Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
— Мораг, конечно, любит его, — кисло заметила Мирьям. «Не пройдет у нее это, так что пусть женятся. Дэниел с Констанцей поженились, хотя… — она замолчала и взглянула на Марту.
— Да знаю я все, — та махнула рукой. «С ним не поговоришь, — взрослый мужчина. Да и вся Америка знает, думаю. Как о мистере Джефферсоне, и его, — Марта поискала слово, — супруге. Второй».
— Мистер Джефферсон вдовец, — возмутилась Мирьям, — хотя это все равно бесчестно — жить с женщиной и не жениться на ней, потому что она цветная. Но Дэниел ведь муж Констанцы, как она…
— А вот так, — хмыкнула Марта и увидела перед собой отделанную розовым шелком детскую.
Колыбелька была сделана из беленого дуба, над ней висел кружевной балдахин. Марта оглядела персидский ковер на полу, искусно вырезанные игрушки, маленькую тележку, запряженную лошадкой: «Видишь, любит он ее».
Констанца нежно взяла ребенка — девочка лежала на спине, размахивая ручками, улыбаясь. Женщина присела в большое кресло, положив ноги на бархатную скамеечку. Она дала ребенку грудь и усмехнулась:
— Тетя Марта, Дэниел не Антонию любит, а статьи в газетах: «Помощник государственного секретаря в семейном кругу. Очаровательная жена и новорожденная дочь. Мистер Вулф любезно пригласил нас к домашнему очагу…, - Констанца закатила глаза и высунула язык.
— Он их проводит по дому, непременно показывает детскую, они восторгаются…, В общем, поверьте мне, если не при следующей администрации, то через одну — он непременно станет госсекретарем. Американцы падки на семейные ценности.
Констанца покрутила на длинном пальце кольцо с большой жемчужиной: «Раз в две недели он навещает Бостон. Натаниэлю уже, — Констанца посчитала на пальцах, — полгода в июле было».
— Откуда ты знаешь? — Марта присела на ручку кресла, испытующе посмотрев на девушку.
Констанца только рассмеялась и пощекотала дочку под толстеньким подбородком.
— Тетя, я журналист. Хоть я сюда и приехала за неделю до родов, хоть Антонии и два месяца, однако хватки своей не потеряла. Сразу нашла издателя, подписала договор…, то есть Дэниел за меня подписывал, — мрачно поправила себя Констанца, — замужние на это не имеют права. Как только он уехал на несколько дней, — разузнала, куда. Пусть, — она пожала плечами.
— В конце концов, это тетя Салли, она как семья. Мне просто жаль, что Дэниел на ней никогда не женится». Она поднялась и поносила Антонию по комнате: «В деньгах он мне не отказывает, в конце концов, это мои деньги, заработанные. Папа написал, что переведет мне приданое, спальни у нас раздельные, как положено… — Констанца остановилась:
— Как Антония подрастет, поеду на запад. Я уже согласилась написать серию репортажей о стычках с индейцами и постройке новых поселений. Ее с собой возьму, — Констанца покачала дочь.
— Глаза твои, — заметила Марта, любуясь белокурой, темноглазой, хорошенькой девочкой. «А волосы…»
Констанца поцеловала мягкие локоны дочери. «Антуана. Тетя… — она помолчала, но справившись с собой, просто сказала: «Он единственный, тетя, кого я любила. Другого, такого, как он — нет, и не будет. А мы с Антонией справимся, да? — Констанца поцеловала ее в щечку.
Девочка весело засмеялась и приникла головой, укрытой кружевным чепцом, к плечу матери.
— Вот так, — повторила Марта и добавила: «За Мэри вы не волнуйтесь. У нее голова на плечах хорошая, работать она будет отменно. Да и не опасно то, чем она занимается».
— Почти, — подумала Марта. Мирьям, отерев глаза, вздохнула: «Я всегда знала, что она в отца пойдет. Кровь Ворона, — она улыбнулась. Женщины услышали крик: «Эй, на острове! Мы сейчас будем вас атаковать!»
— И здесь нашли, — пожаловалась Мирьям. Элайджа бросил якорь. Дети, спрыгнув в мелкую воду, зашлепали к берегу.
В наемной карете приятно пахло хорошим табаком и сандалом. Тедди поднял глаза от письма, что он читал: «А что это дядя Питер тебя попросил задержаться, на пару дней?»
Майкл пожал плечами и выглянул из окошка:
— Уже Стрэнд. Скоро у церкви окажемся, если в пробку не попадем. Хотя мы же младшие шаферы, мы раньше всех приезжаем. Приглашения будем проверять, — усмехнулся юноша. «Папа сказал — после свадьбы поедем в Мейденхед, вместе с Жюлем, а потом мы его в Кембридж заберем».
— Интересно, — подумал Тедди, — меня тоже мама попросила остаться. Зачем бы это? — он раскурил сигару и вернулся к чтению.
— Милый, милый, дорогой мой Тедди! У меня все хорошо, я преподаю здесь, в нашей деревенской школе — английский язык, и еще учу девочек музыке. Папа привез для меня фортепиано из Нью-Йорка. На праздники мы ездили к Горовицам. У Хаима была бар-мицва, а у Натана будет в следующем году. Все передают тебе привет, и пожелания успешной учебы в университете. В Нью-Йорке я виделась с Мартой, она процветает, тоже преподает — в школах для цветных. Пожалуйста, пиши мне, твоя любящая невеста, Мораг Маккензи, в скором времени — Мораг Бенджамин-Вулф.
Тедди поморщился и вспомнил бронзовую, светящуюся кожу, ее черные, тяжелые кудри, плеск волн на морском берегу. «Марта ничего не скажет Мораг, — подумал он, — она человек чести. И я ничего не скажу, никогда. Она не узнает. Я и Марту-то больше не увижу, — он подавил тяжелый вздох. Тедди вспомнил ту весеннюю ночь, в Мейденхеде, когда Мораг, на цыпочках прокравшись по коридору, постучала в его спальню.
— Ты завтра уезжаешь, — она лихорадочно целовала его, подталкивая к кровати, — я не могу, не могу тебя так отпустить…, Я люблю тебя, Тедди, люблю, — она закусила губу и притянула его к себе: «До утра не уйду».
Тедди почувствовал, как у него горят щеки. «Слава Богу, мы теперь только через шесть лет увидимся, — облегченно вздохнул он. «Иначе я бы учиться не смог, да и вообще…, - он убрал письмо и заметил, что Майкл улыбается, читая свое.
— Марки на нем странные были, — вспомнил Тедди конверт, — я их и не видел никогда. Не русские, я бы узнал. Майкл же учит русский, с дядей Теодором переписывается. И не из Святой Земли, там турецкие. Понятно, что от Мэри письмо, просто интересно — откуда. Работает на правительство, — услышал он строгий голос матери.
— И все, и нечего об этом говорить, — она захлопнула какую-то кожаную папку. Тедди поинтересовался: «Что там?»
— Неважно, — коротко ответила мать, и взглянула на каминные часы: «Пойдем, не след заставлять карету ждать, дорогой мой первокурсник Кембриджа».
— Дорогой Майкл, — читал юноша, — тут очень холодно, холоднее, чем в Англии. Кажется, скоро пойдет снег. Впрочем, я его уже не увижу, мой корабль отплывает послезавтра, — в более теплые края. Я купила себе отличный редингот, с мехом лисицы и такую же шапку, так что не волнуйтесь — я не мерзну. Ты можешь мне писать на адрес нашего общего знакомого в Вене. Он позаботится о том, чтобы я получила корреспонденцию. Остаюсь твоим преданным другом, Мэри.
— Твоим преданным другом, — грустно повторил Майкл и вздохнул: «Кажется, приехали. Вылезай, я распоряжусь, чтобы он отвез багаж в Мейденхед».
Звонили колокола. Тедди, оправляя свой серо-синий сюртук, взял из кареты коробку с бутоньерками. Майкл расплатился с кучером, и, забрав цветок — пристроил его в петлицу своего сюртука.
— Гости жениха — направо, гости невесты — налево, — смешливо сказал юноша, проведя ладонью по коротко стриженым, каштановым волосам. «Вот и дядя Джованни с тетей Изабеллой, — он указал на Ганновер-сквер, — жалко, что мальчишек из Итона не отпустили».
— Гости невесты — одни французы будут, — ухмыльнулся Тедди. «Все эмигранты явятся. А со стороны жениха — принц Уэльский, и вообще — половина королевской семьи. Он тоже женится, принц, в следующем году».
Майкл поднял голову, и посмотрел на колонны церкви святого Георга:
— Хорошо, конечно, но в Мейденхеде, в нашей деревенской церкви — мне больше нравится. Там и женюсь, — он повернулся и услышал голос Джованни: «Отлично выглядите, юноши».
— Гости жениха — направо, — указал Тедди. Джованни, взяв под руку жену, шепнул ей: «Ты молодец, очень красиво все оформлено».
