Кио ку мицу! Совершенно секретно — при опасности сжечь! - Корольков Юрий Михайлович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Полковник, который оформлял Вадиму поездку в Испанию, встретил его как старого знакомого.
— Ну как, товарищ Губанов, поправились?
— Да вроде…
— Отдохнули?
— Да, спасибо…
Конечно, полковник знал, что капитан Губанов поправился, потому что на столе, заваленном кипой личных дел в аккуратных зеленых папках, лежала медицинская справка. Полковник еще раз прочитал ее вслух:
— «После излечения по поводу полученного ранения, годен к летной службе».
Полковник поднял глаза на Вадима:
— Значит, все в порядке, товарищ капитан…
— Как будто так…
Полковник помедлил, передвинул зачем-то чернильницу, поправил стопку личных дел.
— Ну, а как вы посмотрите, товарищ Губанов, на то, чтобы снова поехать на боевое задание? Дело добровольное! Подумайте!…
— Если надо, готов… Опять в Испанию?
— Не знаю, — уклонился от прямого ответа полковник. — Задание секретное. Может, вы не согласитесь… Чего ж говорить раньше времени. — Полковник лукаво улыбнулся. — Вот так. Торопить вас не будем, подумайте…
— Я уже сказал — согласен.
— Иного ответа я и не ждал… Отлично!… Вызовем через неделю. Разумеется, о нашем разговоре никому ни слова.
В коридоре встретил приятеля, с которым учился в Качинской летной школе. Он тоже ждал, когда освободится полковник.
— Тебя что, тоже вызвали? — спросил он. — Зачем?
— Да так, уточняли анкетные данные, новую графу записали в послужном списке. Бывал ли за границей, — отшутился Вадим.
Неделя… За неделю, конечно, с поездкой не обернуться. Он так и не узнает, что же с Ириной…
В назначенный день летчиков собрали в штабе военно-воздушных сил и автобусами увезли под Москву. Их поселили в бывшем графском поместье, от которого остался только старый дом с колоннами, сводчатыми окнами и широченным крыльцом. А кругом стояли корпуса с аудиториями, жилыми помещениями, офицерским клубом. Летчикам читали лекции о дальневосточном театре предстоящих боевых действий, об экономике азиатских стран, о политической расстановке сил. Только здесь, в старинном особняке, им сообщили, что направляются они в Китай, где им предстоит сражаться на стороне гоминдановской армии. У иных вытянулись лица. Кто-то негромко сказал: «Значит, к Чан Кай-ши в гости…»
О Китае объявили перед лекцией, которую читал офицер из иностранного отдела генерального штаба. Тему он знал прекрасно, говорил свободно и почти не обращался к записям, лежавшим перед ним на трибуне. Он услышал фразу, брошенную из зала.
— Так что ж, товарищи, — заговорил он, — выходит, не всем понятно, зачем придется ехать в гости к Чан Кай-ши? Будем говорить доверительно. Будь я на вашем месте, у меня тоже возникли бы раздумья по поводу Чан Кай-ши. Как же так — предатель китайского народа, изменивший идеям Сун Ят-сена, а мы собираемся ему помогать? Вопрос законный, и на него нужно дать ясный ответ.
Да, мы знаем, кто такой генералиссимус Чан Кай-ши. Знаем даже его супругу Сун Мей-лин — экстравагантную особу, которая вмешивается во все его дела, в том числе и в государственные, и в чисто военные. Но таковы уж китайские традиции. Там любая генеральша, будь она перед тем актрисой или проституткой, мнит себя императрицей.
Продажность и вероломство в обычаях у генералов этой многострадальной страны, но вы должны знать политическую обстановку, сложившуюся в Китае за последние годы.
Вы знаете Чан Кай-ши как организатора многих антикоммунистических походов против китайской Красной армии, против обширных советских районов. Но это только одна сторона дела. Под давлением масс, под угрозой порабощения Китая токийскими милитаристами, Чан Кай-ши вынужден был пойти на прекращение гражданской войны, на союз с коммунистами и начать борьбу против японской агрессии. Вызвано это тем, что после оккупации Маньчжурии в Китае, во всех слоях населения, в том числе и в самом близком окружении Чан Кай-ши, возникло широкое антияпонское движение. От Чан Кай-ши требовали возглавить борьбу против оккупантов, требовали в первую очередь коммунисты, поддержанные народом. Дело дошло до того, что меньше года назад в Сиане, куда генералиссимус приехал инспектировать войска, его похитили члены антияпонской организации «Спасение нации». Организаторы похищения главы гоминдановского правительства предъявили условия — они освободят Чан Кай-ши, если он даст слово прекратить борьбу с народной армией и начнет освободительную войну против японцев. Чан Кай-ши согласился, и его отпустили из недолгого плена.
Само собой разумеется, никто не знает, сколь долго Чан Кай-ши останется верен своему слову, какова будет его политика в дальнейшем, но вы едете в Китай не заниматься политикой, а воевать. Выполнять наш интернациональный долг по отношению к китайскому народу, долг, который сочетается с интересами Советского государства. Мы располагаем достоверными данными, что следующим этапом японской агрессии, в случае победы в Китае, будет нападение на нашу страну. Я не могу говорить об источниках информации, которой мы располагаем, но поверьте, что источник вполне надежный и хорошо осведомленный в секретнейших планах японского правительства.
Пути дальнейшей японской агрессии нам известны, и задача советских добровольцев в Китае заключается в том, чтобы помочь китайскому народу в его справедливой борьбе и тем самым предотвратить угрозу нападения на наши дальневосточные границы.
Офицер иностранного отдела генштаба попросил сделать перерыв и вторую часть своего выступления посвятил обзору войны в Китае. Он удивил летчиков-добровольцев отличным знанием обстановки, говорил так, будто сам лично пользовался материалами японского штаба.
Впрочем, в какой-то степени это так и было — информация, которой он располагал, регулярно поступала в Москву от группы «Рамзай», работавшей в Токио.
А в Китае уже действовали советские летчики-добровольцы и военные советники, прибывшие в гоминдановскую армию. Большая группа летчиков, в которой находился Вадим Губанов, прибыла в Ханькоу, когда битва с японскими захватчиками была в самом разгаре.
ЧАСТЬ 2
СНОВА В КИТАЕ
Мост Лугоуцяо — одно из самых поэтических мест Китая. Когда-то, если верить легендам, здесь проходила единственная дорога в столицу Небесной империи. Далекие путники, как бы они ни устали, как бы ни была длинна их дорога, в последний день путешествия поднимались задолго до рассвета, чтобы полюбоваться жемчужно-лунным сиянием на мосту Лугоуцяо.
Доктор Зорге вместе с полковником из японской разведки тоже приехал в Ванпин посмотреть «Предрассветное лунное сияние на мосту Лугоуцяо» — эти слова, произнесенные Цинским императором, были высечены здесь на белом камне.
Теперь, через сотни лет, мост Лугоуцяо стал знаменит и другим — здесь началась большая война. Военные действия откатились далеко на юг, на днях японские войска заняли Нанкин, и мост остался в глубоком тылу, но началась война именно здесь…
Полковник Хироси, восторженный почитатель красот природы и воинственно настроенный человек, хвастался по дороге, что японские войска наступают в Китае в три раза быстрее, чем наступали в войне с Россией в начале нашего века. Он уверен, что кампания скоро закончится и начнется эра «сопроцветаиия Азии» под японской эгидой.
Хироси ненадолго прилетел из Нанкина в Пекин, ставший тыловым городом, познакомился с Зорге в офицерской компании, проникся к нему уважением. А все это началось с того, что японские офицеры, знавшие немецкого журналиста еще по Токио, пригласили его в ресторан, чтобы отметить приезд доктора Зорге в Пекин. Ресторан находился внизу, в подвальном этаже отеля, на ужин здесь подавали только китайские национальные блюда. Было их здесь великое множество: утиные яйца, рыхлые и черные, пролежавшие в земле и известке сколько-то недель; особая «декабрьская» утка, вяленная на солнце; жирный молодой поросенок «тигровая шкура», густо посыпанный тростниковым сахаром; маленькие ядовито-острые стручки зеленого перца, обжигавшие рот; неизменные вареные бамбуковые ростки; «суп из хризантем», который при ближайшем рассмотрении оказался лапшой из змеиного мяса, и еще другие блюда, от которых Рихард давно отвык, но ел их с видом удовольствия и не отставал от компании, ловко управляясь с палочками для еды. Пили маотай, отдающий сивухой, и женьшеневскую водку.
