Черный жемчуг - Хэррод-Иглз Синтия (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Аннунсиата заинтересовалась предстоящей войной совсем по-другому, чем прежде, и познакомилась со всеми офицерами адмиралтейства, даже с раздражительным Сэмюэлом Пипайсом, который по непонятным причинам всегда противоречил принцу. От своих новых знакомых Аннунсиата первой узнавала о положении дел: о том, как флот блокировал корабли голландцев в Текселе, надеясь вызвать их на бой; о том, как принц Руперт предсказал, что голландцы не выйдут в море и вынудят английские корабли снять блокаду. Спустя две недели голландцы так и не предприняли никаких действий, и из-за плохой погоды и недостатка провизии англичанам пришлось вернуться в Гарвич, что подтвердило предсказание Руперта. Пока английский флот пополнял запасы в гавани Гарвича, голландцы захватили несколько английских торговых судов и направились к восточному побережью. Английские корабли преследовали их, и наконец, третьего июня, разыгралось большое сражение у Сол-Бей, близ Лоустофа.
Это был самый жаркий июнь, который кто-либо помнил. Новости о битве медленно распространялись среди изнемогающего от зноя и духоты населения Лондона. Улицы были пыльными и душными, мостовые и тротуары разогрелись настолько, что их жар ощущался через подошвы обуви, и только в городских садах можно было найти спасение. Река сильно обмелела, обнажив жидкий ил у берегов, вонь которого добавилась к городским миазмам; мухи черными тучами осаждали грязные улицы, назойливо вились над потными лицами горожан, приводя их в ярость. Чума, которая каждое лето вспыхивала в городе, началась слишком рано, и к началу июня на дверях домов кое-где уже появились красные кресты.
Пятого июня Люси навестила Аннунсиату и нашла ее в саду, вместе с детьми, которые были одеты только в легкие платьица и сидели прямо на траве под деревом. Аннунсиата позвонила, приказав служанке подать прохладительное питье, и усадила яростно обмахивающуюся веером Люси на скамью.
– Боже, никогда еще не видывала такой жары, – пробормотала Люси.
Аннунсиата сочувственно кивнула ей.
– Да, слишком жарко, чтобы выезжать, хотя я уже изголодалась по новостям. Даже дети не хотят играть – посмотри на них! А теперь расскажи мне, что слышно о битве?
– Она кончилась победой – мы разбили голландцев, они бежали так быстро, насколько позволили им их старые разбитые посудины, – ответила Люси. – Потоплено восемнадцать голландских кораблей, еще несколько сожжено и захвачено в плен, и только один из наших, «Милосердие», пострадал, да еще два судна отстали и до сих пор неизвестно, куда они девались. Может быть, их захватили голландцы. Убито два адмирала, Лоусон и Сэнсом, но вообще мы довольно легко отделались.
– А принц? – быстро спросила Аннунсиата.
– О, все говорят, что он увенчал себя славой! Моряки считают, что никогда еще не видывали такого храбреца, хотя, кажется, он был ранен в ногу... – Аннунсиата вскрикнула, но тут же замолчала, поймав удивленный взгляд Люси. – Боже мой, дитя, да с ним все в порядке! Рана не опасна. Король отозвал герцога Йоркского в Лондон – ты ведь знаешь, королева никак не может родить, и король боялся потерять в битве единственного наследника престола. От чумы умирает все больше людей – правда, меня удивило, что на вашей улице на дверях совсем не видно крестов. Ты не хочешь уехать из города? Тебя ведь здесь ничего не держит.
– Не знаю, – неопределенно ответила Аннунсиата, не глядя на решительное лицо Люси.
– Я была у лорда Крейвена на Друри-лейн и видела, что на воротах трех домов уже стоят кресты. Такого еще никогда не было, многие большие дома уже давно закрыты...
– Но если все так плохо, почему бы тебе не уехать? – раздраженно перебила Аннунсиата. Люси пожала плечами.
– Ричард не может оставить Лондон – он нужен здесь. Но ведь у тебя нет никаких причин оставаться.
– Я не боюсь, – ответила Аннунсиата. – Только бедняки умирают от чумы. Теперь, когда идет война и каждый день слышно что-нибудь новое, разве можно покинуть Лондон? Кроме того, король еще здесь, и придворные не могут уехать раньше, чем он, – в действительности же Аннунсиате хотелось больше знать о принце, но такой предлог она не могла высказать вслух.
Пятнадцатого июня в Лондон вернулся герцог Йоркский, оставив принца Руперта и лорда Сэндвича командовать флотом и привезя дурные вести о здоровье первого из них. Рана ноги оказалась поверхностной, но в общем состояние принца постоянно ухудшалось с самого начала кампании; тревоги и волнения почти добили его. По совету герцога, король отозвал Руперта домой, и Аннунсиата услышала эту новость со смешанным чувством облегчения и вины, ибо знала, что во время войны принцу меньше всего хочется наблюдать за действиями флота издалека. В тот же вечер муж Аннунсиаты вернулся домой встревоженным: он получил еще непросохший список умерших от чумы.
– Мадам, только за последнюю неделю от чумы умерло сто двенадцать человек! Этим нельзя пренебрегать, – взволнованно убеждал он. Аннунсиата нахмурилась.
– Должно быть, вы говорили с моей кузиной, милорд? И это она убедила вас, что мне необходимо покинуть Лондон?
– Возможно, вы и правы, – пытаясь улыбнуться, ответил Джордж. – Но опасность слишком велика, уверяю вас. Я знаю, вы считаете, что чума опасна только для бедняков, но это совсем не так. Умерло уже много состоятельных людей. Все дороги запружены экипажами горожан, уезжающих в провинцию.
– Если вам угодно, можете присоединиться к ним, – равнодушно заметила Аннунсиата. – Я никуда не поеду.
– К чему такое упрямство? – рассерженно воскликнул Джордж. Аннунсиата холодно взглянула на мужа.
– Не смейте говорить со мной в таком тоне. Пока не уедет король, я останусь здесь. Вы же можете поступать, как вам будет угодно.
Джордж нахмурился, сдвинув брови.
– Если вы остаетесь, я, конечно, тоже должен быть здесь, – спокойно заключил он и вышел, чтобы приказать окурить все комнаты целебными травами. Аннунсиата ненавидела их запах и все больше времени проводила в саду, однако не жаловалась, дабы сохранить мир в семье. Она не могла уехать, пока не убедится, что принц вне опасности. В конце следующей недели число умерших от чумы горожан превысило семьсот человек. Люси приезжала еще раз, чтобы уговорить Аннунсиату покинуть город, и на этот раз привезла с собой Эдуарда, чтобы подкрепить свои доводы. Люси выглядела усталой и встревоженной.
– Это ужасно! – говорила она. – Я уверена, умерло гораздо больше людей – некоторые семьи бедняков уничтожены полностью, и кто взялся бы их считать? Улица рядом с нашей совершенно опустела – там не осталось ни души, все или умерли, или бежали.
Впервые Аннунсиата почувствовала страх.
– Но вы – вы не в опасности? Разве вы с Ричардом не собираетесь уехать? Или по крайней мере перебирайтесь ко мне – я уверена, здесь вам будет спокойнее.
– Нет, я останусь дома. Бедняки нуждаются в моей помощи, – решительно ответила Люси.
– Но уехать из города совершенно необходимо. Хотя бы ради спасения детей, – настаивал Эдуард.
– И двух моих сыновей, – добавила Люси. – Если бы я смогла отправить их за город!
Однако их уговоры не убедили Аннунсиату.
Девятого июля двор уехал из Уайтхолла в Хэмптон-корт, и король появлялся в Лондоне почти каждый день, путешествуя на барке по реке. Не встречаясь с ним, Аннунсиата могла бы лишиться рассудка: теперь уже каждый день от чумы умирало более тысячи человек! По ночам телеги вывозили трупы из города и сваливали их в открытые могилы; погребальные колокола звонили день и ночь, на некоторых улицах не осталось в живых ни единого человека, и трава там уже начала прорастать между булыжниками. Те, кто мог уехать, спешно укладывались и бежали из города, а оставшиеся вскоре чувствовали недомогание и в большинстве случаев умирали, ибо врачи и аптекари удрали первыми, и больным было неоткуда ждать помощи. Наконец в середине июля в Лондон вернулся принц. Почти сразу же он навестил Аннунсиату, пораженный тем, что она еще в Лондоне.
– Я думал, что вы уже давно в Йоркшире, – сказал он. Аннунсиата нетерпеливо сменила тему, желая знать, как он себя чувствует. Хотя принц старался говорить бодрым голосом, выглядел он плохо. Только его физическая сила и жизненная энергия помогли ему выжить при таком напряжении. Теперь же принц был донельзя утомлен и нуждался в длительном отдыхе.