Опасные пути - Хилтль Георг (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
— Пошла вон! — крикнула Мария собаке и смело вошла в спальню.
Проспер сидел у постели; старик Обрэ услышал тихие шаги дочери и сказал:
— Доброе дитя!.. Ты хлопочешь обо мне в такой поздний час!
Проспер встал и обратился к Марии:
— Если я понадоблюсь Вам, то позовите меня; теперь барину уже гораздо лучше.
Он вышел. Отец с дочерью остались одни.
Мария подала ему стакан, причем ее руки больше не дрожали, а лицо было совершенно спокойно. Д‘Обрэ взял питье и поднес стакан ко рту. Маркиза отошла в глубину комнаты. Отец выпил питье до дна и вернул стакан дочери, проговорив:
— Мне теперь лучше, спасибо!..
Маркиза подошла к постели; она ожидала, что яд немедленно окажет свое действие, но его не было.
— Иди, — сказал д‘Обрэ, — мне лучше. Ложись спать!.. У дверей моей комнаты будет дежурить Жак.
Маркиза пошла наверх; ее охватывал холод и ей все казалось, что кто-то стоит сзади нее. Она поспешно заперла дверь своей комнаты и прилегла на диван. В ее голове шумело и ей чудились какие-то призраки, кружившиеся в комнате и вылетавшие в окно.
Пробило полночь.
Внизу раздался глухой шум, послышались голоса и жалобные стоны.
“Яд начинает действовать… Поделом тебе, отец!.. Это за то, что ты хотел отнять у меня моего Годэна!” — подумала Мария.
Кто-то бежал по лестнице, в щель стал виден свет. Раздался стук в дверь.
— Сударыня, — послышался голос Луизон.
Мария молчала.
— Ради Бога, отоприте!.. Ваш отец умирает.
Маркиза быстро смяла свою постель и пошла открывать дверь.
— Я легла не раздеваясь и задремала. Что такое?
— Вашему отцу очень плохо… идите скорей!
— Отец, отец! — с отчаянием закричала Мария, — скорей доктора! — и она бросилась вниз по лестнице.
Луизон следовала за ней и задыхаясь проговорила:
— Жак уже поскакал в Компьен.
— Во сколько же времени он доберется туда?
— Часа через два.
Мария наморщилась, как бы показывая свое недовольство, но вместе с тем прошептала:
— Доктор приедет не раньше, как через шесть часов; к тому времени все будет кончено!
Уже при входе в спальню отца Мария услыхала его стоны и ею овладело раскаяние. Она подошла к постели больного; черты его лица страшно изменились; яд уже производил свое разрушающее действие в его организме.
— О, дочь моя, я ужасно страдаю! — воскликнул д‘Обрэ, протягивая руку маркизе.
Его пальцы были скрючены, а ладони покрыты холодным потом.
Если бы у Марии было под руками противоядие, она тотчас же дала бы его отцу, но она даже не слышала о нем, равно как не знала даже имени того яда, который разрушал организм больного. Спасти его теперь можно было лишь ценой откровенного признания, а это значило погибнуть.
— Поздно, — прошептала она, — да и действие средств Экзили ничем нельзя остановить.
Старик начал бредить, он сел на постели и стал что-то говорить, но потом пришел в себя и громко сказал:
— Пошлите гонца в Париж! Я хочу перед смертью видеть своих сыновей.
Мария бросилась на колени перед постелью и стала громко рыдать. Собравшиеся слуги высказывали свое участие и жалели бедную маркизу.
Беспокойство больного увеличивалось; применялись всевозможные домашние средства, но безуспешно.
— Приди ко мне, дитя мое, — прохрипел старик, — пусть твоя головка покоится на моей груди!.. Ах, милое мое, дорогое дитя. Мы были так счастливы в последнее время; твое присутствие так украшало этот тихий замок; и теперь я должен расстаться с собой, когда все шло так хорошо!..
— Мы не расстанемся, отец, — крикнула маркиза, ломая руки. — Бог сохранит Вас!
— Нет, я чувствую приближение смерти, — простонал д‘Обрэ, — мои члены уже немеют, меня пронизывает страшный холод, голова горит, мной овладевает ужасная слабость, глаза застилаются черной пеленой. Я умираю!
Маркиза чувствовала, что руки, обвивавшие ее шею, слабеют. Вдруг потухающий взор старика остановился на дочери и он шепнул ей:
— Приблизь ко мне свое ухо!..
Мария приложила свое ухо к губам отца.
— Избегай Сэн-Круа… — глухо прохрипел старик.
Вдруг его взгляд расширился, голова запрокинулась назад, правая рука судорожно подернулась и все тело тяжело опустилось на постель.
Мария наклонилась к отцу, а затем беззвучно проговорила.
— Он скончался…
Последние слова отца убили в ней всякое раскаяние и, не зная, что делать и как выразить свое горе, она сочла за лучшее упасть в обморок. Ее унесли наверх и положили в постель.
— Не понимаю, — пробормотала маркиза, очутившись одна, — я думала, что яд действует быстрее.
Часы пробили шесть.
— Он шесть часов боролся со смертью, — продолжала она шепотом, — надо будет увеличить дозу.
В часовне замка зазвонили в колокол. Мария поднялась, спрятала склянку с ядом в шкаф, среди кружев и лент, и пошла вниз. Она вошла в переднюю одновременно с небольшим господином. Последний вежливо поклонился растроганно протянул маркизе руку и тихо проговорил:
— К сожалению я прибыл слишком поздно.
Мария прижала платок к глазам и прошептала:
— Благодарю Вас, доктор.
Маленький человек был доктор из Компьена, по фамилии Лафрен; он постоянно лечил старика д‘Обрэ.
Марией снова овладело беспокойство. Не зная признаков отравления, сбитая с толку действием яда, которое она представляла себе гораздо быстрее и сильнее, она боялась, что откроется какой-нибудь след, могущий возбудить подозрение.
Она вместе с доктором вошла в спальню старика. На столе горели свечи, около умершего стоял священник. Мария опустилась в кресло, но не смела посмотреть на покойника и подняла взор к потолку. Доктор стал исследовать умершего. Что-то он скажет?
Прошло с полчаса, которые показались Марии вечностью. Наконец доктор окончил свое исследование и подошел к молодой женщине; она судорожно сжала платок.
— Я так и думал, — сказал доктор, — апоплексия… удар.
Мария облегченно вздохнула, но ее лицо приняло выражение глубокой скорби. Она искоса посмотрела, как доктор написал свидетельство о смерти, и в душе возликовала — преступление осталось не открытым.
— Все кончено, — прошептала она, — берегитесь теперь, братцы мои милые!
После полудня маркиза совсем успокоилась; она приберегла свои силы к новому испытанию: ей предстояло свидание с братьями.
В то время как она обдумывала малейшие подробности этого свидания, лакей доложил о приходе какого-то молодого человека.
— Он назвал себя Ренэ Дамарр, — сказал слуга.
— Как? Как Вы сказали? — переспросила маркиза, невольно содрогаясь.
— Это — судебный пристав того округа, к которому принадлежит Офмон, — сказал доктор, оставшийся в зале по просьбе Марии, — он приехал, вероятно, для того, чтобы выполнить некоторые формальности; ему придется опечатать комнату умершего до прибытия господ д‘Оорэ, а также он осмотрит тело покойного. Это — очень молодой человек, сын герцога Дамарр.
Маркиза снова заволновалась — это обстоятельство она упустила из вида; вместе с тем ей показалось плохим предзнаменованием, что тот человек, с которым она встретилась в роковой день убийства студента, именно сегодня скова появился на ее пути.
Выйдя в переднюю, маркиза увидела Ренэ Дамарра в сопровождении двух мужчин; он сильно возмужал с тех пор, как его видела Мария, и в чертах его лица выражались энергия и сила воли.
Ренэ вежливо поклонился маркизе и произнес:
— Простите, сударыня, что я беспокою Вас, но мне нужно выполнить некоторые формальности.
— В чем же они заключаются? — с беспокойством спросила маркиза.
— Прежде всего я должен наложить печати на комнату покойного, так как, по имеющимся у нас сведениям, среди бумаг должно находиться завещание господина д‘Обрэ.
Мария с трудом овладела собой. В волнении она не догадалась пойти в комнату отца и пересмотреть его бумаги, чтобы прочитать, а, в случае надобности, и уничтожить этот важный документ. Но теперь было уже поздно.
