торговых центров Индии, морским портом, куда попадали все существующие под солнцем товары, чтобы быть проданными, купленными и отправленными отсюда в самые дальние страны. Рынок служил живым и очень наглядным доказательством того, что Рим — всего лишь крошечная часть мира.
Как будто для того, чтобы лишний раз напомнить об этом, в одном из бесчисленных узких переулков, ведущих к гавани, появилась длинная цепочка нагруженных носильщиков, возглавляемая важно державшимся человеком в короткой подпоясанной мантии, с бамбуковой тростью. Процессия пробилась сквозь суетливую толпу и остановилась возле большого двухмачтового торгового судна, пришвартованного к главному причалу. Сразу за носильщиками двигались охранники вооруженные копьями, мечами и дубинками. Как только носильщики сложили свои грузы наземь, охранники рассыпались в цепочку. Торговец обменялся несколькими словами с капитаном корабля, и носильщики принялись заносить свой груз по узкому трапу на борт.
Ромул чуть не дрожал от волнения. Во время сезона муссонов корабли отплывали отсюда на запад, в Египет. А оттуда было не так уж трудно добраться до Рима. Осталось только отыскать капитана, который согласился бы взять их с собой.
Сколько же всего случилось, прежде чем я попал сюда, думал Ромул. Они с Тарквинием пережили поражение, вернее, бойню при Каррах, достойный включения в легенды поход на восток, уцелели, когда против них поднялся чуть ли не весь легион, спаслись от гибели, которой грозило нападение армии индийского царя, и в конце концов добрались до места, откуда можно было вернуться домой. Это не только казалось невероятным — это и на самом деле являлось настоящим чудом. Но цену за такое чудо пришлось заплатить неимоверную: помимо многих тысяч воинов, погибших в армии Красса и Забытом легионе, с жизнями расстались Феликс, а затем и Бренн. Смерть человека, который значил для Ромула больше всех на свете, кроме разве что матери и Фабиолы, явилась особенно сокрушительным ударом. Вина лежала на плечах Ромула неподъемным грузом. Двое друзей отдали свои жизни, чтобы дать ему возможность спастись, а он никак и ничем не мог воздать им.
А гаруспик все время знал, что случится с Бренном. Что же еще ему известно?
