Корабль палачей (Романы, повести, рассказы) - Рэй Жан (читаем книги онлайн TXT) 📗
Он занимается торговлей тюленьими шкурами, зашибая при этом хорошие деньги. Вот как он это делает без особых трудов: он приглашает тюленей опрокинуть стаканчик у него на борту, выкурить добрую трубку и сыграть в карты.
Поскольку эти прекрасные морские животные не имеют денег, они ставят на кон свои шкуры. Но капитан Крюгге — опытный шулер, и он всегда выигрывает, отправляя затем в море бедных тюленей без шкуры.
Если дует слишком сильный северный ветер и это не нравится капитану Крюгге, он выбирается на палубу, приказывает принести ему кружку с водой и начинает пить.
Увидев это, северный ветер восклицает:
— Капитан Крюгге пьет чистую воду! Такого никто никогда не видел! Я должен немедленно бежать отсюда, чтобы рассказать про это чудо всем другим ветрам Земли!
И северный ветер исчезает, чтобы распространить по всему свету эту удивительную новость.
Рассказывают также, что капитан Крюгге однажды решил — исключительно для развлечения — растопить льды, окружающие Северный полюс.
Для этого он схватил экватор и уложил его вокруг громадного ледяного поля полярных льдов. Лед принялся немедленно таять, а белым медведям стало так жарко, что им пришлось посбрасывать свои великолепные белые шубы.
Капитан Крюгге собрал их и, вернувшись к себе, продал, получив весьма неплохие деньги…
Мелкие радости морской жизни
Этот небольшой остров относится к архипелагу Крузенштерна и лежит прямо на тропике Рака. Тем не менее он отсутствует на морских картах.
Хоул, рулевой, решил, что этот остров лучше всего подходит его шхуне «Си-Хантер», так как крейсеры английского флота никогда сюда не доберутся.
Когда остров появился на горизонте по левому борту с подветренной стороны, Хоул внимательно рассмотрел его в морской бинокль и пробормотал:
— Несколько рифов, небольшие буруны, ничуть не мешающие проходу; видны кокосовые пальмы, но никаких намеков на дым. Следовательно, эта небольшая земля необитаема, что прекрасно подходит мне.
Он зашел к капитану, спавшему после употребления рома и виски в большом количестве, и разбудил его. Проснувшись, капитан поинтересовался, как далеко они от Лондона.
— Почти точно на половину длины меридиана, — ответил Хоул.
— Это не так уж и далеко, — пробормотал пьянчуга. — Вечером я зайду опрокинуть стаканчик в Холборне.
— Это совсем недалеко от Бедлама [43], — ухмыльнулся Хоул и отдал приказ команде, состоявшей преимущественно из канаков.
«Си-Хантер» с трудом прошел между рифов и бурунов и приблизился к зарослям мангров.
Но матросы, едва увидев густые заросли, подняли крик:
— Рада!.. Нюи!.. Нюи!.. [44]
— В чем дело? — заорал рулевой.
— Злой дух, очень-очень сильный, — простонал Апоэ, старший канак.
Хоул нахмурился. Возможно, это было всего лишь проявление предрассудков, широко распространенных среди туземцев, но ситуация могла быть и гораздо серьезнее, как случалось с обитателями Олбани, считающихся чем-то вроде австралийских норманнов.
Канаки столпились на палубе, заявив, что они не сделают отсюда ни шагу, и Хоул хорошо представлял, что не сможет изменить их решение.
К счастью, ветер дул в нужную сторону, и Хоул сам встал за штурвал. Через час «Си-Хантер» вошел в лагуну, показавшуюся рулевому весьма гостеприимной.
— Мы на месте? — крикнул снизу капитан.
— Конечно! — ответил ему Хоул.
— Это Холборн?
— Разумеется… Если этот лондонский район можно считать частью ада, то это именно он!
Бухта плавно изгибалась, затем расширилась, и в естественном бассейне Хоул увидел судно.
Это был легкий крейсер английской морской полиции. Он назывался «Васп».
Хоул стоически принял коварный удар судьбы.
Он подумал: «Вот уже не знал, что канаки так освоились с современностью, что приняли за злого духа английский военный корабль. Впрочем, они не очень сильно ошиблись».
Он принялся невозмутимо считать, загибая пальцы:
— Десять или двенадцать случаев контрабанды, что обойдется нам в два или три года тюряги. Бедный «Си-Хантер» будет продан, чтобы оплатить штраф.
Он хотел обсудить ситуацию с капитаном, но вполне мог с тем же результатом выбрать себе в собеседники ветер.
— Пожалуй, мне стоит одному отправиться нанести визит «Васпу», — решил он.
Подойдя на шлюпке к «Васпу», небольшому военному судну, он принялся кричать:
— Эй, на «Васпе»!
Хоулу никто не ответил, что показалось рулевому весьма странным.
Он увидел, что даже тонкая струйка дыма не поднималась из трубы судна, а само судно так наклонилось на правый борт, что его пушка могла бы стрелять прямо в кружившихся над судном чаек.
Что касается морских птиц, то он заметил на судне только одну олушу, сидевшую на бизань-мачте.
Известно, что эта птица не любит человеческое общество и старается избегать посещать его корабли, если только…
Если только они не покинуты людьми.
Хоул быстро убедился, что на судне не было ни одного человека. Ржавчина разъела цепи и другие металлические предметы, в том числе даже пушку, а морские птицы создали на палубе толстый слой гуано. Все деревянные части судна были сильно изъедены привольно чувствовавшим себя древоточцем.
Хоул понял, что крейсер, вероятно, был загнан сильным северным ветром на мель, и команда покинула судно, уйдя на шлюпках в неизвестном направлении.
Его имя было дано другому судну к огорчению контрабандистов, но это уже совсем другая история.
Когда канаки узнали о случившемся, они поняли, что на острове не было никакого злого духа. После того как Хоул сообщил им, что на покинутом судне сохранилось множество деталей из меди и свинца, они восприняли эту новость с энтузиазмом, так как Хоул щедро поделился с ними полученными за продажу цветных металлов деньгами.
Через несколько недель «Си-Хантер» бросил якорь возле одного из тихоокеанских островов, где получил неплохие деньги за останки «Васпа». Хоул смог приобрести новый хронометр, пенковую трубку с янтарным наконечником и шейный платок из красного шелка.
Колетт
Однажды вечером, когда наше судно «Хеерендам» возвращалось из Рангуна, угроза тайфуна заставила нас укрыться в хорошо защищенной бухте Мартабана. Тайфун не обратил на нас внимания и отправился куролесить вдоль побережья Малаккского полуострова.
Вдали, над зеленой стеной джунглей, виднелись причудливые крыши нескольких небольших пагод, указывавших на присутствие деревни.
Мы спустили на воду шлюпку; высадившись на берег, я двинулся по узкой, шириной не более локтя, тропинке, рассчитывая купить птицу и рыбу, а если повезет, то и молока буйволицы.
Когда я возвращался на судно с несколькими только что обезглавленными утками, болтавшимися у меня за спиной, я встретился с тигром.
Хищник фыркнул, почуяв свежую кровь, явно раздразнившую его аппетит; я швырнул ему в морду ругательство, единственное, что мог использовать для защиты.
Животное показалось мне грязным и тощим, и шкура его была со следами чесотки.
Вряд ли можно рассчитывать, что эти громадные кошки оказываются менее опасными, даже если их морда выражением напоминает китайского ростовщика. Скорее, можно ожидать обратного, поскольку их тощие бока свидетельствуют о муках голода.
Но мой тигр раз фыркнул, чихнул и скрылся навсегда в высокой траве.
С этого дня я стал считать себя табу и перестал верить в ставшее общеизвестным мнение о свирепости хищников вообще и тигров в частности.
Таким образом, через пару лет я без малейшего сомнения согласился работать с хищниками в зоопарке Кассегрена.
Старина Кассегрен разъезжал по ярмаркам, представляя зрителям шоу с хищниками, которых он весьма умело дрессировал.
Однако после отъезда из Тулузы случилось несчастье.
