Легенда о воре (ЛП) - Гомес-Хурадо Хуан (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

Рассказы о подвигах Черных Призраков передавались из уст в уста даже среди альгвасилов, к которым Мониподио обратился за помощью, ссылаясь на то, что не зря же он отстегивает им еженедельные взятки. Но много ли толку могло быть от людей, привыкших получать деньги всего лишь за то, что смотрят в другую сторону? Так что единственное, что они могли сделать - это разболтать о Черных Призраках судьям, чиновникам и членам городского совета. В скором времени те распространили новости в среде купцов и лавочников, на ступенях собора и на площади Святого Франциска.

Вскоре по всей Севилье разнеслась весть о появлении банды, нападающей на преступников, и только на них. В обществе, которое дышало и двигалось в ритме насилия и страха, которое знало, что смерть может поджидать за любым углом, подобные известия стали главной темой всех разговоров. Каждый севилец знал, что находиться на улице после захода солнца - значит ставить на кон свою жизнь. На заре каждого дня, без исключений, альгвасилы находили десяток трупов. Лишь немногие из умерших оказывались стариками. Когда за пару приличных сапог в кишки могут вонзить стальной клинок, группу искателей справедливости неизбежно будут считать героями.

Слава Черных Призраков всё росла, а нападения между тем продолжались. Парочка "скалолазов" - то есть воров, забирающихся в дома через окна - рассказала о том, как кто-то перерезал веревку, по которой они собирались пробраться в особняк знатного дворянина. Затем шайка грабителей, уже продолбившая отверстие в стене склада, в испуге бросилась наутек, когда сверху на них бесшумно прыгнула черная тень.

Это продолжалось уже более двух недель. Призраки не трогали только карманников и нищих, которые занимались своим делом при свете дня. Но даже им не приходилось ожидать ничего хорошего, когда им было велено явиться на совет в дом Мониподио.

Была пятница, и в этот день Король воров обычно собирал со своих подданных еженедельную десятину. Однако Бермеха - старая ведьма-цыганка, исполнявшая в доме Мониподио обязанности экономки, шепотом сообщила заинтересованным лицам, что выплата десятины временно отменяется. Услышав об этом, многие с облегчением вздохнули, а другие разразились проклятиями. Никому, конечно, не нравилось, что у них отбирают часть их кровного заработка, но при этом многие видели в еженедельной десятине возможность напомнить Королю о его собственных обязанностях перед подданными, а именно - защищать их от всякого рода неприятностей. Но главарь преступного мира хорошо понимал, что рано или поздно обязательно кто-нибудь возмутится, ибо какой прок платить десятину, если Король не в состоянии обеспечить им защиту. Поэтому он временно отменил выплату дани, чтобы оттянуть время и попытаться найти решение, чувствуя при этом, как его сила с каждым днем тает, в то время как растет его страх перед неизвестным врагом, готовым в любую минуту напасть с самой неожиданной стороны. Если бы Король был человеком ироничным, то он мог бы оценить, каково это - отведать собственного лекарства.

Неподвижно восседающий на троне Мониподио ощущал, как на него украдкой бросают взгляды. Хотя никто не осмеливался смотреть ему прямо в глаза, он знал, что рано или поздно найдется кто-нибудь достаточно отчаянный или безумный, чтобы вытащить шпагу и бросить ему вызов. Сначала придется убить одного, а потом и другого. Но что произойдет, если их станет больше? Если против него восстанут собственные телохранители? Конечно, ему хватало наличных, чтобы им платить, многих бы удивило, узнай они, сколько денег хранится в огромном сундуке, который Мониподио держал у кровати, но для храбрецов и головорезов оплата заключается не только в количестве денег. Гордым и соблюдающим собственный кодекс чести, поведение главаря в последнее время им казалось невыносимым. Хватало и тех, кто говорил, что Призраки гоняются лично за Мониподио.

- Я раскинула карты, сеньор, и увидела вашу судьбу. Вы должны расставить ловушку для ваших врагов, - беззубо прошамкала Бермеха у него над ухом. Зловонное дыхание старухи вызвало у Мониподио мурашки, однако он не сомневался в мудрости ее слов.

Ловушки. Как приманка как для насекомых, которые развешивают по стенам. "Именно это и нужно", - подумал Мониподио, размышляя над тем, что знает о Призраках, а знал он немного. Но кое-что было совершенно ясно: что взялись они откуда-то изнутри организации, потому что оказались слишком хорошо осведомлены о ней.

"Присутствуют ли предатели в этом зале, сидят ли за моим столом, пьют ли мое вино?"

Ни Королю воров, ни его подданным - тем самым, что явились к нему этой ночью и которых он подозревал в совершении всех этих преступлений - даже в голову не приходило, что причиной всех неприятностей является худой и высокий молодой человек, совсем недавно переставший быть ребенком. Молодой человек, который в это время покидал аптеку Клары, тоже не подозревая о затевающихся против него коварных планах. Он был потрясен, что женщина, которую он должен ненавидеть за то, что она выдала его альгвасилам, помнит его имя. Он шел легкой походкой, а сердце было охвачено неведомым прежде огнем, который он не в силах был погасить.

ИНТЕРЛЮДИЯ. ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.

Брат Хуан Хиль пытался быстрым шагом протиснуться по запруженным улицам центра Алжира, спускаясь к докам. Он прихрамывал, потому что его усталое тело страдало от ревматизма, и с каждым шагом котомка на боку болталась вверх и вниз. Он с силой прижимал ее, чтобы она не раскачивалась, потому что внутри было целое состояние. Из-за этого он чувствовал себя некомфортно. Хотя монахи ордена Пресвятой Троицы [12] считались в городе неприкосновенными, в установившейся в последнее время в Алжире атмосфере напряжения можно было ожидать чего угодно.

В городе был страшный голод, каждый день умирало больше сорока человек. Больше всего страдали от голода рабы-христиане, главным образом пленники, которых во время войны захватили турки. Их положение, и в обычное-то время незавидное, в такие дни становилось просто отчаянным. Один из них направился в сторону брата Хуана, за ним по пятам шли дети, кидаясь в него камнями и дерьмом и крича по-испански:

- Дон Хуан не вернется! Ты сдохнешь здесь, христианин! Сдохнешь здесь!

Они имели в виду недавно умершего дона Хуана Австрийского, брата короля Филиппа II, командующего испанским флотом. Турки страстно его ненавидели за поражение, которое он нанес им в битве при Лепанто [13], они еще от него не оправились.

В этом городе рабы мало чем отличались от свободных людей - разве что носили железный браслет на правом запястье. Навстречу монаху шагнул человек с таким браслетом, его голова его была опущена, а в руках он держал охапку поленьев, которые, видимо, нес в дом своего хозяина. По черному одеянию раб сразу узнал в нем монаха и взглянул на него с такой трогательной мольбой в глазах, что у брата Хуана от жалости чуть не разорвалось сердце. Сколько он повидал на своем веку таких взглядов, сколько натруженных рук с черными обломанными ногтями тянулись к подолу его рясы, так и не посмев его коснуться, словно не веря своим глазам, что видят его наяву.

Монахи-тринитарии добровольно взвалили на свои плечи нелегкую, но благородную миссию освобождения добрых христиан, попавших в рабство к неверным, и главное поле их деятельности находилось именно в Алжире. Каждую неделю в Испанию отплывал корабль с командой монахов, везущих списки пленных христиан и сумм, которых требуют похитители. Часть денег поступала от семей пленных, которые готовы были по уши залезть в долги, лишь бы спасти своих близких. Другую часть составляли пожертвования со стороны сильных мира сего, которые давали ордену немалые суммы в обмен на то, чтобы монахи неустанно молились о спасении их душ. Монахи с большой охотой принимали эти дары: учитывая неуклонно растущие аппетиты турок, каждый эскудо был на счету.