Таежный гамбит - Достовалов Юрий (электронные книги без регистрации .txt) 📗

– Говорите прямо, господин командующий, мне знакомы сепаратистские устремления атамана Семенова.

– Вот-вот, вы сами и ответили, дорогой Александр Петрович, – радостно согласился Вержбицкий. – Кто поручится, что Григорий Михайлович не попытается умыкнуть российское золото для своих, корыстных целей? Вы смогли бы поручиться за него? – командующий внимательно глядел в глаза Мизинова.

Тот размышлял секунду-другую.

– Я готов, ваше превосходительство, – ответил наконец Мизинов и поднялся.

– Благодарю, Александр Петрович, другого ответа я не ожидал от вас, – Вержбицкий подошел к столу, порылся в каких-то бумагах и, подняв взгляд на Мизинова, спросил:

– Вы что-нибудь слышали о Петре Александровиче Куликовском? Я хочу вас с ним познакомить.

Мизинов вспоминал секунду-другую, его цепкая память почти сразу выхватила из прошлого громкое дело, связанное с этим именем.

– Это уж не тот ли, из правых эсеров? – спросил он наконец.

– Из бывших, Александр Петрович, из бывших, – осторожно поправил его командующий.

– Не важно, но ведь это он участвовал в покушении на великого князя Сергея Александровича [4]?

– Был за ним такой грешок, – согласился Вержбицкий. – Вернее, он лишь наблюдал за великим князем, а убил его, как вам известно, Иван Каляев. Куликовский в то время был тесно связан с Савинковым…

– Ваше превосходительство, – поморщился Мизинов, – и с такими людьми… вы сотрудничаете?

– Дорогой мой Александр Петрович, – Вержбицкий подошел к Мизинову, мягко обнял его за плечи и слегка придавил, приглашая сесть на диван. Сам сел рядом. – Время монархии прошло…

Мизинов непроизвольно дернулся.

Вержбицкий заметил этот жест и сказал мягче:

– По крайней мере, пока не видится возможностей ее восстановления, вы же знаете. Больно круто большевички разделались с Учредительным собранием. Так что пока нам любые попутчики хороши, кто против красных. Вы согласны со мной, Александр Петрович? Ну, в самом основном, принципиально? – настаивал командующий.

Мизинов молчал.

– Да, – продолжал командующий, – его прежняя «революционная» карьера весьма несимпатична, весьма. Ну, к примеру, избежав после убийства великого князя ареста, Куликовский, придя на прием к московскому градоначальнику графу Шувалову в июне пятого года убил его из револьвера. Осужденный Московским окружным судом к смертной казни через повешение, Куликовский, после подачи прошения о снисхождении на высочайшее имя, отделался каторжными работами без срока. Позднее наказание было снижено до пятнадцати лет каторги, а в одиннадцатом году он был выслан на поселение в Забайкалье. Работал в торговой фирме тамошних купцов Солодовых. С тех пор от политики совершенно устранился. Читает лекции бурятам и монголам. Но самое главное, Александр Петрович, он люто, свирепо ненавидит большевиков. Считает их узурпаторами. Впрочем, он прав, не так ли?

– И какую же роль вы отводите этому перекрещенцу в деле, насколько я понимаю, связанном с моей предстоящей миссией? – вместо ответа резко спросил Мизинов.

– Вы вместе с ним отправитесь в Харбин, он прекрасно знает город и некоторых весьма полезных нам людей в Маньчжурии. Работая на Солодовых, он по долгу службы часто бывал в Харбине. Его, можно сказать, каждая собака там знает. О золоте не беспокойтесь – оно целиком под вашим контролем. К тому же вам выделят роту надежных бойцов. Дело Куликовского – доставить вас в Харбин, помочь там обосноваться. Займетесь ремесленничеством, например, приторговывать станете, лавку откроете. Придет время – и золото, и лично вы, Александр Петрович, нам очень, очень понадобитесь.

– Если так, я согласен, ваше превосходительство, – Мизинов поднялся, одернул китель. – Когда я увижу этого Куликовского?

– Да хоть сейчас, – с улыбкой ответил Вержбицкий. – Он у меня тут, в штабе, кое-какие дела выправляет. – Господин капитан! – крикнул командующий, открыв дверь в канцелярию, – позовите ко мне господина Куликовского!

Через минуту в кабинет Вержбицкого мягкой, но уверенной походкой вошел невысокий лысеющий человек в очках. На вид Мизинов дал бы ему лет шестьдесят, но, очевидно, он был моложе. Возможно составленное прежде впечатление об этом человеке сыграло роль, а может быть, Мизинову не понравился какой-то пошлый, ехидный вид этого господина, но Куликовский с первого взгляда пришелся ему не по душе.

«Вот что делает с людьми время и неправедная жизнь, – подумал Мизинов и вспомнил, что предрекал таким субъектам святитель Игнатий (Брянчанинов): «Во всю свою жизнь будут смахиваться в шельмовство!» Дай-то Бог, чтобы в Харбине у меня с ним все кончилось».

– Петр Александрович, я рад вам представить героя нашей армии – генерал-майора Александра Петровича Мизинова! – представил командующий.

Мизинов и Куликовский пожали друг другу руки. Мизинов – с легким презрением, которого, однако, постарался не выказать, Куликовский – с явным заискиванием.

– Мы наслышаны о подвигах его превосходительства, – льстиво и вкрадчиво, каким-то треснувшим, сухим гортанным голосом проговорил Куликовский. – Мне лестно, что предстоит иметь дело с таким отважным человеком.

«Научился спичи-то говорить на своих политсобраниях! – мелькнуло у Мизинова. – Тебя бы на фронт, под пулеметики, голубчик, я бы там послушал твои речи…»

– Присаживайтесь, господа! – пригласил Вержбицкий. Мизинов и Куликовский сели на диван, Мизинов при этом намеренно, едва заметно отодвинулся от Куликовского на другой конец. Командующий сел на стуле за своим широким столом, покрытым малиновым сукном.

– Петр Александрович, посвятите, пожалуйста, господина генерала в ваш план вывоза его в Харбин, – предложил Вержбицкий.

– Наше предприятие есть большая военная тайна, но я вам доверяю, – без всяких предисловий начал Куликовский, переглянувшись с Вержбицким. – Да, вообще-то, кто прошел Ледяной поход и пришел сюда – люди честные, а шкурники и слизняки все остались там. Завтра мы пересечем с вами и с ценным обозом монгольскую границу. Наши паспорта на другие имена у меня в кармане, деньги на дорогу и на первое время, чтобы обосноваться, получены. Обмундирование мирного жителя для вас есть. До границы здесь около двухсот верст. На границе почти нет никакой охраны. Забайкальские казаки с монголами в большой дружбе, и дней через пять мы будем в Монголии. Еще через неделю – в Харбине. Правда, это путь довольно длинный, но зато самый верный.

– Наша миссия не без риска, – откликнулся молчавший до этого Мизинов. – Куда мы денем наши благородные лица, если они даже будут неумытыми и грязными? Глаза, интонация голоса, манеры и речь могут нас выдать.

– Для этого нужно быть хорошим гримером, а простые народные выражения меня не затруднят. У меня большой лексикон народных слов. К тому же мы едем как русские коммерсанты – в паспортах так об этом и сказано. А проводником едет с нами местный житель, бурят Осипов. Не волнуйтесь, Александр Петрович, все будет в полном порядке и произведено совершенно деликатно. Собирайтесь. – Куликовский поднялся, еще раз протянул руку Мизинову, поклонился Вержбицкому и вышел.

– Ну что, дорогой Александр Петрович, сегодня отдохните хорошенько, а с утра в добрый путь! – Вержбицкий подошел к Мизинову и приобнял его за плечи: – Да, вот еще что. Тут, как говорится, и стены слышат. Так что только так, – генерал взял со стола запечатанный сургучом пакет и подал Мизинову: – Здесь пароль. Вскроете только в Харбине. Затвердите текст назубок. Если однажды к вам подойдет кто-нибудь и произнесет эту фразу, знайте: этому человеку можно довериться. Ну, – Вержбицкий перекрестил Мизинова и добавил: – Счастливо вам добраться. Храни вас Господь!..

Глава третья

1921. Сентябрь

– Лександра Петрович, отоприте! – в дверь тихо, но настойчиво постучали.

Мизинов узнал голос и подошел к двери. Лязгнула щеколда в проушине, и в комнату напористо ввалился медведеобразный хорунжий Маджуга, коренастый, как боровичок. Он был в полном казачьем облачении: в папахе, гимнастерке и шароварах, с шашкой и наганом на портупее.