Мари Галант. Книга 2 - Гайяр (Гайар) Робер (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
Капитан подскочил к окну, распахнул его и обернулся к майору:
– Так вот на что вы решились? Очень хорошо! Сейчас вы увидите!.. Я сам передам ваш приказ солдатам, и вы увидите, как они вам подчинятся!
– Остановитесь!
Мерри Рулз, шатаясь, поднялся:
– Байярдель! Передайте Бельграно приказ отсалютовать эскадре… Ступайте, раз вам так этого хочется! Если ничего другого не остается…
– Нет, иначе поступить невозможно, – подтвердил Байярдель, – но в каком-то смысле это даже лучше…
– Очевидно! – воскликнул Рулз, вскипая от бешенства, придавшего ему силы. – Для вас, конечно, это лучше! Вы думаете, что сможете за себя отомстить! Подло отомстить! Подло!
– Власть – дело рискованное, майор, – невозмутимо заметил капитан Байярдель. – А каждый честолюбец должен в решающую минуту иметь мужество посмотреть в глаза невзгодам и испытаниям, которые его ожидают.
Когда капитан Байярдель появился во дворе, Лауссей бросился ему навстречу.
– Полковник! – задыхаясь, проговорил капитан. – Времени терять нельзя. Майор раскаивается в содеянном. Пленвиль исчез…
– Знаю, – остановил его Лауссей. – Охрана видела, как он вышел из форта после заседания Совета. И больше не появлялся. Думаете, он сбежал?
– Понятия не имею. Прошу вас передать приказ майора лейтенанту канониров Бельграно. Пусть даст два залпа по четыре выстрела, как только прямоугольный флаг взмоет над грот-мачтой «Пресвятой Троицы». Лефор требует почета!
Лауссей обернулся и громко позвал:
– Лейтенант Савиньяк!
– Здесь, полковник.
– Ступайте к лейтенанту Бельграно и передайте ему, чтобы он приветствовал эскадру двумя залпами по четыре пушечных выстрела.
– Ядрами! – уточнил Байярдель, стремясь к тому, чтобы все почести были возданы в точности.
Когда Савиньяк ушел, он продолжал:
– Ворота форта открыты. Прикажите солдатам построиться в две шеренги. Пусть будут готовы салютовать из мушкетов, когда появится капитан Лефор…
Пушечная канонада сотрясла стены надежной крепости. Тяжело поднимались клубы густого дыма; над крепостным валом их подхватывал ветер и разрывал в клочья. Выстрелы, следовавшие один за другим с равными интервалами, теперь гремели все чаще.
Едва раздался восьмой выстрел, как все три фрегата, бросившие якорь в бухте Сен-Пьер, ответили на приветствие: «Пресвятая Троица» – двумя залпами по три и два выстрела, произведенных с небольшим интервалом, над самой водой, так как ядра давали рикошет в морскую зыбь, и еще два залпа по восемь зарядов каждый, которые грянули одновременно.
Тем временем Лауссей строил своих людей в две шеренги вдоль крепостной стены, по всей длине. День стремительно клонился к вечеру. Солнце садилось, и через несколько минут надо было зажигать факелы. Полковник Лауссей отправил за ними несколько человек, когда с насыпи донесся барабанный бой. Заиграла труба.
Почти тотчас охрана, дежурившая у потерны форта, прибежала во двор, охваченная паникой.
Одни кричали:
– Пираты!
Другие им вторили:
– Флибустьеры!
Лауссей окинул взглядом свою роту. Он поднял руку с зажатой в ней обнаженной шпагой и приказал:
– «Да здравствует король!» – троекратно, затем – «Да здравствует капитан Лефор!». По моей команде…
Он прочистил горло и стал ждать, когда раздастся конский топот по каменистой дороге; едва завидев первого всадника, он, даже не успев его разглядеть, закричал вместе с пятьюстами солдатами:
– Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует король! Да здравствует капитан Лефор.
После чего приказал:
– Огонь!
И вот появился Лефор. Он въезжал с величественным видом, выпрямившись в седле и положив руку на седельную луку.
Лефор смотрел строго, переводя взгляд справа налево. Кончики его усов уставились в небо. Никогда еще он так гордо не выпячивал грудь! И казался глыбой, так что его конь представлялся в сравнении с ним совсем маленьким. Многие флибустьеры продевали в уши огромные серьги, нависавшие на щеки. Густые бороды закрывали половину лица. Пропыленные, в обмотанных вокруг головы колпаках, со сверкавшим за поясами оружием, с голыми волосатыми ногами, обутыми в свиные самодельные сапоги, матросы, несмотря на добродушные улыбки, не сходившие с их лиц, вызывали только ужас.
Лефор, ехавший во главе отряда и опережавший остальных на десять туаз, натянул повод и застыл. Он поднял руку, и отряд сейчас же остановился. Затем Лефор обнажил шпагу с золотой рукоятью и поднял перед собой, словно собираясь поцеловать клинок.
Лефор приветствовал роты вспомогательных войск и их командиров. Над фортом повисла тишина. С высоты башен пушкари любовались открывавшимся зрелищем.
– Полковник Лауссей! – крикнул Лефор. – Выкатите бочонок рому! Угощайте своих солдат и не забудьте о моих, черт побери!
– Да здравствует капитан Лефор! – грянули флибустьеры.
– Да здравствует Лефор! – подхватили солдаты.
Флибустьер отбросил поводья и проворно спрыгнул наземь в ту минуту, как к нему подходил Байярдель.
Лефор жестом остановил его в нескольких шагах и окликнул зычным голосом, который начали было забывать в крепости:
– Капитан Байярдель!
Эхо раскатилось до самых дальних окраин крепостного вала.
– Капитан Байярдель, – продолжал флибустьер, – именно вам принадлежит честь доставить сюда ко мне безоружных, почтительных и раскаивающихся господ Мерри Рулза де Гурселу, Пленвиля, Босолея и Сигали…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Правосудие Лефора
Когда Мерри Рулз услыхал барабанный бой и звуки трубы, он устремился к окну и увидел, как прибыл Лефор.
На короткое мгновение он возмечтал, чтобы какой-нибудь простак, увлеченный речами и уловками Пленвиля, сгоряча застрелил флибустьера. Он не думал о возможных гибельных последствиях такого поступка.
Затем он обратил внимание на бросавшееся в глаза величие флибустьера, его кричащий наряд: зеленоватые сапоги из галюша с красными каблуками, расшитый золотом камзол, широкие короткие штаны, венецианские кружева, шляпу с плюмажем, украшенную разноцветными лентами. Увидел, как золотая рукоять его шпаги блестит в лучах заходящего солнца. Он наконец понял, что для него партия проиграна.
Рулз оставил это душераздирающее зрелище и отошел к своему столу. Шпага и пистолеты лежали у него под рукой. Он медленно прицепил оружие к поясу, в последний раз обвел взглядом мебель, комнату, служившую кабинетом сначала генералу Дюпарке, потом – Пьерьеру и, наконец, ему. Он покачал головой при мысли, что, если бы десять лет назад ему сказали, что его ждет судьба Пьерьера, он бы не поверил. Однако дело обстояло именно так. Он был генерал-губернатором, как и Пьерьер, и так же, как тот, не обладал реальной властью. Тем не менее расплачиваться приходилось ему. Он заплатит даже дороже, чем Пьерьер, которого генерал Дюпарке по доброте сердца всего-навсего отправил в изгнание!
Он представил себе виселицу, которую прикажет для него соорудить Лефор. Ждать милости от морского разбойника не приходилось. Если верно то, что он вправе вершить суд и расправу за преступления, совершенные на море, в гаванях и прибрежных колониях – одно то, что Рулз отправил на Мари-Галант эскадру береговой охраны для уничтожения флибустьеров, будет ему, Рулзу, стоить жизни.
Он попятился к двери. Как он мог бросить вызов человеку, трижды без труда одержавшему над ним верх, в том числе и в походе на Мари-Галант!
Но в ту минуту, как Рулз собирался повернуть ручку, он остановился, спрашивая себя, не лучше ли пустить пулю в лоб, только бы не дать пирату возможность вздернуть его на виселицу.
Рулз долго колебался. Вдруг воспоминание о Мари пришло ему на ум. Перед глазами у него возникло ее восхитительное и чистое лицо, ясный взгляд, безупречная фигура, разжигавшая в нем страсть; и ему пришлось закусить губы, чтобы остановить горькие слезы, готовые пролиться после пережитых испытаний, разочарований, утраченных иллюзий, наконец, поражения.
