Высокие башни - Костейн Томас (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Казалось, муж ее не слышал.
— Я получил камею обратно. Банкир начал ныть, чтобы я вернул ему деньги, но я убедил его, что подобное желание — полный абсурд. Камея просто прелестна! Наверно, это самая красивая вещичка среди ваших украшений? — Он вовсе не ждал ответа, а враждебно уставился на жену. — Мне кажется, вы не собираетесь смириться?
Фелисите машинально сунула руку под матрас.
— Я собираюсь спать тут! — ответила она.
— Я все понял, — заявил он, ухмыляясь, поскольку заметил движение ее руки. — Вы прячете под матрасом оружие. Нож? Я уверен, что вы скажете: нанесу себе удар прямо в сердце, если я попытаюсь подчинить вас себе. Или я не прав? В Париже шла пьеса, и там была именно такая сцена. Героиня была прелестным молоденьким созданием с красивой грудью. Господи! Как же рыдали и содрогались все зрители!
— Вы — очень умный человек. Да, у меня есть нож, мсье, и я им воспользуюсь именно так, как вы и говорите.
— «Лучше погибну от собственной руки, чем покорюсь вам», — процитировал де Марья. Казалось, он от души наслаждался создавшейся ситуацией. Меня осенило — нож Бузбаша. Этот мошенник только и думает как бы мне насолить.
— Нож я нашла. — Фелисите изо всех сил пыталась говорить убедительно.
— Я вам не верю, моя верная женушка! Этот негодяй поделился с вами кое-какими вредными мыслями, и я стану бить его до тех пор, пока он не возмолится о пощаде.
Фелисите не на шутку встревожилась и совсем забыла о простыне. Легкая ткань сползла вниз и обнажила ее белые плечи. В кружевном вырезе ночной сорочки де Марья разглядел стройную белую шейку и выпуклости груди.
— Вы никак не можете понять, что женщинам самой природой назначено оставаться пленницами мужчин. После свадьбы женщина становится собственностью супруга наравне с лошадью, коровой или овцами. При желании он вообще может запретить ей выходить из дома. Должен вам признаться, мадам, что это правильно, ибо женщины по своей природе глупые гусыни без грамма умишка в голове.
В продолжение разговора он не сводил с нее глаз, и ей стало ясно, что он внимательно изучает ее обнаженные плечи.
— У вас очень красивая шея, — вдруг сказал де Марья. — Клянусь Богом, вы представляете собой прелестную картинку, сидя тут на полу.
Его высокомерные рассуждения по поводу мужского превосходства натолкнули девушку высказать то, что она пока держала в тайне. Фелисите просто кипела от возмущения.
— Вы, наверное, будете поражены, узав, что одна из этих глупых гусынь, пустых болтушек и дурочек, которые всю жизнь должны прожить под присмотром тюремщика-мужа, может быть такой же предусмотрительной, как и самый умный мужчина. Итак, вы изучили закон о браке. Мсье, я сделала то же самое!
Де Марья не смог скрыть своего изумления:
— Этот человек из Монреаля предупреждал меня, что ты — очень хитрая девица! Хорошо, тебе удалось изучить некоторые законы… Ну, и что же интересного ты узнала?
— Я узнала, что мужчины не являются совершенством и иногда тоже допускают ошибки. Мсье, у жен имеется одно право, которое при написании этих законов оставили без внимания. Да, жены должны сопровождать своих мужей по их приказанию, но вправе выезжать за пределы страны! Если мы поженились во Франции, я могла бы отказаться следовать за вами в Луизиану. Но поскольку мы сочетались браком в Луизиане, я воспользуюсь своим правом не ехать вместе с вами во Францию. Мсье, я так и сделаю!
Он только небрежно отмахнулся.
— Хватит! Поднимайтесь, мадам, и ступайте в спальню. Фелисите не двинулась с места.
— Я остаюсь здесь и не только сегодня, но и все то время, что мы будем жить вместе.
Де Марья злобно всплеснул руками вверх.
— Дура! Не хватало еще спорить с тобой каждый вечер! Я не стану сгребать тебя в охапку и тащить в супружескую постель, в то время как ты будешь вопить, сопротивляться и угрожать мне ножом. Я себя слишком уважаю, чтобы превратить нашу жизнь в постоянное насилие!
Усы у него двигались, нервно топорщились, и Фелисите поняла, что он был вне себя от бешенства.
— Если ты не перестанешь сопротивляться, клянусь, каждое утро я стану колотить тебя так, как сегодня утром. Малышка, не упрямься! Иначе завтра я тебя опять высеку! Обещаю!
Глава 7
Едва губернатор возвратился в город, как ему сообщили все подробности этого ужасного происшествия. Мсье де Бал-не, встретив его на пристани, поведал все до мельчайших подробностей, кроме того, сообщил, что будучи генеральным прокурором, он внимательно рассмотрел все детали и пришел к определенному заключению. Август де Марья, к сожалению, действовал согласно букве закона и к ответственности его привлечь нельзя.
Потом губернатор услышал пламенную речь Луи Рапена на пляс д'Арме. Луи все звали Болтун, потому что он постоянно высказывался по любому поводу. Де Бьенвилль выловил каждое его слово.
— Неужели французы утратили былую галантнотсь? — требовал ответа Болтун. — Как можно, чтобы невинную и несчастную женщину избивали в присутствии свидетелей, а потом накрепко запирали на замок, не позволяя выйти из дома? Неужели мы будем молчать в то время, как одного из нас посадили в тюрьму за то, что он осмелился высказать свое мнение? Неужели мы струсили? Нет, пора доказать свою храбрость!
Менестрель Жюль Паштете, стоявший поодаль с лютней на плече, тотчас спросил:
— Мой храбрый Луи, как ты предлагаешь ее выказать в данном случае?
Луи, патетически воздев руки, прокричал в ответ: — Постыдно стоять и рассуждать, нужно действовать!
— Что конкретно надо сделать? — не успокаивался менестрель. — Забрать у него несчастную женщину? Куда мы ее потом отправим? — И тотчас направил ход мыслей в совершенно иное русло.
— Есть ли среди вас такие, кто никогда не бил своих жен? Ибо если вы их били, позже вам вменят это в вину. Я — не женат и, соответственно, не бил жену. Но всем остальным следует хорошенько подумать.
Луи Болтун лишь пренебрежительно отмахнулся.
— Многие из собравшихся здесь пытались войти к ним в дом, но, увы… им отказали, — заявил он. — Под предлогом, что мадам никого не принимает. Но мы знаем, что муж избивает ее каждое утро. Нам в этом признался слуга де Марьи. Неизвестно только, как она переносит побои. Он может ее покалечить!
— А вдруг она уже погибла, — высказал предположение один из присутствующих, — и они боятся кого-либо пускать, потому что тогда все узнают правду?
— Нет, она еще жива, — возразил Луи. — Я видел ее сегодня утром. Она выглядывала из окна фасада. Мадам, правда, сразу отшатнулась, но я успел заметить, что она печальна и очень бледна. — Неужели мы ничего не предпримем? — гневно прокричал Луи Болтун.
— Если бы он был в Канаде, — откликнулся кто-то, — мы бы посадили его на козлы с острыми краями и подвесили груз ему на ноги!
— Если в город возвратился его превосходительство… Де Бьенвилль сделал шаг вперед.
— Я уже вернулся, и потому тебе, Луи Рапен, не стоит больше гадать, что следует делать. Я буду действовать сам.
Он обвел взглядом окружавших его взволнованных людей.
— Сначала мне необходимо узнать, что же все-таки произошло. Прошу трех свидетелей пожаловать ко мне в кабинет и четко изложить все факты.
Ему тотчас обо всем доложили. Де Бьенвилль не мешкая обратился к слуге:
— Немедленно пришли ко мне де Марья.
Де Марья не заставил себя ждать.
— Ваше превосходительство, наконец-то вы вернулись! Друзья уже стали волноваться!
— По какому праву вы причисляете себя к моим друзьям? — возмутился губернатор.
Взгляды мужчин пересеклись.
— Прекрасно! — зловеще произнес де Марья. — Значит, война. Ваше превосходительство, каков будет ваш первый шаг?
— Я уже сделал его: приказал освободить Филиппа Жирара!
— У меня есть свидетели, и они покажут, что он угрожал мне! В таких случаях закон…
— Здесь я закон! — прервал его де Бьенвилль, встал из за стола и приблизился к де Марье. — Мне известны мельчайшие подробности вашего безобразного поведения, и, кроме того, я знаю, что вы постоянно действуете в рамках закона!
