Двадцать лет спустя (часть первая) (худ. Клименко) - Дюма Александр (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Прошу прощения у вашего величества, — отвечал Арамис, — но я не могу скрыть своего негодования, видя, как при французском дворе обходятся с дочерью Генриха Четвертого.
— Ваш друг не военный? — спросила королева у лорда Винтера.
— Это аббат д’Эрбле, — отвечал тот.
Арамис покраснел.
— Ваше величество, — сказал он, — я аббат, это верно, но не по своей склонности. Я никогда не чувствовал призвания к рясе. Моя сутана держится только на одной пуговице, и я всегда рад стать снова мушкетером. Сегодня утром, не зная, что мне предстоит честь представиться вашему величеству, я вырядился в это платье, но тем не менее ваше величество найдет во мне человека, который, как самый преданный слуга, исполнит любое ваше приказание.
— Шевалье д’Эрбле, — заметил лорд Винтер, — один из тех доблестных мушкетеров его величества короля Людовика Тринадцатого, о которых я рассказывал вашему величеству. А это благородный граф де Ла Фер, — продолжал лорд Винтер, обернувшись к Атосу, — высокая репутация которого хорошо известна вашему величеству.
— Господа, — сказала королева, — несколько лет тому назад у меня было дворянство, армия и казна; по одному моему знаку все это было готово к моим услугам. Вы, вероятно, поражены тем, что меня окружает теперь. Чтобы привести в исполнение план, который должен спасти мне жизнь, у меня есть только лорд Винтер, с которым нас связывает двадцатилетняя дружба, и вы, господа, которых я вижу в первый раз и знаю только как своих соотечественников.
— Этого достаточно, — сказал Атос с глубоким поклоном, — если жизнь трех людей может спасти вашу.
— Благодарю вас, господа, — сказала королева. — Вот письмо, которое король прислал мне с лордом Винтером. Читайте.
Атос и Арамис стали отказываться.
— Читайте, — повторила королева.
Атос стал читать вслух уже известное нам письмо, в котором Карл спрашивал, будет ли ему предоставлено убежище во Франции.
— Ну и что же? — спросил Атос, дочитав письмо.
— Ну и он отказал, — сказала королева.
Друзья обменялись презрительной усмешкой.
— А теперь, сударыня, что надо сделать? — спросил Атос.
— Значит, вы испытываете сожаление к моим бедствиям? — сказала королева растроганно.
— Я имею честь просить ваше величество указать мне и господину д’Эрбле, чем мы можем послужить вам; мы готовы.
— Ах, у вас действительно благородное сердце! — горячо воскликнула королева, а лорд Винтер посмотрел на нее, как бы желая сказать: «Разве я не ручался за них?»
— Ну а вы, сударь? — спросила королева у Арамиса.
— А я, сударыня, — ответил тот, — я всегда без единого вопроса последую за графом всюду, куда он пойдет, даже на смерть; но если дело коснется службы вашему величеству, то, — прибавил он, глядя на королеву с юношеским жаром, — я постараюсь обогнать графа.
— Итак, господа, — сказала королева, — если вы согласны оказать услугу несчастной королеве, покинутой всем миром, вот что надо сделать. Король сейчас один, если не считать нескольких дворян, которых он каждый день боится потерять; он окружен шотландцами, которым не доверяет, хотя он сам шотландец. С тех пор как лорд Винтер его покинул, я умираю от страха. Может быть, я прошу у вас слишком многого, тем более что не имею никакого права просить. Но молю вас, поезжайте в Англию, проберитесь к королю, будьте его друзьями, охраняйте его, держитесь около него во время битвы, следуйте за ним в дом, где он живет и где ежечасно строятся козни, более опасные, чем пули и мечи, — и взамен этой жертвы, которую вы мне принесете, я обещаю не награду, — нет, это слово может оскорбить вас, — я обещаю любить вас как сестра и оказывать вам предпочтение перед всеми другими, кроме моего мужа и детей, клянусь в этом!..
И королева медленно и торжественно подняла глаза к небу.
— Ваше величество, — спросил Атос, — когда нам отправляться?
— Значит, вы согласны! — радостно воскликнула королева.
— Да, ваше величество. Мы принадлежим вам душой и телом. Но только ваше величество слишком милостивы, обещая нам дружбу, которой мы не заслуживаем.
— О! — воскликнула королева, тронутая до слез. — Вот первый проблеск радости и надежды за последние пять лет. Спасите моего мужа, спасите короля, и хотя вас не соблазняет земная награда за такой прекрасный поступок, позвольте мне надеяться, что я еще увижу вас и смогу лично отблагодарить. Нет ли у вас каких-нибудь пожеланий? Отныне я ваш друг, и так как вы займетесь моими делами, то я должна позаботиться о ваших.
— Я могу только просить ваше величество молиться за нас, — отвечал Атос.
— А я, — сказал Арамис, — одинок, и мне некому больше служить, как вашему величеству.
Королева дала им поцеловать свою руку, а затем тихо сказала лорду Винтеру:
— Если у вас не хватит денег, милорд, то не задумывайтесь ни минуты, сломайте оправу драгоценностей, которые я вам дала, выньте камни и продайте их какому-нибудь ростовщику. Вы получите за них пятьдесят или шестьдесят тысяч ливров. Истратьте их, если будет нужно. Благородные люди должны быть обставлены так, как они того заслуживают, то есть по-королевски.
У королевы было приготовлено два письма: одно — написанное ею, а другое — ее дочерью Генриеттой. Оба письма были адресованы королю Карлу. Одно письмо она дала Атосу, другое Арамису, чтобы каждому было с чем представиться королю, если обстоятельства их разлучат. Затем все трое вышли.
Сойдя вниз, лорд Винтер остановился.
— Идите, господа, в свою сторону, — сказал он, — я пойду в свою, чтобы не возбуждать подозрений, а вечером в девять часов встретимся у ворот Сен-Дени. Мы поедем на моих лошадях, а когда они выбьются из сил, — на почтовых. Еще раз благодарю вас, дорогие друзья, от своего имени и от имени королевы.
Они пожали друг другу руки. Лорд Винтер отправился домой по улице Сент-Оноре, Арамис и Атос пошли вместе.
— Ну что, — сказал Арамис, когда они остались одни, — что вы скажете об этом деле, дорогой граф?
— Дело скверное, — отвечал Атос, — очень скверное.
— Но вы взялись за него с жаром.
— Как и всегда, взялся бы за любое благородное дело, дорогой д’Эрбле. Короли сильны дворянством, но и дворяне сильны при королях. Будем поддерживать королевскую власть, этим мы поддерживаем самих себя.
— Нас там убьют, — сказал Арамис. — Я ненавижу англичан, они грубы, как и все люди, пьющие пиво.
— Разве лучше остаться здесь, — возразил Атос, — и отправиться в Бастилию или в казематы Венсенской крепости за содействие побегу герцога Бофора? Право, Арамис, нам жалеть нечего, уверяю вас. Мы избегнем тюрьмы и поступим как герои; выбор нетруден.
— Это верно. Но в каждом деле, мой дорогой, надо начинать с вопроса, очень глупого, я это знаю, но неизбежного: есть ли у вас деньги?
— Около сотни пистолей, которые прислал мой арендатор накануне нашего отъезда из Бражелона; из них мне половину надо оставить Раулю: молодой дворянин должен жить достойным образом. Значит, у меня около пятидесяти пистолей. А у вас?
— У меня? Я уверен, что если выверну все карманы и обшарю все ящики, то не найду и десяти луидоров. Счастье, что лорд Винтер богат.
— Лорд Винтер в настоящее время разорен, так как его доходы получает Кромвель.
— Вот когда барон Портос пригодился бы, — заметил Арамис.
— Вот когда пожалеешь, что д’Артаньян не с нами, — сказал Атос.
— Какой толстый кошелек!
— Какая доблестная шпага!
— Соблазним их!
— Нет, Арамис, эта тайна принадлежит не нам. Поверьте мне, мы не должны никого посвящать в нее. Кроме того, поступив так, мы показали бы, что не полагаемся на свои силы. Пожалеем про себя, но не будем об этом говорить вслух.
— Вы правы. Чем вы займетесь до вечера? Мне-то придется похлопотать — надо отложить два дела.
— А можно отложить эти два дела?
— Черт возьми, приходится!
— Какие же это дела?
— Во-первых, нанести удар шпагой коадъютору, которого я встретил вчера у госпожи Рамбулье и который вздумал разговаривать со мной каким-то странным тоном.
