Белый ворон Одина - Лоу Роберт (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
Наверняка Добрыня и Сигурд тоже до этого додумаются. А следовательно, поспешат убраться восвояси, прежде чем кто-либо — не важно, беловежский гарнизон или же Свенельдова дружина — проведает про их груз серебра.
— А с чего ты решил все рассказать нам? — подозрительно прищурился Хаук Торопыга.
Я и сам хотел о том спросить, Хаук опередил меня буквально на секунду.
Морут нахмурился, обдумывая свой ответ.
— Я ничего не знал о планах Владимира. Он не сказал нам с Абрахамом, что намеревается сбежать с серебром и бросить вас на расправу ойор-пата, — объяснил маленький хазарин. — На мой взгляд, такое поведение недостойно князя. Я пытался поговорить с Абрахамом, но тому наплевать. Он сказал, что вы поганые язычники, и Богу виднее, как вас покарать.
— Когда-нибудь я выпущу дух из этого болтливого пузыря, — пообещал Финн.
— А ты с ним не согласен? — спросил я, и Морут покачал головой.
— Ваша вера меня не касается, — сказал он. — Я считаю: каждому человеку виднее, во что верить. И еще я думаю, что глупо затевать ссору из-за такой кучи серебра. Его там на всех хватит.
— Вот и мне так кажется, — кивнул я. — Так или иначе, ты пришел к нам… И кто же тебя благословил на этот поступок — Владимир или его дядька?
— Ни тот, ни другой, — ответил Морут. — Ежели меня кто и благословил, так только Бог… или Аллах — в зависимости от того, куда я дальше двинусь. О том, что я отправился к вам, не знает никто. Меня интересовало, убили вас ойор-пата или нет… Как вижу, вы сумели приручить мужененавистниц.
В голосе хазарина прозвучало неподдельное восхищение. Затем он снова нахмурился и сказал:
— Если же говорить серьезно, то меня возмутило убийство вашего слепого товарища… и то, как они обошлись с его женщиной.
18
При этих словах Тордис разразилась слезами. Она никак не могла успокоиться, даже когда Финн неловко обнял ее и прижал к себе. Коротышка Элдгрим вертелся рядом. Он поглаживал Тордис по голове — как если бы та была собакой или ребенком — и бормотал что-то невнятное. Бедняга никак не мог взять в толк, что могло так расстроить его благодетельницу посреди голой степи.
Мы все молчали, потрясенные этим известием. Свалившаяся на нас смерть Квасира оказалась слишком тяжкой ношей, и мы не знали, как с нею справиться. Поэтому, когда Морут закончил свой рассказ, наступила пронзительная, прямо-таки кричащая тишина.
Как выяснилось, Квасир вышел на них в тот миг, когда вереница телег, лошадей и пеших путников достигла моста через крепостной ров Белой Вежи. По ту сторону рва стояла хлипкая деревянная изгородь, годная лишь на то, чтобы худо-бедно защищать от набегов голодных волков. Сразу за ней раскинулось временное поселение местных жителей, которые на зиму стекались под высокие каменные стены крепости. Оно представляло собой скопище лачуг и степных юрт, среди которых бродили многочисленные собаки, козы и мохнатые двугорбые верблюды.
Морут видел, как прибыл Квасир. Он шел, не вынимая меча из ножен, разведя в стороны пустые руки. Его тут же взяли под стражу и препроводили туда, где стояли Владимир и Добрыня с Сигурдом. Подойти вплотную не разрешили, остановили в нескольких шагах — вне пределов досягаемости знати.
— Мне показалось, что он повел речь о парнишке по имени Иона, — рассказывал Морут. — По приказу Владимира того привели, и я слышал, как они о чем-то говорили. Мне даже показалось, что они спорили… или ругались.
— Ну, да, — согласился я. — Он и пошел-то, чтобы вызволить Иону Асанеса.
— Но мальчишку никто не держал насильно, — пожал плечами хазарин. — Он по доброй воле пошел с нами. Всю дорогу перешучивался с Вороньей Костью, болтал о том, как получит свою долю серебра и уедет в Великий Город.
Я и раньше подозревал нечто подобное, но одно дело подозревать и совсем другое — узнать наверняка. Мне показалось, будто в сердце всадили холодный нож. Финн что-то пробурчал себе под нос и покачал головой. Трудно сказать, что именно выражал его жест: недоверие к Морутовым словам или же возмущение предательством Ионы.
— Затем вперед вышел Квельдульв и что-то сказал… я не разобрал, что именно, — продолжал рассказывать маленький хазарин. — Добрыня велел Квасиру убираться прочь. Это я уже расслышал, так как подошел поближе. Иона тоже убеждал его уйти по-хорошему. Он так и сказал: «Как бы хуже не вышло». Однако Квасир не хотел уходить без Асанеса. Он говорил, что это разобьет сердце Орма… И тут Квельдульв снова вмешался в разговор, предложив Квасиру тоже остаться с людьми Владимира. И тогда ваш побратим ударил его. Клянусь, это был хороший удар — такой, что сбил Квельдульва с ног. Даже я со своего места услышал, как у того в ушах зазвенело. А Квасир повернулся к нему и сказал: «Помолчи! Разве не видишь? Тут люди разговаривают».
— Хейя! — восхищенно выдохнул Финн.
А у меня в глазах потемнело от накатившей дурноты, ибо я уже догадывался, что произойдет дальше.
— Квельдульв вскочил на ноги с мечом в руках, — рассказывал Морут. — Квасир тоже выхватил оружие, и тут поднялся страшный шум. Юный князь требовал, чтоб они остановились. Добрыня рычал, проклиная все на свете. А Сигурд призывал своих дружинников, чтобы те вмешались и прекратили драку. Да только никакой драки не вышло… потому как сразу же стало ясно: Квасир почти ничего не видит. Квельдульву понадобился всего один удар — повыше плеча, в основание шеи, — чтобы свалить вашего побратима с ног.
При этих словах Финн издал долгий, мучительный стон. Все остальные тоже зашевелились, зароптали — так, будто сами получили упомянутый удар.
Было так больно, что я едва смог выговорить сквозь сжатые зубы:
— И что дальше?
Морут нахмурился.
— Ну, Квасир лежал на земле… из раны сочилась кровь. Добрыня вздыхал и что-то бормотал. А Сигурд качал головой, и лицо у него стало словно каменное. А потом он сказал, что вот, мол, теперь жди беды.
— Тут он не ошибся! — прорычал Финн.
Пальцы его бессознательно сжимались и разжимались на рукояти Годи — так, что скоро из старых ссадин выступила кровь.
Маленький хазарин глядел исподлобья. Видно было, что ему не хочется рассказывать дальше. Он заглянул мне в глаза и со вздохом кивнул.
— Квасир еще дышал, — рассказывал он. — Тогда Квельдульв опустился возле него на колени и спросил: «Ну, как тебе такой камень?» Я не понял, что он имел в виду. Затем он достал свой длинный нож…
Морут снова умолк, с тревогой глядя на мое застывшее лицо. Поскольку я молчал, он закончил начатую фразу:
— …и выколол ему глаза.
Финн не промолвил ни слова, что меня удивило. Зато Хаук вскочил на ноги и разразился проклятиями. Рыжий Ньяль в ярости колотил кулаком по снегу, пока не потекла кровь. Тогда он, не стесняясь, заплакал. Коротышка Элдгрим тоже тихонько хныкал, хоть и не понимал, в чем дело. А Финн… Финн оставался безмолвным и холодным, как занесенный снегом валун. Я положил руку ему на плечо и почувствовал, что он весь дрожит — будто горячий конь перед боем.
— А что с Торгунной? — требовательно спросил я, и маленький хазарин горестно вздохнул.
— Они оставили тело лежать в степи и пошли дальше, — вернулся он к своему рассказу. — Квасировы глаза Квельдульв забрал с собой. Он положил их в кожаный мешочек, который носил на поясе. А затем сказал, что в свое время присовокупит к ним и единственное ухо Финна. И тогда, с помощью Тора, соберет нового побратима из Братства Орма Убийцы Медведя. — Морут бросил на меня осторожный взгляд и добавил: — Он сказал, что последним кусочком будет твоя голова, Орм.
Хвастовство Ночного Волка меня мало волновало. Я настойчиво спросил:
— Так что с Торгунной?
Хазарин с тревогой огляделся по сторонам. В его глазах читался вопрос: а не случится ли так, что своим рассказом он сам себе выроет могилу? Затем он нехотя заговорил:
— Мы встали лагерем на берегу реки. Прошло несколько часов. Мы только-только успели раздобыть лодки и начали перегружать в них серебро, когда появилась Торгунна. Мы сразу же ее узнали и насторожились. Она прошла прямо к Владимиру, опустилась перед ним на колени и попросила, чтоб ей вернули глаза Квасира. Было ясно, что она обнаружила тело мужа и видела, что с ним сделали. Князь выглядел опечаленным. Он сказал, что сожалеет о случившемся. Якобы убийство вашего побратима не входило в его намерения. Торгунна выслушала его молча и снова повторила свою просьбу. У Владимира был вид побитого пса, поскольку он не мог выполнить просьбу женщины без того, чтоб не столкнуться с Квельдульвом. И все же он позвал его и велел отдать глаза. Квельдульву это очень не понравилось, но он не посмел возражать. Снял с пояса окровавленный мешочек и передал его Торгунне.