Наследники Великой Королевы (др. изд.) - Костейн Томас (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

29

Мой разговор с сэром Бартлеми, как я и опасался, вышел не из легких. Было уже значительно позднее полудня, когда посматривая на часы, висевшие у него на шее, он вошел ко мне. Я обратил внимание на его часы. Они были необычайно маленьких размеров, не больше чайного блюдечка и потому, должно быть, очень дорогие. Судя по всему он не был рад нашей встрече. Он явно нервничал и все время оглядывался на дверь, будто боялся, что к нам ворвется кто-то непрошенный. Настроение его, однако, заметно улучшилось, когда он услыхал о нашей замечательной победе и о добыче, часть которой принадлежала и ему.

— Джон Уорд — великий человек, — заявил он, — замечательная личность.

Однако все эти дифирамбы замерли на его устах, едва я сообщил ему о похищении бумаг Мачери.

— Я пропал, — воскликнул он, с ужасом оглядываясь по сторонам. — Его Величество настроен решительно против пиратов и всех, кто имеет с ними дела. Если это письмо попадет в его руки, мне это может стоить всего состояния, а может быть и жизни.

Он отказался выслушать мои объяснения.

— Я должен встретиться с Мачери, как только он вернется, — продолжал он, печально покачивая головой, — быть может удастся как-то с ним договориться. Зачем я вообще поддался на уговоры этого сладкоречивого негодяя Уорда? Да сгинет тот день, когда я решил принять участие в этом предприятии!

Я решил попридержать язык и не упоминать о том, что это самое предприятие принесло ему огромный барыш, хотя меня так и подмывало это сделать. Он мерил торопливыми шагами тесное помещение, касаясь головой пучков трав, свисавших с потолка и что-то возбужденно бормотал.

— Что было в этом письме? — спросил он наконец.

— Понятие не имею. Оно было, разумеется, запечатано.

— Наверняка из него можно обо всем догадаться. Уорд человек неосторожный и безалаберный. Что же касается тебя, Роджер, то у меня нет слов, чтобы выразить мое негодование по поводу твоей преступной халатности. Я предчувствовал, что быть беде, когда ты собрался ехать с Уордом. Лучше всего тебе сразу же покинуть мой дом и никогда больше не возвращаться сюда.

Он был слишком напуган, чтобы хоть что-то сказать о смерти моей матери. Впрочем, я подозреваю, что он в любом случае ничего бы об этом не сказал. Я покинул Эпплби Корт немедленно и остаток дня и ночь провел в грязной таверне возле реки.

На следующий день я отправился в Лондон на маленьком суденышке. Высадился я у Уоппингской лестницы. Саладин остался на попечении Ферка Бессона. Вряд ли кто узнает его среди нескольких дюжин лошадей в конюшнях Лэдланда. Беспокойно оглядывая грязную загроможденную бревнами улицу, по которой слонялось множество матросов, я в душе тоже надеялся затеряться среди этого скопища народа.

Все близлежащие улицы гудели от разговоров о последнем убийстве. Проходя мимо одной из групп праздношатающихся, я к великому своему удивлению узнал, что убили не кого-нибудь, а нашего старого знакомого — Справедливого Хозяина из Эльзаса. Судя по всему убийство это было окутано тайной, и уличные зеваки пересказывали подробности с нескрываемым восторгом.

— Изрезали всего, жуткое дело, — буквально захлебывался один. — Двадцать дырок в шкуре. Тело его усадили на высокое кресло, бумажная корона была сдвинута на затылок. Уж очень он вознесся, наш мастер Камфри, и его «друзья» позаботились о том, чтобы опустить его пониже.

— Он и в аду будет корчить из себя владыку, — заявил другой. — Сам дьявол не сможет усмирить его. Он всегда хотел быть на самом верху.

— Пусть лучше там, чем здесь, — заметил третий.

Я потихоньку навел справки и узнал, что покойник был найден накануне именно в том положении и состоянии, как описывали на улице. Это произошло в доме, на краю его владения. Судя по всему никакого расследования проводить не собирались.

Убить его мог любой из тех тысяч людей, которые пострадали от его рук, а городские власти были только рады, что избавились от него. Я должен был встретиться с ним и теперь испытал невольное чувство облегчения в связи с тем, что мне не придется этого делать. Потом внезапно я понял, что его место тут же будет занято другим.

— А кто станет новым Хозяином? — поинтересовался я.

Все сходились в едином мнении — им должен был стать Ник Бил.

Кто-то сообщил, что видел Ника в Вест Чипе прошлой ночью.

— Он был разодет в пух и прах и с ним был десяток зловещего вида молодцов.

«Значит именно он организовал это убийство», — сказал я сам себе.

Петляя по лабиринту кривых улиц Лондона я не без труда нашел высокое здание, расположенное рядом с Паултри. Это было весьма претенциозное строение с цветными витражами и мраморной колонной для привязи лошадей перед дверью. Я прошел через высокую сводчатую арку и оказался в зале для ожидания, где и попросил служителя сообщить о моем приходе сэру Сигизмунду Хиллу. Служитель предложил мне сесть на скамью, стоящую вдоль стены. На ней сидели двое мужчин, разительно непохожих друг на друга.

Я наблюдал за ними, пока ожидал своей очереди. Один из них явно был капитаном. Об этом свидетельствовала его темная, как у араба кожа и уверенный вид человека, который привык командовать. Второй уже немолодой тучный человек в темно-красном кафтане, несомненно был горожанином. Он все время как-то беспокойно поглаживал пальцами свой внушительный живот. Оба не переставая о чем-то перешептывались. Казалось, их снедала какая-то общая тревога.

Я лишь сказал служителю, что прибыл с юга. Вскоре он возвратился и сделал мне знак следовать за ним. Мы проследовали в прекрасно убранную палату с высоким окном, эркером выходившим во внутренний дворик. Сэр Сигизмунд вышел из-за своего длинного письменного стола и пошел мне навстречу, приветливо улыбаясь. В руках он держал распечатанное письмо.

— Я ожидал вас, мой мальчик, — приветствовал он меня, — ровно десять минут назад я закончил чтение письма, в котором сообщалось о вашем скором приезде. Какие замечательные новости! Какая блестящая победа! В это просто трудно поверить.

Я был немало удивлен тем, что какое-то письмо опередило меня, но ничего не сказал, так как ни о чем, кроме нашей победы сэр Сигизмунд сейчас говорить просто не мог. Его глаза светились счастьем.

— Как нам нужна была такая победа! — воскликнул он. — Подумать только — шесть против двадцати! Словно прежние времена вернулись! Расскажите мне об этом поподробнее.

Слушал он меня с необычайным вниманием, буквально впитывая каждую деталь.

— Великолепно, — вскричал он, когда я закончил. — Это вполне можно сравнить с победой над Армадой. Средиземное море снова будет свободно для мореплавания. Это отличная новость для наших торговых компаний. Ах Уорд! Вы сделали для нас даже больше, чем обещали! — Он с воодушевлением хлопнул меня по спине.

— Я должен немедленно сообщить эту новость своим друзьям, а уж они постараются сделать ее достоянием гласности. Сегодня утром члены Тайного Совета соберутся для обсуждения проблем, связанных с флотом. Представляю, какие физиономии они скорчат, когда весь Лондон станет праздновать эту победу.

— Я не понимаю, каким образом вы получили это известие, — сказал я, когда его радость и возбуждение немного улеглись.

— Уорд послал мне письмо, с тем же судном, на котором вы добрались до Марселя, — объяснил он. -Однако вы там задержались по делам, а оно было отправлено сразу. И все равно вы почти догнали его.

Я все еще не был удовлетворен.

— Но кто доставил его?

Сэр Сигизмунд понизил голос до доверительного шепота.

— Вы что-нибудь слышали о Частной Почте? — спросил он. — Она была учреждена иностранными купцами, живущими здесь, в Англии, для того, чтобы своевременно быть в курсе событий, происходящих на континенте. Примерно тридцать лет назад она была упразднена. Я всегда считал, что подлинной причиной ее запрещения было недовольство чиновников старой королевы. Ведь таким образом они лишились возможности предварительно просматривать эти письма. Как вам возможно известно, наиболее важные из них непременно попадали на стол Уолсингама [53]. Коммерсантам, естественно, не понравилась эта отмена их привилегий, и они нашли способ сохранить прежние каналы связи, минуя бдительное око правительства. Курьеры из Брюсселя и с юга доставляют письма во Францию, а затем способами, о которых я не желал бы распространяться, переправляют через Ла-Манш. Я уже много лет как пользуюсь этой почтой. Разумеется, я сообщил вам об этом в конфиденциальном порядке.