Люди Волка - Гир Кэтлин О`Нил (читать книги без регистрации полные TXT) 📗

А в большом чуме сидели вожди двух народов. Пламя большого костра озаряло их усталые лица. Ароматы оленины и сладких корешков наполняли воздух.

Поющий Волк поглядел за полуоткрытый полог чума:

— Там холодает…

Пляшущая Лиса взяла еще кусок мяса и стала неторопливо жевать его.

— Может, это охладит их гнев, — сказала она.

— Гнев остывает медленно, — печально заметил Ледяной Огонь, вытирая жирные пальцы. Он бросил беглый взгляд на Певца, сумрачно озирающего чум.

— Некоторые из нас слишком много от вас вытерпели, — буркнул Красный Кремень, поглядев на Поющего Водка.

— Мы тоже, — спокойно ответил Поющий Волк, отирая жирный рот. — Я, между прочим, взял сердце вашего убитого воина и опустил его в Большую Реку, чтобы она принесла его в Лагерь Душ на морском дне.

— Ты… — Красный Кремень глубоко вздохнул. Он опустил глаза и, поднявшись на ноги, вышел из чума. Поющий Волк зажмурился и вздохнул:

— Боюсь, что установить мир будет непросто. — Он покачал головой. — Давно я не сидел в тепле… Вы простите меня, если я воспользуюсь случаем и посплю разок не стуча зубами от холода.

— Спи спокойно, друг, — ободрил его Ледяной Огонь. Поющий Волк стал заворачиваться в плащ, а Пляшущая Лиса сидела, глядя на огонь. Спокойствие и уверенность Почтенного Старейшины Других заразили ее.

— Ты удивляешь меня.

Она подняла глаза. Сердце ее кольнуло, как и весь этот вечер, когда им приходилось встречаться взглядами.

— Не думал я встретить такое здравомыслие у такой молодой женщины.

— Я больше не молода. — Она потерла глаза, чувствуя, как тяжкий груз ответственности давит на ее плечи. — Молодой я была три года назад — целая вечность прошла с тех пор.

Он помолчал, погладив пальцами шкуру, на которой сидела женщина.

— Удивительно, что никто не взял тебя в жены. От твоей красоты захватывает дух. Когда я смотрю на твое лицо, я вижу в нем нежность и волю. — Он помолчал. Впервые с тех пор, как она встретила его, в его голосе послышалась неуверенность. — У тебя есть любовник?

Она криво усмехнулась. Как ни странно, его прямой вопрос не задел ее.

— Я однажды любила. Но кажется, Сон овладел его душой глубже, чем я могла бы…

Ледяной Огонь понимающе улыбнулся:

— Волчий Сновидец. Цапля, должно быть, привела его к этому…

Она с интересом поглядела на него:

— Что ты знаешь о Цапле? О Волчьем Сновидце? Он расправил плечи, на лице его возникло строгое выражение.

— Я… я встречал его во Сне. Видишь ли, он… мой сын.

Она встрепенулась:

— Ты — его отец? Края его губ дрогнули.

— Да, его и Вороньего Ловчего. Поэтому я и не мог дать ему умереть — кем бы он ни стал. — Он поглядел на нее, сверкнув глазами:

— Это ужасная слабость? То, что я не мог убить моего сына?

Она задумалась. В сердце ее шевельнулась странная нежность.

— Нет, не думаю. — Она откинула волосы со лба. — Все мы, все народы, должны любить наших детей и заботиться о них. Это — будущее.

Он теребил пальцами потертый край своей лисьей накидки. Уголок — она заметила это — совсем замусолен, волосы почти все выпали, кожа износилась. Эта привычка — больше, чем что бы то ни было — показывала его затаенную слабость. В это мгновение он был не могущественным правителем, а усталым человеком — таким же, как она.

— Будущее… — повторил он. — Да. Именно поэтому я не мог видеть Вороньего Ловчего мертвым. Хотя он и заслужил это.

Она поглядела на него. В ней вновь вспыхнуло недоверие.

— За то, что он сделал против твоего Народа? Заметив ее холодный тон, он поднял глаза. Какое-то время он смотрел на нее, потом покачал головой:

— За то, что он таков, каков есть. — Он помолчал. — Сейчас я попытаюсь тебе объяснить… Мужчина или женщина, это все равно, — это душа вместе с телом. Так?

Она кивнула, ожидая, что он скажет дальше.

— Бывают телесные Недостатки. Кто-то рождается без пальцев, кому-то не хватает сил, чтобы перенести холод, или он захлебывается при родах, кто-то вообще рождается мертвым. — Он опять помолчал, подыскивая верные слова. — То же самое с душой. У Вороньего Ловчего чего-то не хватает. Он переполнен собой… одержим своей Силой. Беда в том, что у него бывают проблески, обрывки видений о том, что должно случиться. Только он не в силах расширить эту часть своей души и стать сопричастным Единству. Понимаешь?

— Стать сопричастным Единству… — повторила она, опираясь подбородком на ладонь.

— Да, — прошептал он, наморщив лоб. — Здоровая душа может расширить свои границы, поставить себя на место другого. Так и приходит мудрость. Я давно этому научился. — Он поглядел на огонь, в глазах его вспыхнула затаенная грусть. — Но Вороний Ловчий этого не умеет. Он не в силах сочувствовать другим людям, не в силах расширить свою душу.

Она потянулась к нему, коснувшись его плеча, и поглядела ему в глаза:

— Но ты все равно спас его? Они долго смотрели в глаза друг другу. Он повел бровью:

— Я не так уж жалостлив. — Он оглянулся и бросил взгляд на Поющего Волка. Но тот невозмутимо храпел. — Может, я еще большее чудовище, чем Вороний Ловчий. Я помог ему украсть Белую Шкуру.

Она застыла от удивления:

— Ты помог ему?..

— Иначе мы не встретились бы, — пояснил Ледяной Огонь. Понизив голос, с заговорщическим огоньком в глазах, он продолжил:

— Только никому не говори. Ни своим, ни — тем более! — моим… Я видел, куда идет мой сын, Волчий Сновидец. Будущее Народа — на юге. Я знаю, что мы некогда, давным-давно, были единым Народом. Я не знаю как, но как-то я оказался замешан во все это. Моя жена умерла. Вся моя жизнь изменилась. Я любил ее всем сердцем. А когда ее не стало, я почувствовал себя совсем одиноким. Вот так вот… А когда человек по-настоящему страдает, с ним происходят странные вещи. Тогда мы стояли лагерем на берегу моря, там, где берег поворачивает к югу. Оттуда Южное море всего в месяце пути. Сейчас этот лагерь давным-давно под водой. Что-то повело меня оттуда на восток.

— Что-то повело тебя?

— Среди ночи Сны охватили меня. Их /наполняла моя жена, но я чуял присутствие другой женщины. Ее душа, как и моя, кричала от недостатка любви. — Он поглядел на Лису. — Я не знаю, понимаешь ли ты меня, но я думал, что явилась Вещая Женщина, — явилась, чтобы занять место моей жены. — Он тяжело вздохнул. — А потом настал день — я проснулся, и Сон, охвативший меня, был могуч и силен. Я пошел невесть куда, охваченный изумлением, и услышал зов — мощный зов. Он пронзил меня, и впервые, с тех пор как умерла моя жена, я почувствовал настоящую страсть. А потом я увидел ее. Она была прекрасна. — Он нежно коснулся длинных волос Лисы и благоговейно провел пальцем по ее лицу. — Я знаю, что это была женщина из моего Сна. Я… я выследил ее, я боялся, что она исчезнет в тумане, что она только призрак. Я совсем обезумел от этого страха, и, когда она увидела меня и побежала, я повалил ее наземь. — Он сжал ладони и закрыл глаза. — Я взял ее на песке. Сон застилал мои глаза. И с каждым моим движением Сила наполняла мою душу. А когда все кончилось, я заглянул ей в глаза и увидел в них страх, боль, ненависть.

Он, нахмурившись, посмотрел на огонь.

— И я понял, что я совершил. Я подошел к границам своего Сна. Вещая Женщина глядела откуда-то извне, глядела сквозь мой Сон. И я понял, что это была не та девушка, такая прекрасная, такая хрупкая. Когда я поглядел в ее испуганные глаза, я понял, что я мог бы полюбить ее. И только Сон Цапли изменил это. Я не мог предвидеть, что нечто подобное случится. И дети, родившиеся у этой женщины, оказались совсем не похожими друг на друга. Все меняется — и не поймешь почему. Это как в спирали: не поймешь, какой круг снаружи, а какой внутри.

Она нежно поглядела на него, вся ее душа высказалась в этом нежном взгляде.

— И ты думаешь, что без Цапли все было бы иначе? Он печально кивнул:

— Мы с той женщиной на берегу полюбили бы друг друга и объединили бы наши народы. А вместо этого столько людей погибло! Если бы я тогда женился на женщине из вашего Народа, связал воедино то, что когда-то распалось…