Кровавый глаз - Кристиан Джайлс (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
— Если он только попробует учинить что-либо скользкое, то я доведу до конца дело, начатое Глумом, — произнес я по-английски, чтобы Эгфрит понял.
— Не сомневаюсь в этом, — усмехнулся Сигурд, блеснув зубами.
— Я окрещу тебя, ярл Сигурд, и ты соединишься с истинной верой, — твердо заявил Эгфрит. — Ты, Ворон, станешь следующим, — добавил он, ткнув в меня пальцем.
— Святой отец, ты собираешься остаться с нами? — спросил я, оглянувшись на Сигурда.
— Милорд Эльдред сошел с ума. Да смилостивится Господь над его душой, — ответил Эгфрит. — У него помутился рассудок. — Монах поднял взгляд, снова ткнул в меня пальцем, но на этот раз его жест был полон обвинения. — Евангелия, переписанные святым Иеронимом, должны находиться здесь, в Англии, в нашем молитвенном доме! — гневно бросил он. — Это не какая-то безделушка! Такое сокровище нельзя продать, словно свинью на рынке. Даже если покупатель — сам Карл Великий, да оценит Господь его ненависть к неверным.
Эгфрит поднял руки, закрыл глаза и перекрестился. Я кое о чем догадался. Монах запоздало сообразил, что сказал слишком много. Если он собирался возвратить книгу Христа, то ему меньше всего было нужно, чтобы мы, язычники, знали ее цену в серебре.
— Я открою Сигурду священный свет, Ворон. Он согреет его заледенелую душу, источенную червями. — Эгфрит мельком взглянул на ярла, но тот, похоже, нисколько не обиделся на его слова. — Нас всех ждет награда, вечная жизнь на небесах, если такова будет воля всемилостивейшего Господа. Быть может, Ворон, и для тебя еще не все потеряно, — добавил монах таким тоном, словно предлагал мне весь мир.
— Нет, монах, на меня даже не надейся. Но я обязательно будут рядом, когда ты окрестишь старика Асгота. — Я покачал головой, обернулся и увидел, что годи брел к «Змею», воздев руки к голубому небу. — Этого зрелища я не пропущу, даже если мне предложат столько серебра, сколько весит верзила Свейн.
Похоже, наша перепалка развеселила Сигурда.
— Неужели ты позволишь ему плыть на «Змее» вместе с нами? — спросил я, не в силах поверить, что ярл возьмет на борт дракара этого раба Христа, от которого нет никакого толка. — Ярл, это правда? — Я не мог скрыть ужаса.
Сигурд поджал губы и кивнул. Я прикусил язык. Эгфрит бросил на меня торжествующий взгляд. Я покачал головой и направился к берегу. Кинетрит стояла, устремив взор в море, и заплетала волосы в толстую косу. При виде нее у меня в груди затянулся тугой узел боли. Я понял, что скоро мне предстоит покинуть Англию, пересечь серое море вместе с братством. Я больше никогда не увижу эту девушку.
Сигурд рассказал мне о сражении в лесу с людьми Эльдреда. Натиск норвежцев, стремительный и такой же свирепый, как зимний шторм на море, застал англичан врасплох, и они дрогнули. Клин северных воинов расщепил их не хуже топора, раскалывающего дубовое полено вдоль волокон.
— Этот сукин сын Маугер не стал ждать конца. Он не умеет вести за собой людей. — Сигурд выплюнул эти слова, будто они были отравлены. — Бьярни видел, как он вскочил на коня и помчался так, словно его задница была объята огнем. Англичане сражались храбро, но они остались без предводителя. Ворон, мы рубили их до тех пор, пока они не усеяли землю сплошным покрывалом своих тел. — Ярл стиснул рукоятку меча, висящего на поясе. — Боги наблюдали за нами. Я это чувствовал.
Волчья стая вышла из сражения потрепанная и окровавленная, но с победой. Семеро норвежцев и все, кроме одного, уэссексцы, сражавшиеся в тот день плечом к плечу с ними, пали в бою. Многие получили тяжелые ранения, которые пришлось лечить старику Асготу.
— Многие достойные воины сидят теперь за пиршественным столом в зале Отца всех, Ворон, — закончил Сигурд, и в его суровых голубых глазах проступили слезы.
— Они стряхнут пыль со старых стен, ярл. Один будет гордиться тем, что такие люди пришли к нему. — Я не знал, что еще сказать.
Братство снова собралось вместе — тридцать один норвежский воин, принесший клятву верности ярлу Сигурду. Утро выдалось ясным и солнечным. Скандинавы быстро проверили корпус «Змея», весла и парус.
— Я рад, что твой друг решил присоединиться к нам, — улыбнулся Сигурд, показывая на Пенду, который стоял чуть поодаль и обрабатывал точильным камнем зазубренное лезвие своего меча. — По-моему, он любит серебро не меньше кровавого побоища. — Ярл покачал головой. — Странный он, этот англичанин. Дерется, словно демон. Быть может, его отец был норвежец, а?
— Да, господин, это тот еще свирепый ублюдок, — с улыбкой подтвердил я.
— Пожалуй, то же самое можно сказать про всех нас. — Сигурд провел рукой по золотистым волосам, хитро изогнул брови и похлопал по моей черной пряди, той самой, в которую все еще было вплетено вороново крыло. — Сиськи Фрейи, парень! — усмехнулся ярл. — Ты выглядишь совсем как Флоки Черный, даже еще страшнее.
Я оглянулся на Флоки, который как раз ругался со Свейном Рыжим, расправил затекшие плечи и сказал:
— Нет, с ним никто не сравнится. Ярл, я сожалею о том, что не снес Эльдреду голову с плеч. — Я устремил взор в морскую даль. — Он забрал книгу Христа. Она сделает его богатым.
— А еще он получил «Лосиный фьорд», — угрюмо проворчал Сигурд и стиснул мне плечо.
Мы проводили взглядом Свейна Рыжего. Он поднимался по сходням на борт «Змея», неся на каждом плече по мешку муки. Несколько таких кулей мы нашли в шатрах, брошенных англичанами на берегу. Я задумался, сказать ли Сигурду о том, что Эльдред установил крест на носу «Лосиного фьорда», но все же решил промолчать.
— Ворон, пора снова прокатиться на дочерях Ран, — произнес Сигурд, и его глаза зажглись голодным огнем. — Ты возьмешь с собой девчонку?
Я даже не смел надеяться на то, что Сигурд допустит на борт «Змея» женщину, но, с другой стороны, он ведь собирался взять с собой монаха. Что я мог ответить?
— Да, господин, — ответил я, чувствуя, как надежда расправляла крылья в груди. — Если она согласится.
Кинетрит сидела на скале на расстоянии броска камнем от «Змея». Она уставилась на сверкающую водную гладь и не двигалась уже несколько часов, словно ожидала там что-то увидеть.
Порыв ветра швырнул в лицо Сигурду золотистую прядь.
— Она согласится, парень, — грустно усмехнулся ярл.
Я долго стоял, уставившись на юг, в сторону моря.
Ветер дул с севера, срывал с дочерей Ран белые волосы и обещал наполнить большой прямоугольный парус «Змея».
Норны продолжали плести судьбы людей.
Эпилог
Кто-нибудь подбросит в огонь березовых поленьев? Мои старые кости больше не могут переносить холод так же хорошо, как прежде. Ага, вот теперь лучше. Есть в хорошем огне что-то волшебное. Человек с открытым сердцем и ясными глазами может читать пламя. Даже магия старого Асгота в этом мире совсем молода по сравнению с таинством пляшущих языков пламени.
Итак, на чем я остановился? Волчья стая снова вышла в серое море. Нос «Змея», украшенный головой дракона Йормунганда с тусклыми красными глазами, плавно опускался и поднимался. Легкий ветерок уносил нас прочь от английского берега. Какое-то время нам предстояло вдыхать соленый воздух, охлажденный поцелуем пляшущих дочерей Ран. Смрад крови оставался далеко позади, на земле, где пало столько доблестных воинов.
Мой рассказ не заканчивается на этом, но я вижу, что кое-кто из вас устал. Вот она, нынешняя молодежь. Слабаки. Разве уже наступило утро? Неужто в щель под прочной дверью уже крадется рассвет? Пожалуй, на сегодня с вас хватит. Хороший рассказчик знает, что нужно вовремя умолкнуть, чтобы распалить у слушателей чувство голода.
Ты еще внимаешь мне, Один? А ты, Тор? Или все то, о чем я сейчас говорю, что кажется мне таким древним, еще свежо у вас в памяти? Нет, сегодня я больше рассказывать не буду. Приходите завтра вечером, и я продолжу. Храбрый Тир, остальное известно тебе, как и всем тем, кто сейчас пирует в Валгалле. Ты знаешь, что я говорю правду. Да, я, Ворон, вышел в море вместе с Сигурдом, могучим ярлом, самым свирепым волком. Свежий морской ветер очистил красноглазого мальчишку от зловония боя, но меня ждала новая кровь.
