Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (читаем книги онлайн txt) 📗
— Меркурий не любит зря тратить порох. Сейчас, уверен, он понимает, с кем мы на этот раз имеем дело и какой силы орудия у пирата. Вот именно сегодня Меркурий и его брат покажут мастерство своей точной стрельбы, — заверил де ла Крус. — Надо идти за оружием.
— У противника, должно быть, не меньшее число пушек, чем у нас, — сказал Хорхе и принял шпагу и пистолеты из рук Доброй Души.
— У нас порядок, желание служить правому делу. У них — бедлам.
Пушки обоих фрегатов заговорили своими громовыми голосами почти одновременно, когда фрегаты находились еще на достаточном расстоянии друг от друга. И вскоре Педро сказал:
— Обратите внимание, орудия Меркурия стреляют по прошествии каждой минуты, в то время как пираты с «Гремучего» успевают перезаряжать свои лишь за полторы. Это наше преимущество.
Однако как раз в этот миг ядро противника превратило в щепы рей марса на грот-мачте, другое разбило гафель на фок-мачте. С бака послышался крик:
— Нерей! Он ведает всеми сокровенными Тайниками будущего. Нерею чужды ложь и обман. Только правду он вещает богам и смертным. Мудры советы Нерея, вещего старца морей. Именно сегодня я получил его совет, верное предписание, — тихо произнес де ла Крус.
— Пятьдесят прекрасных дочерей у Нерея. Свободно плещутся нереиды в волнах моря, сверкая своей красотою. Далеко не всем дано их видеть. Они действительно покровительствуют верному мореходу и сопутствуют его счастливому плаванию. Это к удаче! — заверил Хорхе.
Де ла Крус спустился на орудийную палубу, чтобы своим присутствием вдохновить пушкарей, и сказал:
— Меркурий, прежде всего по мачтам, по рангоуту! Когда он встанет, примем нужное решение. Возможен абордаж!
Только капитан вернулся на мостик, взял трубу, как увидел, что одно из спаренных ядер угодило точно в основание стеньги бизань-мачты, она лопнула со страшным треском и частично прикрыла собою капитанский мостик пирата. Другое ядро попало в матроса, который держал в руках ружье с примкнутым штыком, чуть ниже груди и развалило его туловище надвое, как если б прошлась по нему невиданных размеров турецкая сабля.
Из подавляющего числа орудий «Андреса II» вылетали спаренные ядра, которые причиняли такелажу куда больший вред, чем ординарные.
В подзорную трубу де ла Крус разглядел рослого Сухого Пороха. Типичное для англичанина вытянутое лицо, однако на этот раз с высоким лбом. С правой стороны он был прикрыт до уха черной прядью волос, разделенных почти над самой переносицей четким пробором. Длинный нос, под ним тоненькие усики и на подбородке, ниже губы, точка, намек на бородку. Камзол модный, шпага в руке, пистолет за поясом. Каждый член экипажа стоял на своем месте. Следовало внести сумятицу, и де ла Крус приказал пушкарям:
— Картечью и калеными ядрами! Пли!
Раскаленное на огне до красна ядро непременно вызывает пожар. Меркурий уже ждал этого приказа, полностью готовый к нему. Четыре пушки правого борта, которым «Андрес II» приближался к пиратскому фрегату «Гремучий», были заряжены картечью, гвоздями и прочим железным ломом. Рядом с четырьмя другими ядра калились на жаровнях.
Первой вспыхнула почему-то лежавшая у основания фокт-мачты куча какого-то мусора. Задымил и парус. Стоявшие на своих местах по расчету матросы бросились гасить пламя.
Де ла Крус совершил ловкий маневр и, пока на «Гремучем» сообразили, приблизился к нему на расстояние в пятьдесят ярдов. От пальбы голоса людей не были слышны. Тут-то как раз наконец с капитанского мостика и прозвучал долгожданный приказ капитана:
— На абордаж! Всем изготовиться! Абордажные пушки! — громко прокричал в рупор де да Крус.
Команды на «Андресе II» ответили капитану воинственным кличем.
— Намотайте мои внутренности на якорный барабан! Ослепни я завтра, если не вижу нашу победу! Вперед и вместе! Вперед! — прокричал силою всех своих могучих легких Добрая Душа.
«Андрес II», несмотря на то что прикомандированные к хирургу Медико матросы то и дело уносили в лазарет раненых и борта имели повреждения, уверенно приближался к пиратскому фрегату.
— Тысяча дельфинов! Меркурий угодил раскаленным ядром в погреб рядом с Санта-Барбарой! Отходим! Немедленно! Лево руля! Марсовые к вантам! По реям! Отдать паруса! — прокричал де ла Крус и вскоре вслед подал необходимые команды о перестановке парусов.
Однако взрыв — корабль огненной волной разломило надвое, и многие его части, как и люди, полетели в небо — был такой силы, что ударная волна встряхнула и «Андреса II», Следом палубу его покрыли ликующие возгласы. Корсары праздновали победу и воздавали хвалу прозорливости своего славного капитана. Хорхе, с покрасневшим от волнения лицом, принялся с жаром обнимать де ла Круса.
Освободившись от объятий, капитан спросил:
— Сколько потерь у нас? — грусть слышалась в его голосе.
— Девять без жизни и семнадцать в лазарете у Медико.
— Погибшие лежат в своих гамаках? — Капитан оперся обеими руками о перила мостика. — Надо поднять тонущих в море. Все шлюпки на воду!
На спасение восьмидесяти семи из двухсот пятнадцати пиратов ушло два часа. Сухого Пороха среди них не оказалось. Кто-то сказал Доброй Душе, что их капитана буквально за несколько мгновений до взрыва разнесло на куски прямым попаданием ядра.
Когда пираты были загнаны в кубрики, де ла Крус спросил, все ли готово к погребению погибших.
— Да, — ответил шкипер Аугустин, — Добрая Душа давно ждет вашего распоряжения. Все готово.
На палубе собрался весь экипаж. Были и раненые, способные ходить. Из лазарета вышли Медико и с ним те, кто помогал там ему и лекарю. Было слышно, как шипела вода, разбиваемая форштевнем, и в снастях слегка посвистывал ветер. Аугустин запел грустную песню. Успех принялся подвывать, но де ла Крус приказал: «Сидеть!» — и пес умолк.
Погибших в бою, зашитых в мешки, подняли одного за другим на рилинг — рельсовое устройство левого борта — и опустили в пучину.
— Спите в мире на самом большом человеческом кладбище! Рядом много ваших товарищей! Бог пожелает, и мы будем с вами! — Капитан перекрестился и велел коку на ужин выставить каждому по кружке рома. — Идем в Гавану!
Еще до того, как прозвенел колокольчик кока, капитан прошел по кубрикам, где находились плененные. Вызвал одного из них, у кого молодое лицо безобразил рваный шрам.
— Скажи, почему ты стал пиратом? — спросил де ла Крус.
— Я полной грудью, всем моим телом и Сознанием ощущал сво-бо-ду. Она давала мне возможность вольно дышать, непринужденно думать, смело глядеть в глаза любой опасности, любой жизненной ситуации. Вы должны знать, что наши законы справедливы. Мы друг другу настоящие братья! У нас нет обмана, каждый делает, что желает его душа!
— Справедливы со своими, с собратьями. И То не всегда! А что вы собой представляете, когда грабите, убиваете беззащитных людей, торгуете ими?
Пират на секунду замолчал, но тут же продолжил:
— Надо мной властвовала одна воля, воля капитана. И то только на борту. И редко когда капитаном бывал такой негодяй, каким был Сухой Порох.
— По тому, как вы мыслите и говорите, я вижу, вы достаточно образованный человек. Вам должны быть знакомы порядки нашей цивилизации.
Недавно спасенный от верной смерти пират вскинул быстрый взгляд на де ла Круса, усмехнулся и мгновенно ответил:
— Потому я и стал пиратом! Цивилизация! В ней нет иного более опасного человеку зверя, чем другой человек. Каждый живет и думает, как ему лучше обмануть, подавить ближнего! А потом, что может быть на свете прекраснее моря? И ласкового, и свирепого. А тяжелый труд на парусном корабле может приносить счастье только настоящим людям.
— Каково настоящее имя Сухого Пороха?
— Оливер Астон. Чтоб с него все взяли черти в аду! Часто прибегал к пагубной практике. Порол плетьми! Вместо двадцати-тридцати ударов, как было положено прежде, приказывал давать вдвое больше. За простую, порой случайную провинность, загонял в непогоду несчастных на долгие часы на самые высокие реи. Люди от усталости падали на палубу, другие прямо в море. Гибли на глазах. А то на всю ночь ставил на колени на железо. Еще хуже, опускал беднягу на веревке под киль идущего корабля.
