ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША - Sabatini Rafael (читать книги без регистрации TXT) 📗
Не прошло и часа после завтрака — гораздо раньше, чем ожидал Андре-Луи, — тюремщик появился снова. Он придержал дверь открытой и жестом подозвал узника.
— Ты должен пойти со мной, гражданин.
Андре-Луи посмотрел на часы. Половина девятого. Неурочный час для отправки повозок с приговорёнными. Может быть, сначала всё-таки суд? Против воли при этой мысли в душе зажёгся крошечный огонёк надежды.
Но он погас, как только Андре-Луи ввели в зал, где обычно совершался последний туалет приговорённых. В пустом помещении был только один человек. При виде его невысокой, крепкой, подтянутой фигуры в чёрном платье Моро захотелось протереть глаза. Перед ним стоял де Бац. Барон шагнул ему навстречу.
— У меня приказ о твоём освобождении, — сказал он со спокойной серьёзностью. — Идём отсюда.
Андре-Луи гадал, не сон ли это. Может, он всё ещё спит в своей одиночке? Уж больно всё происходящее напоминало сон. Сумрачный зал в это непогожее январское утро усиливал впечатление нереальности. В каком-то тумане Андре-Луи дошёл вместе с де Бацем до привратницкой, где их задержали. Барон протянул стражу бумагу, тот пометил что-то в большой книге и, подняв глаза, ухмыльнулся.
— Повезло тебе, парень, что покидаешь нас так скоро и на своих двоих. Обычно отсюда едут с шиком. Ну, счастливо!
Друзья вышли на набережную. Над вздувшейся жёлтой рекой нависло свинцовое небо. Моро и де Бац молча побрели к Новому мосту. Посреди моста устанавливал свою будочку местный шарлатан. Миновав будку шарлатана, Андре-Луи замедлил шаг.
— Пора нам поговорить, Жан. Не объяснишь ли ты, как тебе удалось заручиться спутником на этой утренней прогулке?
— У меня перед тобой должок, вот и всё. Вчера я тебя ударил. Поскольку ты, возможно, захотел бы когда-нибудь получить сатисфакцию, я не мог позволить тебе так быстро отдать концы. Это было бы по отношению к тебе низко и бесчестно.
Андре-Луи невольно улыбнулся этой гасконаде.
— Так это единственная причина, по которой ты меня вызволил?
— Нет, конечно. Есть ещё одна. Если угодно, считай, что сделал это в расчёте на компенсацию.
Барон опёрся о парапет и устремил взгляд на воду, бурлившую у опор моста. Посмотрев с минуту вниз, он мрачно и скупо изложил события прошедшей ночи и утра:
— Тиссо видел, как тебя вчера увели. Он, конечно, немедленно сообщил нам. Мы не знали, что за этим последует, но понимали, что оставаться на улице Менар небезопасно. Пришлось удирать. Спрятались у Русселя на Швейцарской улице, и вовремя. Я оставил Тиссо наблюдать за домом. Он пришёл к нам ночью и сообщил, что через несколько минут после нашего ухода явился сам Сен-Жюст с двумя полицейскими и устроил в квартире обыск, да такой, будто там смерч пронёсся.
Поскольку ты не отдал документы Демулену, мы не могли бросить Сен-Жюсту вызов, что поставило всех нас в очень опасное положение. Но необходимо было что-то предпринять, и два часа назад я пошёл к самому мерзавцу. Он ещё валялся в постели, но, увидев меня, очень обрадовался и тут же стал угрожать немедленным арестом и гильотиной, если я не выкуплю свою жизнь и свободу, отдав ему письма, которые ты изъял у Тюйе и Бонтампа.
Я только посмеялся.
«Вы полагаете, Сен-Жюст, что я отправился к вам домой, не понимая, какой приём меня ждёт? Вы думаете, я не принял мер предосторожности? А вы не очень-то умны, Сен-Жюст. Может, вам и удаётся производить впечатление человека неглупого, но только на людей ещё более недалёких, чем вы сам. Вот вы грозитесь снять с меня голову, но тогда и вам своей не сносить. Одно вытекает из другого с неизбежностью следствия из причины».
Это заставило его задуматься.
«Вы пришли, чтобы заключить со мной сделку?» — спросил он.
«Если бы вы дали себе труд хотя бы секунду как следует пораскинуть мозгами, вы бы поняли, что я не мог прийти сюда ни с какой иной целью, и не стали бы тратить время на пустые угрозы».
Ему, кажется, полегчало, несчастному дураку.
«Значит, вы принесли мне письма?»
«Либо вы чрезвычайно наивны, Сен-Жюст, либо считаете таковым меня. Нет, мой друг, я не принёс вам письма и никогда не принесу. Я пришёл предупредить вас, только и всего. Если вы не выполните моих требований, эти письма немедленно окажутся в руках Дантона».
Угроза повергла его в панику.
«Вы не посмеете!» — взревел он.
«А почему бы и нет? — спросил я. — Это вы не посмеете отказать мне теперь, когда вам известно, что за отказ придётся поплатиться головой. Вряд ли вы питаете иллюзии относительно того, как Дантон распорядится этими письмами. Их опубликование покажет всему миру, что бывший шевалье де Сен-Жюст — истинный отпрыск порочного аристократического рода, из которого он происходит, что он обогащается за счёт народа и злоупотребляет своей властью, чтобы избавиться от неугодных ему. И всё это он скрывает под мантией добродетели, аскетизма, лицемерно проповедуя чистоту в личной и общественной жизни. Славная история, Сен-Жюст. Особенно, если человек, который её расскажет, будет располагать необходимыми доказательствами».
Он бросился на меня словно тигр, вцепился обеими руками в горло. Пришлось утихомирить его пинком в живот и предложением обойтись без насилия.
Он немного пришёл в себя, сел на скомканную постель, как был, полуодетый, и попытался со мной договориться. Сначала нёс всякую чепуху, потом заговорил более разумно. Я мог бы получить всё, что угодно в обмен на письма. Но я только покачал головой.
«Я не доверяю вам, Сен-Жюст. Я знаю, что вы из себя представляете. Вы низкий, бесчестный негодяй, и только глупец способен полагаться на ваше слово. Так что это вам придётся положиться на моё слово. И другого выхода у вас нет. Выполните мои требования, и даю вам слово чести: ни один человек никогда не увидит этих писем. Можете считать, что они всё равно что уничтожены, и спать спокойно. Но отдавать их вам я не стану, поскольку в этом случае у меня не будет никакой гарантии, что вы честно выполните условия игры. Другими словами, я сохраню их, чтобы поощрить вашу честность».
На этом разговор, конечно, не кончился. Мы препирались ещё почти полчаса. Но в конце концов он сдался. Ясно, что этим и должно было всё кончиться. Выбора у него не было. Он предпочёл рискнуть и довериться мне, ведь я дал ему понять, что в противном случае бумаги немедленно попадут к Дантону, а этого он допустить не мог. В итоге он согласился ничего не предпринимать против меня и выдать мне приказ о твоём освобождении и охранное свидетельство, чтобы ты мог беспрепятственно покинуть страну.
Они помолчали. Андре-Луи тяжело вздохнул.
— Ты поступил очень великодушно, Жан. Я этого не заслужил.
— Знаю, — сурово сказал де Бац. — Но я ударил тебя вчера, а мой кодекс чести требует, чтобы я сделал всё возможное для сохранения жизни человеку, который имеет основание потребовать от меня удовлетворения.
Андре-Луи посмотрел де Бацу в лицо.
— Но ты сказал, что у тебя была и другая причина?
— Верно. Я спас тебя ещё и потому, что хочу попросить тебя взамен о последней услуге нашему делу.
— О нет! Ради бога! Я и пальцем не шевельну…
— Погоди, крикун! Сначала выслушай, что это за услуга. Возможно, поручение придётся тебе по душе. Если нет, я не стану настаивать. Я предлагаю тебе повидать графа Прованского. Он сейчас, должно быть, в Турине, пользуется гостеприимством своего тестя, короля Сардинского. Расскажи ему о том, что здесь произошло, о том, как мы едва не выиграли его дело. А потом расскажи, каким образом победа обернулась поражением и почему.
Предложение застигло Андре-Луи врасплох.
— Но с какой целью?
— У этой истории есть мораль. Может, она послужит ему предостережением. Может, поразмыслив над ней, он сведёт знакомство с честью. Пусть узнает, что безответственное пренебрежение ею стоило ему много больше, чем потеря Тулона. Вдруг он станет более достоин положения главы французской монархии? Кто знает, может, когда-нибудь он будет занимать его не только по праву рождения, но и благодаря личным добродетелям. Можешь передать ему, что тебя прислал я. Ещё скажи, что, если я остаюсь в Париже, то лишь потому, что верю: этот горький урок не пройдёт для него даром. — Барон помолчал, и его тёмные проницательные глаза вспыхнули, когда он обратил их на своего спутника. — Так ты поедешь?
