Королева викингов - Андерсон Пол Уильям (читать онлайн полную книгу txt) 📗
— Мне хорошо это известно, — перебил его Эрлинг. Он последним из всех братьев видел датского короля. — Его народ ропщет. — И добавил с ледяным гневом: — Это мужичье смеет чинить препятствия Божьему помазаннику! — Перебить их всех.
— Это совершенно не нужно, — вставил Сигурд. — Король Трюггви делает это за нас. — Он громко захохотал, но его никто не поддержал.
— Это не приносит сыновьям Эйрика доброй славы, не так ли? — как бы в сторону пробормотала Гуннхильд.
Мужчины разом умолкли. Кулаки вновь крепко стиснули рога.
Гуннхильд вдруг сменила тему:
— Ни один из вас еще не женат.
У них не было недостатка в сыновьях, рожденных женщинами низкого происхождения; некоторые из них даже были отданы на воспитание в хорошие руки. Но знатные люди уклонялись от брачных союзов с семейством Эйрика Кровавой Секиры: ведь от них в дальнейшем можно ожидать немало опасностей. К настоящему времени Гуннхильд успела отговорить троих своих сыновей предпринимать какие-либо переговоры о женитьбе, не считая разве что самых первых, предварительных намеков. Она не могла допустить ни позорного прямого отказа, ни вражды, которая неизбежно последовала бы вслед за таким оскорблением.
Прежде чем они успели рассердиться, она продолжила:
— Я думаю, что это очень хорошо, даже очень хорошо. Когда вы станете королями не только по имени, вы сможете как угодно привередничать, выбирать себе в невесты королевских дочерей из Дании, Свитьёда, Гардарики, а то и из самой Империи.
Она дала им немного времени, чтобы подумать. Огонь свечей чуть заметно подрагивал. Тени плавно покачивались.
Она только что сказала им «вы». «Мы» или «я» было бы ошибкой. Возможно, ни один из них не смог бы уловить ее невысказанной мысли.
Пока она жива, она будет заботиться о благосостоянии дома Эйрика Кровавой Секиры. Его сыновья, а потом их сыновья и их дочери — как женщины, занимающие высокое положение в мире, — будут волками, а не овцами. Перед Гуннхильд промелькнули картинки памяти: хижина Сейи, насильники, и ее, Гуннхильд, полная беспомощность. Никто не заметил, что у нее на мгновение захватило дух. Она заставила воспоминание отступить.
— Я думаю, что вскоре у вас может появиться такая возможность, — сказала она.
— Продолжай, мать. — Голос Харальда дрогнул.
Пока она говорила, новая сила и надежда обретали в ней форму, как меч под молотом кузнеца.
— В Норвегии, которая принадлежала вашему отцу, сидит Хокон Воспитанник Ательстана. Но сейчас «возвышение» менее прочно, чем на первых порах. Вы слышали о волнениях, которые там были?
Гудрёд нетерпеливо кивнул.
— Когда он сцепился с язычниками из Траандло?
— Это было в позапрошлый солнцеворот. А сейчас у меня есть для вас более свежие новости.
— Какие же? — вскинулся Гамли.
— Ходят слухи, — сказал Харальд. Гуннхильд знала, что он не хотел знать ничего более этого. — Корабли почти круглый год проходят через Саунд, Датские проливы, Каттегат. А наша мать умеет складывать воедино различные лоскуты и обломки.
— И это все, королева? — полушепотом спросил Рагнфрёд. — Разве можно за зиму узнать много нового?
— Харальд только что сказал, что я кое-что умею, — ответила Гуннхильд. Она обратила внимание, что Эрлинг и Гудрёд перекрестились. Впрочем, они, как и все остальные, не отрывали от нее взглядов.
— Вы узнаете все в подробностях, когда морская торговля возобновится, и тогда поймете, что я права, — жестко сказала она. — Тем не менее мы уже сейчас должны начать готовиться. — Теперь она столь же сознательно сказала «мы». — Дело в том, что в последний солнцеворот бонды северных областей под угрозой смерти заставили Хокона Воспитанника Ательстана принять участие в их обрядах. Они сожгли три из его церквей и убили священников.
Харальд сидел молча. Гуннхильд слышала лишь затаенное дыхание сыновей.
— Он вне себя от гнева. — По ее губам промелькнула быстрая улыбка. — А как бы вам это понравилось? Он ушел на юг, где народ не проявляет такой непокорности. Но после сева он намерен вернуться туда со всей своей дружиной и ополчением и сполна расплатиться за оскорбление.
Она умолкла, чтобы дать возможность Харальду завладеть разговором.
— Когда же будет лучше всего ударить? Если Хокон уйдет на войну с северянами, то, значит, он оголит юг от войска. Мы совершали набеги на Норвегию в разных местах, тут и там, на двух-трех кораблях — те, кто не ходил в Вендланд или еще куда-нибудь в дальние места. А теперь нам нужно будет выступить всем вместе, со всеми кораблями, которые у нас есть, со всеми своими людьми и всей помощью, какую сможет предоставить нам Синезубый. — Гуннхильд подумала о своих братьях Ольве и Эйвинде. Конечно, они тоже отправятся на эту войну. — Мы свергнем Трюггви, захватим Викин. А затем вернем себе все королевство!
Хотя разговор происходил не в зале, полном воинов, да и выпили они совсем немного, братья дружно вскочили с мест и проорали боевой клич.
Гуннхильд откинулась на спинку кресла, так, чтобы ее лицо укрылось в тени. Пусть ее сыновья занимаются этим делом. Вскоре они поверят, что сама мысль о походе пришла в голову кому-то из них.
XIV
Ближе к весне отряд воинов нашел короля Хокона в Южном Моерре. Он оставался там после отъезда из Траандхейма, дабы удержать злокозненных язычников от покушений на церкви, расположенные дальше к югу. Люди пришли от Торстейна, из Викина. Узнав о том, что они доставили дань из Вармленда, король оказал им приличествующий прием.
Рассказ их оказался продолжительным. Эгилю и его спутникам пришлось совершить тяжелое путешествие по лесам и горам. По пути на них напали люди некоего Хёвдинга, которому Эгиль нанес смертельную обиду — потому что вовремя заметил, что этот человек пытался отравить его, — но Эгиль убил двоих, а остальные разбежались. Когда же они все же попали к Арнвиду, ярл сказал им, что он уже заплатил то, что задолжал, и знать не знает, что случилось с отправленной данью. Однако Эгиль нес с собой королевские знаки. После непродолжительного пребывания там ему выдали прекрасные меха и серебро, чтобы он доставил их королю. Эгиль был недоволен, говорил, что ярл посылает гораздо меньше, чем следует, и не добавляет никакой виры за погибших людей из прежних посольств. Ярл ответил, что не имеет к их смерти никакого отношения.
Однако на возвратном пути Эгиль со своими людьми дважды попадали в засады. Эгиль взял на себя командование отрядом. Мертвецов нападавших бросили без погребения в диком лесу. Сам же Эгиль и его спутники отделались всего лишь несколькими ранами, ни одна из которых не затруднила им дальнейший путь.
Все это удалось ему благодаря не только его собственной силе, но и прежде всего потому, что он получал предупреждения от земледельцев тех мест, которым оказывал различную помощь. Дочь одного из тамошних жителей уже давно лежала больная. Эгиль внимательно обдумал признаки болезни, осмотрел кровать девушки и нашел в ней кусок китовой кости с вырезанными рунами. Он прочитал их, тщательно соскоблил, сжег стружки и всю кость в костре, вырезал новые руны и положил палку под больную. Наутро она поправилась. Вскоре выяснилось, что первые руны изготовил потерявший надежду на ответное чувство влюбленный паренек, да только ему не хватило знания и умения.
Брайтнот, священник короля Хокона, нахмурился.
— Языческое колдовство, — сказал он.
— И все же Эгиль использовал его во благо, — пробормотал Хокон. — Какое в нем странное сочетание добра и зла…
— Все люди таковы, сын мой.
Казалось ясным, что за всеми темными делами, творившимися на юго-востоке, стоял ярл Арнвид. И Эгиль был прав: та дань, которую он доставил к Торстейну, была очень мала. Хокон поклялся, что при первой же возможности разберется с делами в Вармланде.
Ну, а Торстейн и Эгиль сделали все наилучшим образом. Король послал гонцов обратно, велев им передать, что Торстейн может оставаться в Норвегии и что король в мире с ним. Относительно Эгиля Хокон не сказал ни слова ни за, ни против. В конце концов исландец объявил, что отправится домой, как только начнется сезон мореплавания.
