Дон Карлос. Том 1 - Борн Георг Фюльборн (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Только сейчас заметил.
— А я видел и раньше. Это овдовевшая герцогиня Медина с доном Альфонсом и своим духовником. Герцогиня и брат дона Карлоса — жених и невеста. Об этом уже говорят в лагере карлистов.
— Пойдемте в стеклянный зал, капитан, — сказал, понижая голос, граф Кортецилла. — Смешайтесь с толпой и уезжайте — вы теперь знаете мои приказания.
Серебряные звуки колокольчика снова позвали публику к сцене.
Капитан Мигель Идесте исчез в толпе и уехал вместе с принципе тайного общества, к которому принадлежал и которое чрезвычайно осторожно выбирало места своих сходок. Принципе назначал их всегда там, где они меньше всего привлекали внимание и где члены общества могли свободнее действовать. В этот вечер салон дукезы был очень удобным местом.
'Занавес поднялся. На сцену вышли четыре пары, готовясь исполнить танец, едва ли заслуживающий этого названия, одним словом — канкан! Этот танец отличается полнейшим отсутствием всякой деликатности, всякого приличия.
Сумасбродная выдумка парижан воспроизводилась здесь, в Испании, в салоне дукезы четырьмя француженками и четырьмя французами именно в том духе, как она исполнялась в Париже, в «Клозери де Лила».
Чтобы дать понятие об этом танце и о представителях коммуны, приводим рассказ одного парижского корреспондента венской газеты.
«Как известно, — пишет он, — у Парижской коммуны есть свое министерство. Министры соперничают в нравственной и внешней беспорядочности. Грязь и неопрятность считаются высшим шиком. Исключение допускается только в дипломатии, перед глазами Европы; тут представители коммуны являются не только в сюртуках, но даже во фраках, даже в белых галстуках, не только в перчатках, но даже с новыми платками в карманах! Невозможно только найти между ними такого, у которого, в довершение ко всем этим достоинствам, хватило бы духу еще и умываться в особенных, торжественных случаях.
На рассвете одного прекрасного утра министры Парижской коммуны, отягченные своими великими заботами, провели целую ночь в пирушке с дамами полусвета, известными под названием кокоток; один из министров пожаловался этим дамам на то, что правительство все еще не в полном составе, так как не могут найти подходящего министра иностранных дел.
Дамы всегда придумывают что-нибудь удачное там, где мужчины заходят в тупик, так и эти дамы вспомнили, что один из их близких знакомых был очень подходящий для данного случая человек. Он был мал и худ, но тем не менее очень мил и красноречив, и хотя природа упорно отказывала ему в бороде, зато прачка каждый день давала напрокат чистый галстук и жабо; образованность его доказана, он сообщал парижским листкам множество самых разнообразных сведений об убийствах, самоубийствах и тому подобных вещах.
Правительство, разумеется, не могло найти лучшего человека для предполагаемого важного поста; оставалось теперь решить великий вопрос, куда его в настоящую минуту закинули бури непогоды.
— Который час? — спросила одна из дам.
— Четыре, — отвечал министр.
— Ну, так теперь он, наверное, в «Клозери де Лила», — сказала она, и через несколько минут все высшее министерство коммуны мчалось в указанное место.
«Клозери де Лила», последнее слово в танцевальных вечерах, принадлежит к достопримечательностям Парижа и славится канканом, доведенным до высшей степени совершенства. Залы, в клубах табачного дыма, всегда набиты народом.
Вот и теперь танцующие едва могли поворачиваться, остальные сторонились, чтобы их не задели в этих витиеватых плясках. Голов женщин было почти не видно, чаще всего мелькали их открытые ноги, а мужчины скакали не только на ногах, но и на руках. Министры коммуны пробрались, наконец, в «Клозери», окунувшись в веселье, шум и гам. Дамы, составлявшие авангард, скоро увидели предмет своих поисков. Он в эту минуту, стоя на руках, выделывал в воздухе соло ногами.
Как кошка, прыгнула к нему одна из кокоток и, громко смеясь, дала такого пинка, что он перекувыркнулся.
Вскочив, взбешенный танцор готов был ответить на милое приветствие, но тут выражение гнева на его лице сменилось выражением восторга, перед ним стояло с полдюжины дружно хохотавших знакомых кокоток.
— Ну-с? Паскаль Груссе, — вскричала маленькая кокотка, вдруг делаясь серьезной, — мы пришли говорить с вами о деле. Перед вами славные министры коммуны, им нужен еще министр иностранных дел, и я рекомендовала вас.
И Паскаль Груссе прямо из «Клозери де Лила» отправился в министерство иностранных дел, где на другой день занял свой пост».
Испания готовилась к подобному состоянию, коммуна уже поднимала в ней голову, в салоне дукезы канкан танцевался совершенно так, как на танцевальных вечерах в латинском квартале Парижа. Наконец пляска кончилась к величайшему сожалению публики, и маски снова перешли в бальный зал, где начались танцы.
Три маски в шелковых плащах стояли несколько поодаль, это были герцогиня Бланка Мария со своим духовником Иларио, не отходившим от нее ни на шаг, и дон Альфонс.
— Вы умно придумали, принц, выбрать это место, — сказал патер Иларио. — Здесь нас никто не узнает, и вы можете говорить обо всем без помехи.
Принцесса и Альфонс, казалось, едва выдерживали присутствие навязчивого монаха.
— Мы договорились уже относительно всех пунктов, — отвечал дон Альфонс.
— Можно и мне тоже узнать о них?
— Нет, к чему же? Это касается только нас с герцогиней.
— Прошу не забывать, принц, что я — поверенный, советник и духовник светлейшей герцогини, и мне вполне подобает…
— Ждать, пока нам заблагорассудится посвятить вас в нашу тайну, патер Иларио, — с досадой перебила его Бланка Мария. — Кто имеет право вмешиваться в подобные дела?
— Никто, светлейшая герцогиня. Но вашему постоянному советнику и духовнику, знающему все ваши тайны, может быть сделано исключение.
Герцогиня едва сдержалась при многозначительных словах патера.
— Вы знаете все тайны герцогини? — сказал Альфонс. — Странно!
— Не удивляйтесь, принц! Все мы нуждаемся в утешении и поддержке, особенно в тяжелое время жизни! Поддержку эту я, по мере сил, оказывал герцогине как до смерти герцога, так и после. Надеюсь, ее сиятельство не оттолкнет и теперь моей руки!
— А если б оттолкнула? — разгорячился Альфонс. Бланка Мария украдкой сжала ему руку, чтобы сдержать его.
— Если б оттолкнула, — повторил Иларио, — тогда я пожалел бы не себя, а ваше дело, принц!
— Что вы этим хотите сказать, патер?
— То, что вы всегда и во всем можете рассчитывать на меня, пока будете следовать моим советам. Если же гордость заставит вас отвернуться от меня, это может иметь дурные последствия для вас и даже для самого короля Карла. Вспомните императора мексиканского;; Максимилиана, принц!
— Отчего это вы напоминаете мне о нем?
— Оттого, что и его дело решилось, когда он отвернулся от нас. Следовательно, моя просьба основательна, принц!
— У вас, добрый патер, всегда найдется пример, чтобы, так сказать, запугать. В таком случае, если мы должны остаться в будущем добрыми друзьями, будьте осторожнее и сдержаннее, — заключил Альфонс. — То, что было условлено между доньей Бланкой Марией Мединой и мной, уже совершилось, и я предоставляю герцогине сообщить вам об этом, если она сочтет нужным. А теперь, надеюсь, вы благополучно доставите ее сиятельство во дворец. До свидания, дорогой друг, — обратился он к Бланке Марии, целуя ее руку, — до скорого свидания! Он уехал. Герцогиня была, по-видимому, в самом дурном расположении духа.
— Уведите меня, патер Иларио, — шепнула она повелительным тоном.
— Повремените несколько минут, ваше сиятельство, этого требует крайняя осторожность. Принца могут узнать.
— В таком случае, только вы могли выдать его, — сердито сказала Бланка Мария.
— О, какой жестокий упрек, ваше сиятельство! Как мог заслужить его я, ваш верный слуга и советник? Я ожидал скорей благодарности и доверия! Вы предполагаете в самом непродолжительном времени соединиться браком с доном Альфонсом, не так ли?
