Завоевание Англии - Бульвер-Литтон Эдвард Джордж (книга читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Долго и неподвижно стоял он на коленях, а когда поднялся, Юдифь тихо подошла к небольшой двери и, выбежав из храма, поспешила домой. Долго сидела она неподвижно, подавленная противоречивыми чувствами, возбужденными внезапным появлением Гарольда.
Два раза уже присутствовала она, невидимо, поодаль, при его молитве. Сегодня она видела его молящимся в час скорби и страдания. Тогда она гордилась его счастьем и славой, а теперь с радостью взяла бы на себя всю тяжесть его скорби.
Храм вскоре опустел, приехавшие медленно разошлись по домам. Только один из них неожиданно повернул в сторону домика, в котором жила Юдифь. Раздался легкий стук в дубовые ворота, и вслед за этим раздался лай сторожевой собаки; Юдифь невольно вздрогнула. К дверям ее комнаты кто-то приближался, и к ней вошла женщина, пригласив Юдифь сойти за ней вниз, чтобы проститься с родственником, с английским королем.
Гарольд ждал ее, стоя в неказистой приемной; только одна свеча горела на столе. Проводница Юдифи по знаку короля удалилась из комнаты, и молодые люди, так горячо и нежно любившие друг друга, остались наедине; бледные, похожие на статуи среди полумрака.
— Юдифь, — начал с усилием король, — я пришел не за тем, чтобы нарушить твой покой и напомнить тебе счастливое прошлое! Много лет назад я, по обычаю наших предков, выколол на своей груди твое милое имя, но теперь рядом с ним уже есть другое. Все кончилось, но я не хочу начинать кровопролитный бой, бой не на жизнь, а на смерть, не увидевшись с тобой, светлый ангел-хранитель моих прошедших дней! Я не стану просить у тебя прощения за те беды, за твою загубленную молодость. Одними страданиями я отплатил тебе за твою бескорыстную и святую любовь! Одна ты знаешь душу Гарольда и способна понять, что вся его вина состоит в рабском повиновении долгу.
Его голос прервался от сильного волнения, и король склонил свою гордую венценосную голову к ногам молодой девушки.
— Ты совершенно прав! — ответила она. — Слова — пустые звуки, и я не обвиняю тебя в тех страданиях, которые сгубили мою молодость и разбили душу! В этой душе остались еще силы, чтобы благословить тебя за счастье и за горе, за светлые минуты и за жгучие слезы нашей долгой, взаимной, беспредельной любви! Я обязана этой силой только тебе, Гарольд! Ты воспитал во мне ясное понимание жизни и всех ее обязанностей: я — твое отражение! Если благословение моей несокрушимой, неизменной любви способно повлиять на твой успех в этой борьбе, прими его, Гарольд!
Девушка положила свою руку на царственную голову, которая касалась края ее одежды, и синие глаза посмотрели с любовью на эти светло-русые кудри; лицо Юдифи дышало неземной красотой.
Гарольд вздохнул свободнее: смертельная тоска, которая так душила и мучила, оставила его; он почувствовал в себе силы сражаться с целым светом! Приподнявшись с колен, он встал перед Юдифью и, полный немого обожания, взглянул на ее дорогое, прелестное лицо. У них не нашлось слов, чтобы выразить все, что они чувствовали в эту минуту! Они простились молча, без объятий, без слез.
Когда наступил рассвет, одна дальняя родственница вошла в келью Юдифи и рассказала ей о грозном предупреждении, взволновавшем умы всех друзей короля.
Не заметив бледности и смятения девушки, она сообщила, что Альред и Осгуд, встревоженные этим случаем, решили отправиться за своим повелителем в предстоящую битву.
Юдифь молча слушала этот страшный рассказ, и только одна мысль отчетливо выделялась из того густого тумана, в котором тонули ее разум и чувства: эта мысль была навеяна решением Альреда присутствовать в битве.
Когда же родственница, припомнив, наконец, страшную бледность девушки, пришла днем осведомиться о ее самочувствии, келья была пуста. Юдифь ушла из дома, не сказав никому, куда идет и когда возвратится.
С восходом солнца Гарольд уже подъезжал к большому мосту, который вел в Лондон. Ему навстречу шло войско, сверкая секирами и копьями. «Да хранит Господь короля Гарольда!» — раздалось из уст воинов, когда они проходили мимо своего вождя. Возглас этот прокатился по волнам Темзы, разбудил эхо, спавшее в развалинах римской крепости, и смешался с пением псалмов возле могилы Себбы и у гробницы короля Исповедника. Король с веселым лицом и блестящими от радости глазами ответил на приветствие войска и затем присоединился к арьергарду, где, по старинному саксонскому обычаю, знамя короля должно было помещаться между лондонскими гражданами и отрядом из среднего Эссекса.
К величайшему своему удивлению, он увидел вместо своего знамени с тигровыми головами другое, бросавшееся в глаза своим великолепием: на золотом поле был изображен сражающийся рыцарь, оружие которого было украшено восточным жемчугом; кайма знамени сверкала изумрудами и рубинами. Пока Гарольд любовался прекрасной хоругвью, к нему подъехал Гакон.
— Прошлой ночью, — сказал он, вручая королю какое-то письмо, — когда ты вышел из дворца, прибыло множество ратников из Гирфорда и Эссекса; самыми лучшими из них оказались вассалы Хильды. Они-то и привезли это знамя, на которое пророчица употребила все драгоценности, которые когда-то принадлежали Одину и перешли к ней по наследству от датских королей. Так, по крайней мере, сообщил мне ее слуга, сопровождавший ратников.
Гарольд разрезал шелковый шнурок, которым было обвязано письмо, и прочел следующее:
«Король Англии! Прощаю тебе разбитую жизнь моей внучки. Кого кормит земля, тот и должен защищать ее, потому и посылаю все самое наилучшее — сильных, храбрых и верных людей. Так как Хильда тоже, подобно Гите, произошла от северного бога войны, род которого никогда не прекратится, то прими от меня знамя, вышитое драгоценностями, привезенными Одином с Востока. Под этим знаменем, под блеском сокровищ Одина, да будет твоя рука тверда, как сталь, а сердце твое пусть не знает страха! Хильда, дочь королей, кланяется Гарольду, королю саксов.»
Когда Гарольд закончил читать письмо, Гакон продолжил:
— Ты не можешь себе представить, какое благоприятное действие произвело это знамя, которому приписывают волшебную силу.
— Это хорошо, Гакон, — с улыбкой ответил Гарольд. — Да простит же нам небо то, что мы не разрушаем веру нашего войска, которая внушает ему надежду на успех и придает мужество для борьбы с неприятелем… Мы с тобой отстанем немного, потому что придется ехать мимо холма, где находится жертвенник. Там, вероятно, нас будет ожидать Хильда; мы поблагодарим ее за знамя и за ратников… Не они ли едут впереди лондонского отряда — все такие здоровые, рослые, статные?
— Да, это ее воины.
Король приветствовал их ласковыми словами и затем отъехал с Гаконом к обозам с продовольствием, следовавшим за армией.
Добравшись до большого холма, они сошли с лошадей и поспешили дойти до известных развалин. Возле жертвенника стояли две женские фигуры; одна, словно мертвая, лежала на земле, другая же сидела, склонившись над ней. Лица последней не было видно, так как оно было закрыто руками, в первой же Гарольд и Гакон узнали пророчицу. На бледном лице валы лежала печать смерти; неописуемый ужас сквозил в ее искаженных чертах и в неподвижном взгляде.
Пришедшие не могли сдержать крик ужаса; сидевшая фигура невольно встрепенулась и открыла лицо. Отвратительнее его не было во всем мире.
— Кто ты? — спросил король. — И почему тело Хильды лежит здесь, на кургане? Гакон, на лице усопшей написана скорбь и ужас, как будто она видела убийцу! Отвечай же мне, ведьма!
— Осмотрите усопшую, — ответила колдунья. — Вы не найдете на ней ни знаков насилия, ни признака убийства. Я в первый раз вижу это мертвое тело… Ты, король, сказал правду: ее убил испуг… Ха-ха-ха! Она хотела узнать грозную тайну — и узнала ее! Да, она разбудила мертвеца в гробу… Разгадала загадку… Ты, король, и ты, мрачный бледноликий юноша, хотите узнать то, что было сказано Хильде? Когда встретитесь с ней в царстве теней, расспросите ее!.. И вам обоим хочется поднять завесу будущего? Вам хочется знать тайны всемогущей судьбы?.. Вы хотите взлететь до неба?.. О вы, черви земные, оставайтесь внизу! Одна из тех ночей, в которых заключается блаженство презираемой вами, гордецами, колдуньи, остудила бы вашу жаркую кровь и сделала бы вас подобными холодному, беспомощному трупу, который распростерт теперь у ваших ног!
