Императорский всадник - Валтари Мика Тойми (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗

Теперь уже наступала моя очередь не верить своим ушам

— Флавия Сабина, — сказал я, — но я никогда не помышлял о том, чтобы посвятить свою жизнь зверям, как бы милы и забавны они ни были. Позволь напомнить тебе, что по отцовской линии я, как Отон или еще кое-кто, происхожу от этрусских царей.

Сабина насмешливо фыркнула.

— Твое происхождение, мягко говоря, сомнительно, а уж о твоей гречанке-матери тебе вообще стоит забыть. Что же до восковых масок предков в доме твоего отца, так они принадлежат Туллии. Среди Флавиев по крайней мере были консулы. Времена очень изменились, Минуций. Неужели ты не понимаешь, что управлять зверинцем — пост политический, достойный зависти, хотя многие этого пока еще и не осознали?

— Я не намерен вступать в соперничество с глотателями огня или чревовещателями, — твердо сказал я. — И мне надоело, что немало уважаемых людей давно уже прикрывают при встрече со мной свои носы краешком тоги, не в силах вынести запаха зверинца, которым от меня несет. Пятьсот лет назад благородный патриций мог еще кичиться тем, что пропах туком [58], но то было очень давно. Вдобавок мне, честно говоря, мешают львята, расположившиеся на нашем супружеском ложе. По-моему, к ним ты более благосклонная, чем к собственному мужу.

Лицо Сабины побледнело от гнева.

Я никогда не говорила о твоих супружеских достоинствах, потому что не хотела оскорблять тебя, — зло сказала она и помолчала, пытаясь овладеть собой. — Умный чуткий мужчина давно сделал бы свои выводы. Да, мы с тобой люди разные, но брак есть брак, и жить в нем — значит не только делить ложе. На твоем месте я бы радовалась, что жена нашла себе достойное занятие, помогающее ей заполнить пустоту в жизни. Мы сохраним зверинец, это мое твердое решение, тем более что и отец поддерживает меня!

Но у моего отца может быть другое мнение, и он имеет право его высказать, — жалко пролепетал я. — Между прочим, даже его денег не хватит на постоянное содержание зверинца.

Главным, однако, было не это. Меня глубоко оскорбили ее жалобы на то, что я плохой супруг.

Поскольку мне следовало спешно, пока оно не остыло, нести желе из носорожьих копыт в Палатинский дворец, я прекратил нашу ссору, которая хотя и не была первой, оказалась самой неприятной из всех.

Нерон, естественно, пригласил меня принять участие в трапезе и, желая выказать свое расположение, распорядился выдать мне в награду и в возмещение расходов полмиллиона сестерциев. Мне стало понятно, что он и представления не имеет, во что на самом деле обходится содержание зверинца. Впрочем, он и не мог этого знать, ибо никто никогда не занимался даже приблизительными подсчетами; однако я промолчал: ведь мой отец был очень богат.

Спустя какое-то время я ворчливо попросил, чтобы пост управляющего зверинцем был включен в реестр государственных должностей — тогда я мог бы внести его в свой послужной список, если вдруг вздумаю оставить его. Это предложение вызвало шутливую дискуссию, конец которой положил мой тесть, заявивший, что такая важная и требующая большого собственного состояния должность не может зависеть от капризов сената — а вдруг в один прекрасный день он возьмет да и назначит на нее кого-нибудь недостойного. По его мнению, назначение на эту должность обязано быть юридически закреплено как прерогатива императора и его награда — наподобие места дворного повара или управляющего императорским гардеробом; тот же, кто откажется занять ее, рискует впасть у императора в немилость.

— По выражению лица нашего повелителя я догадываюсь, что ты все еще пользуешься его доверием, — заключил мой тесть, повернувшись ко мне. — Пока это зависит от меня как городского префекта, только ты будешь управляющим зверинца. А теперь не мешай больше нашей важной беседе.

И Нерон стал пылко излагать нам свои планы. Он собирался по греческому примеру проводить каждые пять лет игры, чтобы развить у римлян вкус и несколько образовать их.

— Смею утверждать, что они послужат укреплению государства! — воскликнул он. — Лично я склонен к тому, чтобы рассматривать эти игры как величайшие состязания всех времен и народов.

Для начала их можно скромно именовать Нероновыми, чтобы народ постепенно привык к ним. Мы разделим их на три части: на художественные, атлетические и на обычные состязания колесниц. На атлетические игры мы пригласим весталок, так как я слышал, что на греческих Олимпийских играх непременно присутствуют жрицы. Тогда Нероновы игры быстро сравнятся по значению с Олимпийскими. Со временем все благородные состязания обретут в Риме свой приют, и политически это будет справедливо: ведь мы — достойные преемники Эллады.

Подобные грандиозные замыслы не могли вдохновить меня, ибо здравый смысл подсказывал, что такие состязания, да еще устроенные по греческому образцу, очень принизят значение представлений с животными, а вместе с тем и моей должности. Впрочем, я хорошо знал народ Рима и был уверен, что удовольствие ему доставят именно выступления зверей, а не пение, музыка и состязания атлетов. Однако же художественные склонности Нерона и его честолюбивые планы неизбежно низведут амфитеатр в разряд примитивных недостойных развлечений.

Возвращаясь в наш дом неподалеку от зверинца, я и так находился не в лучшем расположении духа, а тут еще на мое несчастье я застал у нас тетушку Лелию, ожесточенно спорившую с Сабиной. Тетушка явилась, чтобы забрать тело Симона-волшебника, которого она по иудейскому обычаю намеревалась похоронить несожженным. У Симона, как оказалось, не было, кроме нее, ни единого друга, могущего сослужить ему эту последнюю грустную службу. Иудеи и еще некоторые люди рыли за городскими стенами подземные пещеры и хоронили в них своих мертвецов, не предавая тела огню. Тетушка Лелия потратила уйму времени, прежде чем разведала, где же находятся эти таинственные могильники.

Я выяснил, что в положенный срок никто не забрал тело Симона-волшебника, и потому оно, как и трупы погибших в зверинце рабов, было отдано на съедение хищникам. Вообще-то мне не нравился такой обычай, хотя это, естественно, позволяло уменьшить расходы на содержание зверинца. Нужно было лишь следить, чтобы мясо не было испорченным, и я строго-настрого запретил подчиненным скармливать зверям людей, умерших от болезней.

Надо отдать должное Сабине, выслушав причитания тетушки Лелии, она тут же сообразила, как ей следует поступить. Поскольку Симон-волшебник был очень известным человеком, она не стала отделываться отговорками, а признала, что погибший заслужил погребение по обычаю своего народа и быстро отправила в амфитеатр нескольких рабов. Кое-что им спасти удалось: отогнав львов на безопасное расстояние, они подобрали обглоданный череп и несколько костей.

Торопливо уложив останки мага в урну, я передал ее тетушке, попросив, чтобы она ради собственного спокойствия ни в коем случае не поднимала крышку. Сабина презрительно вздернула подбородок: она не понимала таких тонкостей.

С этого вечера мы стали ночевать в разных комнатах, и я с горечью заметил, что сплю просто отлично, потому что мне уже не нужно защищаться от львят, которые вечно возились вокруг нас и у которых за последнее время прорезались довольно-таки острые зубы.

После гибели Симона-волшебника тетушка Лелия как-то быстро утратила интерес к жизни и остатки разума. Она давно уже превратилась в старую женщину, седую и морщинистую, но если прежде тетушка все же пыталась скрыть свою немощь нарядами, париками да румянами, то теперь она, одетая весьма небрежно, являлась в мой дом и бродила по нему, что-то невнятно бормоча себе под нос или рассказывая нам о давно прошедших временах, которые она помнила куда лучше, чем то, что было с ней вчера.

Вскоре я стал замечать, что она не в состоянии ответить, кто у нас нынче император и путает меня с моим отцом, и я решил как можно чаще оставаться в моем старом доме на Авентине. Сабина была не против. Наоборот, казалось, теперь ее властолюбие вполне удовлетворялось тем, что она сможет распоряжаться зверинцем как единственная его хозяйка.