Башня преступления - Феваль Поль Анри (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
Это была огромная, всепоглощающая любовь. Так страстно и беззаветно полюбить можно лишь один раз в жизни, и эта любовь – до последнего вздоха. Для того, кто любит, не существует больше никого и ничего, кроме возлюбленного. Полюбивший живет для любимого и умирает, продолжая любить.
Генералу, чтобы проникнуть в дом, не пришлось подкупать слуг. Он воспользовался моментом, когда все были настолько напуганы убийством Терезы Суда, что только говорили и гадали об этом жутком происшествии. «Люди из Парижа» постарались рассказать новость на всех углах, распустив при этом слух о виновности барона д'Арси. Поль Лабр должен был «заплатить по закону».
Генерал, воспользовавшись растерянностью, вызванной быстро распространяющимся слухом о виновности месье барона д'Арси, а также благодаря своей известности и положению в обществе, сумел оказать необходимое давление на слугу нормандца и на горничную.
Никому никогда не верь на слово – таково правило здешних мест. Нормандия и недоверие – синонимы. Однако всем известно, что даже самая чудовищная клевета на самого святого человека всегда непременно найдет по крайней мере одного человека, который в нее поверит.
Но генерал, как мы знаем, в нее не поверил. Где-то в глубине его души зародился протест, недоверие относительно утверждений анонимного письма, полученного сразу после убийства Терезы Сула. Слишком уж тщательно автор вдавался в подробности этого темного дела. Генерал воспользовался замешательством и испугом слуг Поля, чтобы проникнуть в дом. Он считал, что поступает правильно; генерал хотел найти дочь.
Как видим, слуга и горничная подчинились требованиям генерала, и Поль так и не узнал, что в его отсутствие кто-то зашел в дом. Генерал тем временем решительно и смело продолжал свое частное расследование. Прислуга не могла долго скрывать от него присутствия Суавиты. Девочка узнала его сразу и от радости лишилась чувств у него же на руках.
В первый момент, когда при мерцающем свете свечей генерал заглянул в глаза ребенка и произнес вслух имя Поля, сердце старого отца болезненно сжалось. Он поверил, по крайней мере, части тех обвинений, что содержались в анонимном письме. Но невинность сердца – честный свидетель! Она говорит правду решительнее, чем невинность тела.
Сердце Суавиты было добрым и чистым. Она не могла защищать Поля Лабра, поскольку неспособна была обвинять никого другого. Но непорочная чистота ее взгляда значила больше, чем страстные речи всех адвокатов мира. Этот юный и нежный взгляд горячо заговорил, когда девушка услышала, в каком страшном преступлении подозревают Поля Лабра – ее друга и опекуна.
Было странно и любопытно видеть, как менялась Блондетта в ходе этой беседы. Сначала – счастливое дитя в объятиях нашедшегося отца; затем – удивленная и возмущенная девушка; и, наконец, – надменная женщина, с презрением отказывающаяся отвечать на оскорбительные для Поля вопросы.
Хотя генерал не мог так же хорошо понимать Суавиту, как тот же Поль, в жестах девушки было столько экспрессии, а глаза ее были столь красноречивы, что ее немые объяснения развеяли большинство сомнений графа де Шанма.
Через час этой пантомимы, прерываемой вспышками то гнева, то ласки, генерал выяснил большую часть того, что хотел узнать. Блондетта, как могла, рассказала отцу свою историю.
Граф де Шанма понял по жестам девушки, что бедняжку похитили, завернули в одеяло и бросили с высоты в воду. Малютка заледенела от холода, ее сковал ужас… Но потом ее спасли, согрели, выходили… Глаза Суавиты воскликнули: Бог послал мне на помощь ангела!
Генерал словно своими глазами увидел, как девочку уложили на чужую кровать. Маленькая, несчастная, умирающая Суавита вернулась к жизни, но лишилась памяти и дара речи, так что не смогла даже назвать своего имени.
Это поразило месье де Шанма. Он давно спрашивал себя, почему Поль, его сосед, не увенчал своего благодеяния тем, что вернул девочку в семью. Теперь стало ясно, что Поль просто не мог ничего сделать, поскольку сам ничего не знал.
Однако после окончания разговора с дочерью многое еще оставалось для генерала неясным. Когда Поль вернулся, граф де Шанма послал к нему Суавиту. Отец имел право знать то, что происходило с его дочерью в течение этих долгих трех лет. Генерал подслушал их беседу, которая обнажила перед ним сердце дочери, единственного его любимого и родного существа.
Граф де Шанма подслушал и другой разговор, который произошел в гостиной между Полем и Изоль и который так отличался от первого. Изоль была старшей дочерью генерала. Она была так прекрасна – и так несчастна. Граф имел право знать и это. В тот момент, когда генерал вошел в гостиную вслед за Суавитой, ему уже было известно все – вплоть до той чудовищной роли, которую сыграла в этой истории бедная Тереза Сула.
Суавита тоже подслушивала, хотя и не имела такого права.
Она долго оставалась в спальне; сердце девушки разрывалось от боли: Суавита чувствовала себя почти рабыней! Но, наконец, взволнованные голоса из-за двери и смысл беседы дошли до ее сознания, и она обезумела! Машинально, дрожащей рукой она приоткрыла дверь из спальни. В приемной было темно. Генерал, не покидавший своего поста с самого начала разговора, подвинулся, чтобы дать дочери место рядом.
Неуверенным шагом, превозмогая себя, Суавита приблизилась к двери, ведущей в гостиную.
Поль говорил. Увы! Никогда Суавита не слышала, чтобы он разговаривал так! Голос его изменился. Казалось, этот голос принадлежит какому-то чужому человеку. В смертельной тоске слушала Суавита слова Поля, полные страсти, незнакомые и странные. Каждое из этих слов ранило ее в самое сердце. Она чувствовала, что умирает. Прежде чем упасть, она захотела увидеть, увидеть в лицо свою счастливую и ненавистную соперницу.
Цепь, сковывавшая речь девушки, лопнула от страшного потрясения и невыразимой боли. Суавита заговорила, но тут же рухнула без чувств.
Пораженный Поль и Изоль, которая не заметила своего отца, бросились к ней. Тут Изоль подняла глаза, увидела суровый взгляд генерала и отступила. Поль подбежал к малышке один.
Генерал не оттолкнул его, но поднял Суавиту сам. Держа ее на руках, он посмотрел на Изоль и указал пальцем на выход.
Краска залила щеки Поля, но Изоль сказала ему:
– Я запрещаю вам защищать меня.
Потом она внимательно посмотрела на графа де Шанма. В ее взгляде не было ни смирения, ни вызова.
– Месье, – проговорила Изоль, – я ваша дочь. И я уважаю вас; я любила вас, пока не причинила вам зла, самане подозревая об этом. Я обожаю этого ребенка, причиной несчастий которого я невольно стала, и возвращаю девочке мою долю наследства. Не будьте безжалостным ко мне! Моя мать не заслужила смерти – но погибла из-за меня. Моя мать не обивала пороги вашего замка, это вы сами сочли нужным явиться к ней в больничную палату. Не я просила себе имя де Шанма, вы сами мне его дали, но я возвращаю его вам. Я не требовала у вас места в вашем благородном доме, и я не смогла там удержаться. До того, как я узнала, месье, что Тереза была моей матерью, я часто слышала, как она бормотала про себя: «Никогда не надо лезть в чужую семью». Я все время пыталась понять, что мадам Сула имеет в виду. А когда поняла, то с удивлением обнаружила, что думаю точно так же. Приход в чужую семью приносит несчастье, и я жестоко наказана. В книгу, где все должно быть правдой, закралась ложь, и вы тоже наказаны. Бог простил только ту, которая бескорыстно желала мне добра и ради меня пожертвовала собой. Бог простил мою мать.
Изоль замолчала. Генерал уложил Суавиту на диван. Поль зачарованно смотрел на Изоль, и та заговорила вновь:
– Месье, вам не придется выгонять меня, я уйду сама. Но помните: если бы не вы, меня бы растила моя мать! Самый благородный дом ничего не стоит для девочки, лишенной материнской ласки. Я не упрекаю вас ни в чем. Прощайте!
– Помогите мне, – очень тихо произнес граф де Шанма, указав на Суавиту. Изоль встала на колени у дивана и поднесла к лицу своей сестры флакончик с нюхательной солью.
