Порт-Артур. Том 1 - Степанов Александр Николаевич (книги онлайн .txt) 📗
– Почему, собственно, погиб «Петропавловск»? – спросил Борейко.
– По мнению комиссии, расследовавшей причины гибели броненосца, он натолкнулся на минную банку, состоявшую из нескольких связанных ударных мин. Взрыв вызвал детонацию внутри броненосца. Как раз накануне было принято на «Петропавловск» несколько десятков мин заграждения. Они и детонировали при взрыве. Он раскололся изнутри и мгновенно утонул, – пояснил Сойманов.
– Рива несколько успокоилась и уснула, – объявила Мария Петровна, появляясь в гостиной. – Оля останется ночевать, а мы тронемся домой, на дворе уже совсем темно.
Распрощавшись с Олей и Куинсан, все двинулись к дверям.
– Не успел погибнуть Макаров, а уже все его начинания рушатся одно за другим, – с грустью проговорила Желтова. – Сегодня утром мне объявили в Управлении портом, что лекции матросам и рабочим решено прекратить. Рабочие же мне говорили, что им предложено очистить казенные квартиры в казармах. Хотят снять их и с довольствия!
– Тогда работы по починке кораблей, несомненно, сорвутся, – проговорил Звонарев.
– Нашим адмиралам это только на руку. Чем дольше мы будет стоять в порту, тем им спокойнее, – вставил Сойманов. – В море, не дай бог, еще утонуть можно, а в порту в случае чего и с берега помогут.
– Слушаю я вас и не понимаю, кто же больше доволен гибелью Макарова – японцы или наши адмиралы с генералами? – заметил Борейко. – Выходит, что он всем поперек дороги стал. Стессель рад, князь поди тоже рад, адмиралы вздохнули свободно, офицеры загуляли на берегу. Сразу всем масленица настала.
– Зато матросам да рабочим – великий пост, – проговорила Леля.
– И нам, артиллеристам, тоже! Изволь теперь один на один с японцами воевать, – добавил Звонарев.
– Кого прочат вместо Макарова? – справился Борейко.
– Не то Рожественского, не то Скрыдлова. Оба в подметки не годятся Макарову! Мы потеряли не только адмирала. Степан Осипович был душою флота, и заменить его в этом отношении никто не может.
– И для армии он был душою обороны. Глядя на него, мы знали, что помимо Стесселя у нас есть еще и Макаров, и были спокойны за дело обороны, – пылко проговорил Борейко.
– Все честные люди в России пожалеют о покойном адмирале, – вздохнула Мария Петровна.
Когда они подошли к школе, китаец-сторож протянул Желтовой бумагу. Прочтя ее при свете спички, Мария Петровна взволнованно объявила:
– Школа для взрослых и вечерние курсы с завтрашнего дня закрыты по распоряжению Стесселя. Здание занимается под лазарет.
– А куда мы денемся? – спросила Леля.
– Право, не знаю, – растерянно проговорила Мария Петровна.
– Поступите сестрами в лазарет, только и всего! – успокоил Стах.
– Но мы к этому не готовы, нам надо еще учиться самим, – горячилась Леля.
– Поступайте завтра же на сестринские курсы, хотя бы к той же Варе Белой, – пробасил Борейко.
– Это неплохой совет, – согласилась Мария Петровна.
На Электрическом Утесе Борейко целыми днями возился с артельным хозяйством. Солдаты с увлечением занимались этими работами, напоминавшими им родные деревни. Вечерами они собирались около казарм, обсуждая события минувшего дня, делясь надеждами на будущее.
В один из таких вечеров Борейко подошел к ним. Солдаты вскочили и вытянулись.
– Садитесь и дайте мне табуретку. Разговор у нас будет длинный, – проговорил поручик.
Солдаты уселись около него прямо на землю.
– Сидим мы у моря, а рыбы не видим. Это все равно что жить в лесу и не иметь дров. Лодки у нас есть, значит, дело за сетями, но их можно достать. Кто у нас рыбачил до службы? – спросил Борейко.
– Я, ваше благородие, – отозвался матрос-сигнальщик Денисенко.
– И я! И я! – отозвалось еще несколько голосов.
– Рыбаки, значит, есть. За старшего в рыбацкую команду поставим Денисенко. Он моряк и к морскому делу привык. Теперь о другом. Надо вокруг Утеса расчистить, где можно, площадки и устроить на них огороды, посеять лук, чеснок и другие овощи. Смотришь, к осени и соберем урожай. Кто у нас огородники?
– Ярцев, Снитков, Глубин, – начали перечислять солдаты.
– Тебя, сказочник, я и поставлю за старшего по огородной части, – обернулся к Ярцеву поручик.
– А теперь запевай, Белоногов, «Ермака», – приказал он, вставая с места.
Воспользовавшись затишьем на море, Звонарев отпросился в город и решил зайти на квартиру к Риве. Здесь он застал Андрюшу Акинфиева.
– Привет храброму артиллеристу, – встретил он прапорщика.
– Рад тебя видеть на ногах. Ривочка, скажите, завоевал ли Андрюша ваше сердце? – спросил Звонарев.
– Не смущайте моего мальчика. Ему не до сердец. Еле-еле душа в теле, – улыбнулась в ответ Рива.
– Неправда, я совсем здоров, – запротестовал Андрюша.
Поболтав с ними, Звонарев отправился в Управление артиллерии. Когда он проходил мимо «Этажерки», то увидел группу спорящих морских и стрелковых офицеров.
– Мы настолько слабы по сравнению с японцами, что не можем выйти в море, – объясняли стрелкам моряки, но те не хотели слушать.
Около Управления артиллерии прапорщик встретил писаря Севастьянова.
– Слыхали новости, ваше благородие? Японцы начали высадку у Бидзиво. В ближайшие дни Артур будет отрезан от России и Маньчжурии. Наместник поспешно выехал в Мукден, бросив все свое имущество. Даже с генералом Стесселем не попрощался, – сообщил писарь.
– Почему же флот не помешал высадке десанта? Это просто безобразие, – возмутился Звонарев, начиная понимать причину споров на «Этажерке».
– Совсем наша эскадра заслабла после смерти адмирала Макарова, боится в море выходить. Теперь японец быстро заберет Артур. Крепость-то с сухого пути совсем не укреплена, войска у нас мало, с провиантом плохо, – сокрушался Севастьянов.
– Ничего, нам из Маньчжурии помогут, – подбодрил собеседника Звонарев, хотя и не верил своим словам.
– Приходил сюда Блохин, просил перевести его на Утес, совсем его замордовал Вамензон. Я тут от вашего имени заготовил генералу рапортишку с просьбой о переводе Блохина. Подпишите, доброе дело сделаем, человека от истязаний спасем.
Звонарев подписал бумагу и заторопился с новостями на Утес.
– Честь имею явиться, ваше благородие, – прохрипел Блохин, подойдя к Звонареву, разговаривавшему с Борейко во дворе казарм на Электрическом Утесе.
– Здорово, Блоха! – приветствовал его Борейко и хлопнул по плечу.
– Здравия желаю! Ой! – скривился солдат.
– Что с тобой? По чиряку, что ли, попал? – спросил поручик.
– Никак нет! Это Зон на прощание мне шкуру отполировал.
– Какой такой Зон?
– Капитан Вамензон.
– Вамензон! За что же он тебя так отодрал?
– Характер мой хотел переломить В бараний рог сулился согнуть, да не вышло, хотя я и без шкуры остался.
– А ну-ка, покажи, как он тебя изукрасил?
– Соромно при людях, ваше благородие!
– Ишь ты какой застенчивый стал! Пойдем к Мельникову, там и разденешься
Звонарев внимательно посмотрел на Блохина. Он еще более похудел, глаза ввалились. На две головы ниже Борейко, он был как же широк в плечах, как и поручик, что придавало его фигуре квадратный вид. Длинные руки кончались огромными кистями, в которых чувствовалась большая сила.
Когда Блохин разделся, то вся его спина оказалась покрытой багровыми рубцами и кровоподтеками.
– Плохо твое дело, Блоха! Знатно тебя отделал Зон. Придется тебя дня на три-четыре освободить от работы.
– Мне бы спирту стаканчик, ваше благородие, живо бы все как рукой сняло! – попросил Блохин.
– Буянить начнешь с непривычки. Дай ему, Мельников, немного.
– Покорнейше благодарю! – радостно сказал Блохин.
– Пойдем на рыбалку, – предложил Борейко Звонареву.
Пользуясь отсутствием японской эскадры, рота вышла на хозяйственные работы. Все мало-мальски пригодные под огороды площадки на склонах Золотой горы были очищены от камней, вспаханы и теперь засаживались различными овощами. Около сотни солдат, под руководством Яраева, усердно высаживали рассаду. Одетые уже по-летнему, в белых рубахах и белых фуражках, солдаты с увлечением занимались этой работой.
