Две Дианы - Дюма Александр (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
– Хм!.. Но если первое осуществится, то второе неминуемо последует за ним. Король питает слабость к вопросам чести и вполне способен во имя рыцарской верности выдать врагам нашу общую тайну.
– Нет, это немыслимо! – побледнела Диана.
– Пусть так, но если это немыслимое сбудется, что вы тогда скажете?
– Не знаю… Ничего не знаю… Нужно думать, искать, действовать! Нужно идти на все! Если даже король не поддержит нас, мы обойдемся и без него! Мы можем прибегнуть к своей власти и к своему личному влиянию.
– Вот этого-то я и ждал, – заметил коннетабль. – Наша власть, наше личное влияние! Говорите уж о своем влиянии, сударыня! Что же касается моего, то оно превратилось в пустой звук… Полюбуйтесь, какая пустота вокруг моей особы… Кому интересно оказывать почет развенчанному вельможе! И вы, сударыня, не ждите больше помощи от бывшего своего поклонника, лишенного милостей друзей, влияния, даже денег!..
– Даже денег? – недоверчиво переспросила Диана.
– Да, черт возьми, даже денег! – в бешенстве рявкнул коннетабль. – И это в моем возрасте и после стольких услуг! Последняя война совсем меня разорила, мне пришлось выкупить самого себя и кое-кого из своих, и это истощило все мои сбережения. Скоро я буду ходить по улицам с протянутой рукой.
– Но разве у вас нет друзей? – спросила Диана.
– У меня нет друзей, черт побери! – заявил коннетабль и выспренне добавил: – У того, кто несчастен, друзей не бывает.
– Я берусь доказать вам обратное, – возразила Диана. – Теперь я понимаю причину вашего дурного настроения. Почему же вы мне не сказали об этом раньше? Или вы уже не доверяете мне? Нехорошо, нехорошо… И все-таки я вам отомщу… по-дружески! Скажите, разве король не утвердил на прошлой неделе новый налог?
– Утвердил, – кивнул головой сразу успокоившийся коннетабль. – Этот налог рассчитан на возмещение военных издержек…
– Очень хорошо. А сейчас я покажу вам, как женщина может исправить несправедливость судьбы по отношению к достойным людям. Генрих сегодня тоже не в духе, но все равно! Я иду на штурм, и вам придется признать, что я – ваш верный союзник и добрый друг.
– Ах, Диана, вы так добры, так прекрасны! Я готов заявить об этом во всеуслышание! – галантно поклонился коннетабль.
– Но и вы, когда я верну вам милость короля, вы тоже не покинете меня в нужде, не так ли?
– О, дорогая Диана, все, что я имею, принадлежит и вам!
– Ну хорошо, – отозвалась Диана с многообещающей улыбкой.
Она поднесла свою изящную белую руку к губам сановного поклонника и, подбодрив его взглядом, направилась к королю.
Кардинал Лотарингский, не отходивший от Генриха, расточал все свое красноречие, дабы предсказать королю удачное разрешение смелой затеи с Кале. Но Генрих прислушивался не столько к речам кардинала, сколько к своим беспокойным мыслям.
В эту минуту к ним подошла Диана.
– Бьюсь об заклад, – смело обратилась она к кардиналу, – что ваше преосвященство изволит чернить перед королем бедного Монморанси!
– О, сударыня, – воскликнул Карл Лотарингский, ошеломленный неожиданным нападением, – я призываю в свидетели его величество, что самое имя господина коннетабля ни разу не было произнесено во время нашей беседы!
– Совершенно верно, – вяло подтвердил король.
– Тот же вред, но другим способом, – уколола кардинала Диана.
– Если говорить о коннетабле не полагается, а забывать о нем тоже нельзя, что же мне остается делать, сударыня?
– Как – что?.. Говорить о нем, и говорить только хорошее!
– Пусть так! – лукаво подхватил кардинал. – Повеление красоты – закон для меня. В таком случае я буду говорить о том, что господин де Монморанси – выдающийся полководец, что он выиграл Сен-Лоранскую битву и укрепил благосостояние Франции, а в настоящее время – для завершения своих подвигов – затеял отчаянную схватку с неприятелем и проявляет неслыханную доблесть под стенами Кале.
– Кале! Кале! Кто бы мне сказал, что там творится?.. – пробормотал король. Изо всей этой словесной перепалки до него дошло только одно это слово.
– О, ваши похвалы, господин кардинал, поистине пропитаны христианским духом, – сказала Диана, – примите благодарность за столь язвительное милосердие.
– По правде говоря, – отозвался кардинал, – я и сам не знаю, какую еще хвалу воздать этому бедняге Монморанси.
– Вы плохо ищете, ваше преосвященство! Разве нельзя отдать должное тому усердию, с которым коннетабль собирает последние средства для обороны и приводит в боевую готовность сохранившиеся здесь остатки войска, тогда как иные, рискуя, ведут главные наши силы на верную погибель в безумных походах?
– О! – проронил кардинал.
– К тому же можно добавить, – продолжала Диана, – что даже тогда, когда неудачи ополчились на него, он ни в коей мере не проявил личного честолюбия и помышлял только об отечестве, которому отдал все: жизнь, свободу, которой так долго был лишен, и состояние, от которого сейчас ничего не осталось.
– Вот как! – якобы удивился кардинал.
– Именно так, ваше преосвященство, и примите к сведению – господин де Монморанси разорен!
– Боже мой! Разорен? – переспросил кардинал.
А беззастенчивая Диана не унималась:
– Разорен, и поэтому я настоятельно прошу, ваше величество, помочь верному слуге.
Король, занятый своими мыслями, ничего не ответил. Тогда она снова принялась за свое:
– Да, государь, я вас убедительно прошу оказать помощь вашему верному коннетаблю. Его выкуп и те военные издержки, которые он понес на службе вашему величеству, исчерпали последние его средства… Государь, вы слушаете меня?
– Простите, сударыня, – отозвался Генрих, – но сегодня вечером мне трудно сосредоточиться. Я никак не могу отогнать от себя мысль о возможной неудаче в Кале…
– Тем более вы должны помочь человеку, который заранее готовится смягчить последствия будущего поражения.
– Однако у нас, как и у коннетабля, не хватает денег, – возразил король.
– Но ведь новый налог уже утвержден? – спросила Диана.
– Эти средства предназначены на оплату и содержание войска, – заметил кардинал.
– В таком случае большая их часть должна быть выдана главе всего войска.
– Глава всего войска находится в Кале! – заявил кардинал.
– Нет, он в Париже, в Лувре!
– Значит, вам угодно, сударыня, награждать поражение?
– Во всяком случае, это лучше, господин кардинал, нежели поощрять безрассудство.
Наконец король прервал их:
– Довольно! Разве вы не видите, что этот спор меня утомляет и оскорбляет! Известно ли вам, сударыня, и вам, ваше преосвященство, какое четверостишие я обнаружил недавно в моем часослове?
– Четверостишие? – вырвалось у обоих его собеседников.
– У меня хорошая память, – сказал Генрих. – Вот оно:
Диана и тут не растерялась:
– Довольно милая игра слов, она мне приписывает то влияние на ваше величество, которым я, увы, не обладаю!
– Ах, сударыня, – возразил король, – у вас достаточно влияния, старайтесь только не злоупотреблять им.
– Если так, ваше величество, сделайте то, о чем я вас прошу!
– Ну хорошо, хорошо… – с раздражением бросил король. – А теперь оставьте меня в покое…
При виде подобной бесхарактерности кардинал только возвел очи горe, а Диана метнула в него торжествующий взгляд.
– Благодарю вас, ваше величество, – сказала она, – я повинуюсь вам и удаляюсь, но отгоните от себя смятение и беспокойство. Государь, победа любит отважных, вы победите, я так предчувствую!..
– Дай-то бог! – вздохнул Генрих… – Но как же ограничена власть королей! Не иметь никакой возможности дознаться, что происходит в Кале! Вы, кардинал, очень хорошо говорите, а вот то, что брат ваш молчит, – это просто ужасно! Что делается в Кале? Как бы об этом узнать?
