Графиня де Монсоро. Том 1 - Дюма Александр (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
– Предатель! – внезапно закричал герцог, делая шаг к главному ловчему. – Я тебя обвиняю и поддерживаю обвинение… Ты меня обманул, ты перехватил у меня женщину, которую я любил.
Монсоро страшно побледнел, но остался стоять в спокойной, почти вызывающей позе.
– Это верно, – сказал он.
– Ах, это верно… Обманщик! Наглец!
– Соблаговолите говорить потише, монсеньер, – сказал Монсоро, все еще сохраняя спокойствие, – ваше высочество позабыли, что вы говорите с дворянином, с добрым слугой…
Герцог разразился конвульсивным смехом.
–..с добрым слугой короля! – закончил Монсоро. Он произнес эту страшную угрозу, не изменив своего бесстрастного тона.
Услышав слово «король», герцог сразу перестал смеяться.
– Что вы хотите этим сказать? – пробормотал он.
– Я хочу сказать, – почтительно, даже угодливо продолжал Монсоро, – что ежели монсеньер пожелает меня беспристрастно рассудить, он поймет, почему я мог завладеть этой женщиной, ведь ваше высочество тоже хотели завладеть ею.
Герцог остолбенел от такой дерзости и не нашелся что ответить.
– Вот мое извинение, – просто сказал главный ловчий, – я горячо любил Диану де Меридор.
– Но и я тоже, – надменно возразил Франсуа.
– Это верно, монсеньер, и вы – мой господин, но Диана де Меридор вас не любила!
– А тебя она любила? Тебя?
– Возможно, – пробормотал Монсоро.
– Ты лжешь! Ты лжешь! Ты принудил ее насильно, как и я мог бы ее принудить. Только я, твой господин, потерпел неудачу, а тебе, моему холопу, удалось. И это потому, что я действовал одной силой, а ты пустил в ход вероломство.
– Монсеньер, я ее любил.
– Какое мне до этого дело! Мне!
– Монсеньер…
– Ты угрожаешь, змея?
– Монсеньер, остерегитесь, – произнес Монсоро, опуская голову, словно тигр перед прыжком. – Я любил ее, повторяю вам, и я не из ваших холопов, как вы меня сейчас назвали. Моя жена принадлежит мне, как моя земля. Никто не может у меня ее отобрать, никто, даже сам король. Я пожелал эту женщину, и я ее взял.
– Правда твоя, – сказал Франсуа, устремляясь к серебряному колокольчику, стоявшему на столе, – ты ее взял, ну что ж, ты ее и отдашь.
– Вы ошибаетесь, монсеньер, – воскликнул Монсоро, бросившись к столу, чтобы остановить принца. – Оставьте эту дурную мысль помешать мне. Если вы призовете сюда людей, если вы нанесете мне публичной оскорбление…
– Говорю тебе: откажись от этой женщины.
– Отказаться от нее? Невозможно… Она моя жена, мы обвенчаны перед богом.
Монсоро рассчитывал на воздействие имени божьего, но и оно не укротило бешеный нрав герцога.
– Если она твоя жена только перед богом, то ты вернешь ее людям, – сказал принц.
– Неужто он знает все? – невольно вырвалось у Монсоро.
– Да, я знаю все. Этот брак, либо ты его сам расторгнешь, либо его расторгну я, хоть бы ты сотню раз поклялся перед всеми богами, которые когда-либо восседали на небесах.
– Монсеньер, вы богохульствуете, – сказал Монсоро.
– Завтра же Диана де Меридор вернется к отцу, завтра же я отправлю тебя в изгнание. Даю тебе час на продажу должности главного ловчего. Таковы мои условия. Иначе берегись, вассал, я тебя изничтожу, как вот этот стакан.
И принц схватил со стола хрустальный бокал, покрытый эмалью, подарок герцога Австрийского, и с силой швырну ч его в Монсоро. Осколки стекла осыпали главного ловчего.
– Я не отдам свою жену, я не откажусь от своей должности, и я останусь во Франции, – отчеканил граф, приближаясь к оцепеневшему от изумления принцу.
– Как ты смеешь.., негодяй!
– Я обращусь с просьбой о помиловании к королю Франции, к королю, избранному в аббатстве святой Женевьевы, и наш новый суверен, такой добрый, столь взысканный недавней милостью божьей, не откажется выслушать первого челобитчика, который обратится к нему с прошением.
Монсоро говорил, все более воодушевляясь, казалось, огонь, сверкавший в его очах, постепенно воспламеняет его слова.
Теперь наступил черед Франсуа побледнеть, он отступил на шаг и уже собрался было распахнуть тяжелый ковровый занавес на двери, но вдруг, схватив Монсоро за руку, сказал ему, растягивая каждое слово, будто произнося его из последних сил:
– Хорошо.., хорошо.., граф, ваше прошение.., изложите мне его.., но говорите тише.., я вас слушаю…
– Я буду говорить со смирением, – сказал Монсоро, внезапно успокоившись, – со смирением, как оно и подобает смиренному служителю вашего высочества.
Франсуа медленно обошел большую комнату, старательно заглядывая под все ковры и занавески. Казалось, он не мог поверить, что никто не подслушал Монсоро.
– Вы сказали? – спросил он.
– Я сказал, монсеньер, что во всем виновата роковая любовь. Любовь, мой благородный властелин, – самое деспотическое из всех человеческих чувств. Чтобы позабыть о том, что Диана приглянулась вашему высочеству, мне надо было потерять всякую власть над собой.
– Я вам сказал, граф, это измена.
– Не оскорбляйте меня, монсеньер, послушайте, что я видел своим мысленным взором. Я видел вас богатым, молодым, счастливым, я видел вас первым государем христианского мира.
Герцог сделал предостерегающее движение рукой.
– Но ведь это так, – прошептал Монсоро на ухо герцогу, – между этим высшим саном и вами стоит только тень, она исчезнет при первом дуновении. Я видел ваше будущее во всем его блеске, и, сравнив вашу великую судьбу с той мелочью, на которую я посягнул, ослепленный сиянием вашей будущей славы, почти закрывшим от меня этот маленький бедный цветок – венец моих желаний, я, жалкий человечишка по сравнению с вами, моим господином, я сказал себе: оставим принца лелеять свои блестящие мечты, вынашивать свои величественные замыслы, это его королевская судьба, а я, я найду свою судьбу в его тени, он вряд ли почувствует, если с его королевской перевязи соскользнет похищенная мной скромная маленькая жемчужина.
– Граф! Граф! – прошептал герцог, против воли упоенный развернутой перед ним чарующей картиной.
– Вы мне прощаете, не так ли, монсеньер? В это мгновение герцог поднял глаза. Он увидел на обитой позолоченной кожей стене портрет Бюсси, на который он любил иногда смотреть, подобно тому как прежде ему нравилось созерцать портрет Ла Моля. Бюсси на портрете глядел так гордо, с таким высокомерным выражением, так картинно опирался рукой о бедро, что герцогу почудилось – перед ним не изображение, а это сам Бюсси устремил на него свой огненный взор, вышел из стены, чтобы вдохнуть мужество в его сердце.
– Нет, – сказал герцог, – я не могу вас простить; и должен быть строгим не ради себя самого, бог мне свидетель. Дело не во мне, а в отце, одетом в траур, отце, доверием которого бесстыдно злоупотребили и который требует вернуть ему дочь. Дело в женщине, которую вы принудили выйти за вас замуж. Эта женщина вопиет о возмездии. Дело в том, что первейший долг принцев – справедливость.
– Монсеньер!
– Я сказал: справедливость – первейший долг принцев, и я буду справедлив…
– Если справедливость, – возразил Монсоро, – первейший долг принцев, то благодарность – первейшая обязанность королей.
– Что вы хотите этим сказать? – Я хочу сказать, что король никогда не должен забывать, кому он обязан своей короной. А вы, монсеньер…
– Ну?..
– Государь, своей короной вы обязаны мне.
– Монсоро! – гневно воскликнул герцог, охваченный ужасом еще большим, чем при первых атаках главного ловчего. – Монсоро! – повторил он тихим и дрожащим голосом. – Значит, вы хотите изменить королю точно также, как вы изменили принцу?
– Я верен тому, кто меня поддерживает, государь! – сказал Монсоро, все более повышая голос.
– Презренный…
И герцог снова бросил взгляд на портрет Бюсси.
– Я не могу! – сказал он. – Вы честный дворянин, Монсоро, вы поймете, что я не могу одобрить ваши действия.
– Почему, монсеньер?
– Потому что они позорят и вас и меня… Откажитесь от этой женщины. Ах, любезный граф, пойдите еще на одну жертву. За это я сделаю для вас, мой дорогой граф, все, что вы попросите…
