Приятель фаворитки. Царственный пленник - Хоуп Энтони (лучшие книги онлайн TXT, FB2) 📗

– Нет, дитя мое! – ласково сказала Флавия (мне позже рассказывали об этом), улыбнулась и дала девушке денег.

– Я пойду поговорю с этим господином! – и она встала с намерением выйти из экипажа.

В эту самую минуту Зант верхом показался по дороге из замка; увидав принцессу, он постарался скрыть свое неприятное удивление и издали закричал ей, что король вне опасности.

– Он в замке? – спросила она.

– Где же ему быть, ваше высочество? – сказал он, кланяясь.

– Эта девушка говорит, что он здесь, в кустах, с графом Фрицем.

Зант взглянул на девушку с недоверчивой улыбкой.

– Каждый господин – король для таких детей! – заметил он.

– Нет, он похож на короля, как две капли воды! – упорно вскричала девушка.

Зант оглянулся. Лицо старика маршала выражало невыговорснный вопрос. Взгляд Флавии был так же красноречив. Ими всеми овладело подозрение.

– Я поеду и посмотрю на этого человека! – сказал поспешно Зант.

– Нет, я пойду сама! – отвечала принцесса.

– В таком случае идите одна! – прошептал он.

Повинуясь странному предостережению, она попросила маршала и остальных обождать; она и Зант пешком дошли до того места, где мы скрывались; Зант знаком удалил девушку. Видя их приближение, я беспомощно опустился на землю и закрыл лицо руками. Я не мог взглянуть на нее. Фриц, стоя на коленях, положил мне руку на плечо.

– Говорите тихо! – шепотом сказал ей Зант, когда они близко подошли к нам.

Потом я услыхал восклицание принцессы, полурадостное, полуиспуганное.

– Это вы! Вы ранены?

Она кинулась на колени рядом со мной и отняла мои руки от лица; но я не поднимал глаз на нее.

– Это король! – сказала она. – Скажите, полковник Зант, что означает ваша шутка?

Никто ей не отвечал: все трое молчали.

Не обращая внимания на присутствующих, она обняла и поцеловала меня.

Тогда Зант сказал тихо, хриплым шепотом:

– Это не король. Не целуйте его, он не король!

На секунду она откинулась назад; потом, не отнимая рук с моих плеч, спросила с грозным негодованием.

– Неужели я не знаю того, кого люблю! Рудольф, любовь моя!

– Это не король! – снова сказал старый Зант; у нежного сердцем Фрица вырвалось невольное рыданье.

Это рыданье доказало ей, как далеки мы были от шутки.

– Он король! – вскричала она. – Это лицо короля, кольцо короля – мое кольцо! Я его люблю.

– Вы его любите, ваше высочество, – возразил Зант, – но он не король. Король в замке. Этот господин…

– Посмотри на меня, Рудольф, посмотри на меня! – вскричала она, поворачивая руками мое лицо. – Зачем ты позволяешь им мучить меня? Скажи, что все это значит?

Тогда я сказал, глядя ей прямо в очи:

– Да простит мне Бог – я не король!

Я почувствовал, как ее руки похолодели. Она пытливо, страстно вглядывалась в меня. Я же молча следил за тем, как на ее лице появилось сперва удивление, потом недоумение и, наконец, ужас. Потом медленно руки ее опустились: она повернулась к Занту, к Фрицу и снова ко мне; потом внезапно закачалась и упала ко мне на руки; с криком боли и отчаянья, я сжал ее в своих объятиях и поцеловал ее холодные уста. Зант дотронулся до моего плеча. Я взглянул на него и, бережно положив ее на землю, встал, глядя на нее и проклиная судьбу за то, что шпага Руперта не избавила меня от этого жгучего страдания.

XXI

ЛЮБОВЬ

Наступила ночь. Я находился в Зендовском замке, в той комнате, в которой ранее заключен был король. Большая труба, прозванная Рупертом фон Гентцау «Лестница Иакова», была снята, и через окно я видел огни, мерцающие в темноте по ту сторону рва. Все было тихо; шум и тревога битвы стихли. Я провел весь день, скрываясь в лесу, с той минуты, как Фриц увел меня, оставив Занта с принцессой. Под кровом сумерек, закрыв лицо, я вернулся в замок и заперся в темнице. Хотя в ней умерли трое людей – двое убитые мною, – их тени не беспокоили меня. Я кинулся на кровать около окна и смотрел на темную воду. Иоганн, побледневший от раны которая, впрочем, была не опасна, принес мне ужин. Он рассказал мне, что король чувствует себя лучше и виделся с принцессой; что она, король, Зант и Фриц долго оставались вместе. Маршал Стракенц вернулся в Стрельзау; Черный Майкл лежал в гробу, Антуанета находилась при нем; мне было слышно даже из часовни пение священников, служивших панихиду.

Среди народа возникли странные слухи. Одни говорили, что Зендовский пленник умер; другие, что он жив, но исчез; что он был другом короля, оказавшим ему важную услугу в Англии; другие, что он раскрыл заговор герцога и был потому схвачен им. Более хитрые люди покачивали головами, говоря, что истина скрыта от всех и что ее раскрыть может только полковник Зант.

Так болтал Иоганн, пока я не услал его; оставшись один, я стал думать не о будущем, а, как бывает с людьми, пережившими важные события, – стал перебирать случившееся за последние недели. Над своей головой в тишине ночи я слыхал хлопанье штандарта Черного Майкла, наполовину спущенного с древка, а выше его развевался королевский флаг Руритании, в последний раз надо мною. Мы скоро привыкаем ко всему, и я только с усилием отдал себе отчет, что флаг развевался не для меня.

Вскоре в комнату вошел Фриц фон Тарленгейм. Я стоял у окна; оно было открыто, и я рассеянно перебирал куски цемента, еще недавно укреплявшего лестницу Иакова. Он кратко сказал мне, что король желает меня видеть; мы вместе перешли мост и вошли в комнату, в которой раньше жил Черный Майкл.

Король лежал в постели; доктор из Тарленгейма находился около него; он шепотом сказал мне, чтобы я долго не оставался у больного. Король протянул руку и крепко пожал мою. Фриц и доктор отошли к окну.

Я снял с пальца перстень короля и надел ему на руку.

– Я старался не обесчестить его, государь! – сказал я.

– Я не могу много говорить, – отвечал он слабым голосом. – Я выдержал большую борьбу с Зантом и маршалом – мы все сказали маршалу. Я хотел увезти вас с собой в Стрельзау и рассказать всем о том, что вы совершили для нас; вы бы стали моим лучшим и самым близким другом, брат Рудольф. Но они не захотели; они говорят, что надо скрыть тайну, если возможно.

– Они правы, государь. Отпустите меня. Мое дело здесь кончено.

– Да, оно кончено, и один вы могли окончить его таким образом. – Когда я снова покажусь народу, то отпущу себе бороду, а то я слишком исхудал за болезнь. Они не удивятся, что король так изменился лицом. Рудольф, я постараюсь, чтоб иной перемены они не заметили. Вы показали мне, как надо править.

– Государь, – возразил я, – я не должен слушать ваши похвалы. Только по милости Божьей я не оказался изменником, худшим, нежели ваш брат.

Он вопросительно взглянул на меня; но больной не ищет разгадок, и силы его истощились. Его взгляд остановился на кольце, данном мне Флавией. Я думал, что он спросит меня о нем; но он молча опустил голову на подушку.

– Не знаю, когда придется увидеться с вами! – сказал он тихо, еле слышно.

– Когда я могу быть снова полезным вам, государь? – отвечал я.

Его веки опустились. Фриц и доктор подошли. Я поцеловал руку короля, а Фриц увел меня. С тех пор я не видел более короля.

Фриц повернул не направо, по направлению к мосту, а налево, по лестнице и красивому широкому коридору.

– Куда мы идем? – спросил я.

Не глядя на меня, Фриц отвечал:

– Она послала за вами. Приходите потом к мосту. Я буду там ждать вас.

– Что ей надо? – спросил я, тяжело переводя дыхание. Он покачал головой.

– Неужели она все знает?

– Да, все.

Он открыл дверь, втолкнул меня в комнату и закрыл ее. Я очутился в маленькой, богато убранной гостиной. Сперва мне показалось, что я один, так как комната была слабо освещена двумя свечами, но вскоре разглядел женскую фигуру, стоявшую у окна. Я понял, что это принцесса; подошел к ней, опустился на колено и поднес к губам ее руку. Она не двинулась и молчала. Я встал на ноги, силясь разглядеть ее в сумраке, увидел ее бледное лицо и сияние ее волос и сказал, не отдавая себе отчета в своих словах: