Смерть среди айсбергов - Херцог Артур (книги бесплатно полные версии .txt) 📗

– Ну, это мы посмотрим, – сказал Кэмпбел.

Рэйчел критически осмотрела его:

– Есть какой-нибудь способ, с помощью которого я могла бы убедить тебя?

Гнев делал ее только прекрасней. Или ему так казалось, потому что он слишком долго пробыл в море. Нет, не поэтому...

– Где ты остановилась? – неожиданно спросил Джек.

– В единственной здешней гостинице. При чем здесь это?

– Может, ты будешь чувствовать себя уютнее у меня на шхуне? – спросил он.

– О, ты один из ЭТИХ. Побереги себя для несчастной миссис Кэмпбел.

– Миссис Кэмпбел не существует. Была, а теперь нет.

– Держу пари, она тебя бросила!

– Ну, в каком-то смысле.

– Меня это ничуть не удивляет. Понятно, что тебя ни черта не волнует, кроме собственной персоны... Это сразу видно.

Джек вызывающе улыбнулся, продемонстрировав щербатый зуб:

– Точно.

– Какой смысл? И зачем я трачу на тебя время? Ты все равно не поймаешь касатку. Они слишком умны для тебя.

– Ты просто боишься, что я помешаю твоему эксперименту. Вот что тебя волнует.

– Ты уже помешал. Вы отогнали китов. Но это не так важно. Меня волнует то, что вы можете поранить кита сетями, когда будете пытаться поймать его. Такое уже случалось, когда китов ловили неопытные люди. Киты ведь дружелюбны по отношению к людям, даже доверчивы, если их не выводить из себя. У меня есть шанс уговорить тебя отказаться от этой затеи?

– Мы могли бы поговорить об этом сегодня вечером, – предложил Джек.

– Ты настоящий жеребец, да? – презрительно сказала она.

Рэйчел подошла к лендроверу:

– Я желаю тебе самого большого невезения в мире, Кэмпбел. Ты заслужил его.

– Иди к черту, сука, – крикнул Джек вслед отъезжающему лендроверу.

4

Бухта сужалась между мрачными, устрашающего вида утесами, которые, как ряд уменьшающихся в размерах чашек, вели к каменному волнорезу. Между краем стены и берегом был проход, а на краю берега стояло несколько домов на сваях. Выше за ними располагались цистерны с горючим, откуда вниз, к заправочной станции за небольшой стоянкой для судов, тянулись трубы. Ближе к городу был построен второй волнорез, он был сделан из прочного дерева и открывался в центре. Эта стена поднималась над водой на шесть футов и в некоторых местах была изогнута, будто океан не раз задавал ей хорошую трепку.

Вдоль маленькой гавани были построены пирсы, к ним были пришвартованы многочисленные узкие суденышки с крохотными кабинами и торчащими закопченными трубами, большинство судов следовало бы выкрасить заново. Там же стоял допотопный буксир с черным корпусом. На берегу перевернутые вверх дном, окруженные сетями, лежали плоскодонки, рядом стояло несколько строений, по-видимому, это была фабрика по разделке и упаковке рыбы.

К Энни, которая собралась ступить с «Бампо» на пирс, с криком рванулся мужчина с загорелым рябым лицом:

– Осторожнее, леди! Там не закреплены доски. Смотрите, пожалуйста, под ноги. Нам не нужны несчастные случаи, – потом он повернулся к Кэмпбелу и представился как Пьер Робишо. – Я владелец стоянки для судов, – он неодобрительно осмотрел пирс. – Вообще-то, я должен привести его в божеский вид, но они не желают входить в долю. Эти Ньюфи! Тупые, как пробка.

– Как я понимаю, вы не из них, – сказал Кэмпбел, уловив слабый французский акцент.

– Конечно, нет. Я с материка. Приехал сюда с коротким визитом столько лет назад, что не могу вспомнить точно, – и вот он я, полюбуйтесь – большая рыба в маленьком пруду. Жизнь иногда подкидывает странные штуки, выбирая место для человека. Я плохо помню, как это получилось. У меня было немного наличных, а стоянка продавалась дешево. Эх, если бы я только мог продать ее и вернуться в Квебек! Вы случайно не желаете купить небольшую стоянку для судов? – его улыбка влекла, как маяк. – Цена приемлемая.

– Боюсь, я прибыл на Ньюфаундленд не за покупками, – улыбаясь, ответил Кэмпбел.

– Ньюфаундленд, – проворчал Робишо. – Рифмуется с understand. Ньюфи сразу вас на это подцепят. Что за люди! Бывали здесь раньше?

– Нет.

– Ну, мой друг, вы поймете. Женщины, я вам скажу, теплее местного климата, но это единственная компенсация жизни на этом острове. Эх! Какой провинциальный народ! Кажется, будто оказался в другом столетии. Они такие простые люди. В основном чудаковатые, хотя некоторые – хорошие бизнесмены, например, достопочтенный мэр, вы с ним, безусловно, познакомитесь. Они не легко принимают чужаков. Да я сам после стольких лет иногда чувствую себя чужим! – Робишо нахмурился. – Я слишком континентальный человек для этих мест. Иногда мне кажется, в Штатах я скорее почувствовал бы себя дома. А, да, управляющий гаванью говорил мне, что вы из Майами, Флорида. Хорошо там, в Майами?

– Местами.

– Хотел бы я туда съездить, но как раз сейчас для меня это слишком дорого. Когда-нибудь...

– Как раз сейчас это слишком дорого и для меня тоже, – сказал Кэмпбел.

– О, ну это поправимо! Надеюсь, вы хорошо порыбачите, или мне следует сказать, поохотитесь? Такой кит должен принести кучу денег!

Итак, слухи о затее с китом уже разошлись.

– Будем надеяться, – сказал Кэмпбел.

– Если вы в чем-либо нуждаетесь, рад служить. И не верьте тому, что говорят о местных коммерсантах, таких, как я.

– А что о них говорят?

– Это рыбаки все воры, как один, а коммерсанты – все разные, – Робишо весело расхохотался.

Энни хотела осмотреть экзотическую северную землю, но Саут-Харбор мог предложить для глаз лишь окоченевшую простоту, а для фотоаппарата и того меньше. Кэмпбел составлял каталог «Чего здесь нет». Не было: музея, кинотеатра, кегельбана, супермаркета (было несколько простых магазинов), не было ресторана. Надо сказать, деловой части города не существовало вообще. В Саут-Харбор был бар, называемый местом для отдыха. В тот вечер, пока Энни и Пол оставались на шхуне, Кэмпбел обосновался в этом баре, взяв на буксир Гуса Новака.

Это место вряд ли можно было сравнить со сверкающими заведениями Майами – простой пол, покрытый линолеумом, флуоресцентное освещение, несколько столов и стульев, музыкальный автомат и бильярдный стол. Кэмпбел заказал местный напиток под названием «скрич» [3], или «черный морской ром», но отказался отведать плавники тюленя и корюшку, которые, похоже, были стандартными блюдами в этих местах.

От сидевшего рядом неприхотливо одетого рыбака они попытались получить кое-какую информацию. Он говорил резко и на диалекте, который представлял собой комбинацию британского английского, шотландской картавости и ирландского акцента – что практически не поддавалось пониманию. Но в течение вечера Кэмпбелу удалось узнать, что хотя некоторые мужчины и работают на лесозаготовках, рыбный промысел – добыча омаров, лосося и трески – остается главным на острове. К несчастью, в последние годы с рыбой дела обстояли неважно, пустые платформы, которые видел Кэмпбел, предназначались для сушки трески, когда она была. Если вообще была.

Гус Новак обычно не пил, но в этот вечер он, кажется, решил последовать примеру своего дяди. Гус опрокидывал кружку за кружкой, и Кэмпбел начал всерьез задумываться, хватит ли старику одной бочки. Оказалось, Гус просто волновался.

– Слишком большая ответственность, – бормотал он. – Никто на борту, кроме меня, ни хрена не знает о китах, а я знаю не так-то много.

– Ты знаешь уйму сведений, Гус, а чего не знаешь, мы вычислим, – заверил его Джек.

Старик почесал подбородок. Он сбрил бороду до самых синих корней, и видимо из-за этого у него чесалась кожа. В который раз Кэмпбел удивлялся про себя тому, что борода у Новака оставалась черной, хотя сам старик был сед.

– Я знаю только одно, – сказал наконец Новак, – их легко разозлить.

Кэмпбел боялся, что Гус начнет описывать все сложности охоты на китов, и решил сменить тему разговора. Джека не переставал мучить другой вопрос, а в данный момент Новак был достаточно пьян, чтобы заговорить.