Владетель Мессиака. Двоеженец - де Монтепен Ксавье (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Ну что, господа, время долго длилось в наше отсутствие?
— Дни, проведенные без вас, ваше высочество, кажутся веками! — ответил Ришелье.
— Льстец!
— Вашему высочеству хорошо известно, что мы говорим только то, что думаем…
— Господа! — начал регент. — Я привез вам интересную новость. До сих пор предполагали, что на свете нет совершенства? Но все в этом жестоко ошиблись… Де Тианж и я вместе сделали открытие: мы нашли создание, обладающее всеми совершенствами земными, или, вернее сказать, небесными…
— Готов дать голову на отсечение, ваше высочество, — воскликнул Ришелье, — что дело идет о женщине…
— Вы не ошиблись, любезный герцог!
— Смею спросить, ваше высочество, — вставил смелый герцог, — уж не на большой ли дороге встретили вы это совершенство?
— Смейтесь, сколько хотите! — ответил Филипп. — Вы не можете судить, потому что не видали это чудо. Но я и Тианж счастливее вас! Представьте себе чудного божественного ребенка, в гнездышке зелени… белокурую головку молодой девушки, ангела во плоти!…
— Действительно, картина очаровательная! — прошептал Ришелье. — Короче говоря, вы вернулись сюда, ваше высочество, влюбленным по уши?…
— Я не знаю, как назвать это чувство, но знаю только, что оно вовсе не похоже на_то, что я испытывал прежде!… Этот светлый непорочный образ не выходит у меня из головы… Я, впрочем, чужд порочных желаний; да, господа, это новое чувство мне очень нравится…
— Платоническая любовь, — возразил Ришелье, — самый плохой вид любви, как говорят; мне она не знакома! Но она скоро изменится в другую, более естественную, ваше высочество; иначе вы не будете более Филиппом Орлеанским, регентом Франции!
— Успокойтесь, мой милый герцог! — продолжал регент со смехом. — Пока я все тот же и про меня еще не скоро придется сказать: «когда черт состарится…», остальное вы знаете…
— Да я в этом не сомневаюсь, ваше высочество… Позвольте спросить вас: где, в какой стороне встретили вы этот букет цветов с живущим в нем ангелом?
— Недалеко от Парижа… близ Сен-Жермена… Я охотился с де Тианжем в лесах Везине; мы ехали по узкой тропинке, как вдруг услышали чудное пение. Вы понимаете, господа, что я не мог устоять от любопытства, чтобы не взглянуть на певицу… Мы приблизились к опушке леса… Широкий ров преграждал путь… Наши лошади перескочили препятствие, и мы очутились в тенистой аллее меж высоких деревьев; минуты две спустя глазам нашим представился маленький домик, окруженный зеленью… У закрытого плющем окна сидела незнакомая певица, белокурое дитя, которое и похитило мое сердце…
— Вероятно, ваше высочество приступом взяли этот домик? — спросил Ришелье.
— Вообразите, подобная мысль мне и в голову не пришла! В продолжение нескольких минут я смотрел с немым восторгом на это неземное создание… Вдруг девушка вскрикнула, беспокойство и почти ужас выразились на ее личике. Она заметила нас. Я почтительно поклонился ей, повернул свою лошадь и ускакал, унося с собою этот милый образ, который никогда не изгладится из моей памяти. Ну, что скажете, герцог?
— Просто целый роман, — ответил Ришелье. — Нам остается только преклониться перед добродетелью вашего высочества! Уехать, не сказав даже слова этой несравненной девушке, это своего рода геройство!
— Но я ее увижу вновь, и, может быть, скоро… завтра же…
— И ваше высочество, увидав ее снова, вероятно, поймете, что при виде такой красоты уважение неуместно.
— Вы просто дьявол-искуситель, герцог!
— Я стараюсь лишь подражать вам, ваше высочество!… Вы мой учитель!…
— Однако же вы смелы! — сказал Филипп, нахмурив брови.
— Я имел несчастье обидеть вас, ваше высочество? — спросил Ришелье заискивающим тоном.
— Нет, герцог! — снисходительно махнул рукой герцог.
По данному регентом знаку, капельдинер отворил двери большой галереи и провозгласил:
— Его высочество регент…
Филипп, сопровождаемый своими приближенными, вошел в галерею; все почтительно поклонились, в том числе и виконт, который, увидав регента, сказал про себя:
«Это и есть регент! Он не дурен, но мой костюм в тысячу раз красивее его…»
Первое лицо, на котором остановился взгляд Филиппа, был де Салье. Улыбка, бывшая за минуту перед тем на лице регента исчезла, он стал серьезен.
— Господин маркиз, — сказал Филипп сухим тоном, — до меня дошел странный слух… Я отказываюсь ему верить… Мне сказали, что несколько дней тому назад вы женились…
— Вам сказали правду, ваше высочество… — ответил де Салье, покраснев. — Я, действительно, женат.
— Объясните, пожалуйста, как могло случиться, что такое важное известие я узнаю от слуг?
— Прошу прощения у вашего высочества… Я думал, что моя свадьба — тайна для всех.
— Но она не должна была быть тайной для меня, господин маркиз, — с сердцем возразил регент. — Разве вы забыли, что дворяне должны ставить себе за честь испросить мое согласие в случае желания вступить в брак. Это лучшее доказательство их преданности. Как же вы, один из моих приближенных, занимающий столь высокий пост, вы, маркиз де Салье, пренебрегли этим?
— Ваше высочество… — лепетал де Салье, — такое сомнение с вашей стороны…
— Это более, чем сомнение. Я сужу по действиям, которые не доказывают ни вашей преданности, ни вашей любви ко мне! Если я ошибаюсь, то разуверьте меня! Я вас слушаю; оправдывайтесь, если можете…
— Я не нахожу слов для оправданий. Я сознаю, что виноват перед вашим высочеством, потому что имел несчастье попасть под ваш гнев.
— Вы не обидели меня, маркиз, а сделали хуже: вы оскорбили мои отеческие к вам чувства… Король — отец семейства… все дворяне — его дети, а я блюду точное место короля…
— Я постараюсь оправдаться в ваших глазах и надеюсь, что мне это удастся, ваше высочество, я приведу вам причины…
— Я не хочу их знать! — перебил Филипп, переменив свой строгий тон на мягкий. — Вы сознались в своей вине, значит, вы раскаиваетесь… Я прощаю вас, но с условием, что раскаяние не будет для вас тяжело. Вы должны сегодня же вечером представить нам маркизу де Салье.
Маркиз хотел было возразить, но Филипп, перебив его, продолжал:
— Мы примем ее с полным радушием, как жену одного из вернейших и лучших наших подданных.
Эти слова равнялись приказанию. Надо было повиноваться.
— Если бы госпожа де Салье, — сказал маркиз, — могла услышать ваши слова, она бы гордилась ими и была бы счастливейшею из смертных.
— Господа! — обратился Филипп к придворным. — Маркиз де Салье известил нас о своем браке, семейные обстоятельства удерживали его от этого прежде… Сегодня мы будем иметь удовольствие принять в Пале-Рояле его супругу…
В толпе послышался одобрительный шепот. Виконт, пробравшись к своему другу и очутившись в двух шагах от Филиппа, дернул опять маркиза за фалду его кафтана и тихо сказал:
— Маркиз, минута благоприятная! Бога ради, представьте меня…
— Виконт Фан-Авен, бретонский дворянин, — сказал де Салье, — к которому вы были так милостивы, ваше высочество, что обещали принять в вашу гвардию…
— А! Ваше высочество, — воскликнул виконт, — я буду считать этот день счастливейшим днем в моей жизни… Я в восторге, что имею случай высказать вам всю мою преданность…
— Благодарю вас, виконт, — ответил Филипп с улыбкой. — Думаю, вы уже знаете, как мы любим наше славное провинциальное дворянство…
— Да здравствует регент! — воскликнул в восторге Геркулес. — Он — светило нашей славы! Да здравствует регент!
— Да замолчи же! — шепнул ему на ухо маркиз.
— Разве я сказал глупость? — спросил смутившийся виконт.
— Да.
— Из каких вы мест, виконт? — спросил Филипп, которому понравились оригинальные выходки провинциала.
— Поместье Фан-Авенов, ваше высочество, близ Конкорно.
— Конкорно? Прелестный город, не правда ли?
— Прекраснеший во всем свете, ваше высочество, конечно, исключая Париж.
— О! Кажется, вы преувеличиваете, виконт…
— Черт возьми, я с вами никогда не соглашусь, ваше высочество!
