Илиада Капитана Блада - Попов Михаил Михайлович (онлайн книга без .txt) 📗
— Так вы отказываете мне, мистер Стерне? — прожигая его взглядом, прошипела Лавиния.
— Вам, мисс Лавиния? Что вы, никогда. Я умереть готов, мисс Лавиния, умереть!!
— Было бы неплохо.
— Что вы такое говорите?!
— Так вы будете со мной танцевать, болван?
«И здесь болван», — тоскливо подумал Джошуа. Что им всем от него надо, если он болван?!
— Ваши последние слова, дон Мануэль, — негромко сказала Элен, — кажутся мне неискренними.
— Почему же?
— Мне кажется... — Элен снова посмотрела в сторону Лавинии и Стернса с его нелепой бутылкой. — Так вот, я думаю, что вы догадываетесь, а может быть, и прямо знаете, почему я не могу ответить вам взаимностью.
— Да, — дон Мануэль опустил голову, — да, я вижу, что вы любите своего брата.
— И вы прекрасно знаете, что он является мне лишь названым братом. Я думаю, мисс Лавиния, моя лучшая подруга, успела рассказать и о том, что в свое время я была ее любимой рабыней.
Дон Мануэль ничего не успел ответить на это. К ним подлетел многострадальный Стерне, разрываемый двумя равно сильными желаниями: угодить одной красавице и ни в коем случае не обидеть другую. Он вырвался из-под гипноза хозяйки под предлогом того, что должен доставить мисс Элен воду, без которой она, вполне вероятно, погибнет. В спешке он весьма чувствительно толкнул испанца.
— Сэр, — раздраженно сказал тот, — вы не видите, что я разговариваю с дамой?
Юный плантатор, уже как-то привыкший считать эту «даму» в некотором смысле своей, возмутился:
— Позвольте, эта дама моя.
— Вы хам, сэр?! Вы хам, сэр, — уже сухо повторил дон Мануэль, — и болван.
Это было уже слишком — третий раз за один вечер!
Перуанские сладости и сахарная вода полетели к черту, Джошуа отпрыгнул в сторону, выволакивая свою шпагу.
— Дон Мануэль! — урезонивающе сказала Элен.
Тот горько усмехнулся:
— И даже в споре с этим болваном вы не на моей стороне.
Дуэль была очень короткой, испанец быстро проткнул плантатору предплечье. Подобрал свою шляпу и, самым изящным образом поклонившись сначала хозяйке дома, а потом Элен, отбыл.
Праздник, естественно, был скомкан. Не то чтобы дуэли в эти времена были редкостью, в другой раз подобное событие могло бы пройти почти незамеченным. Но сейчас стало вдруг всем понятно, что веселья не получится. Невеселый замысел лежал в самой основе праздника.
Как только отбыл в Порт-Ройял кое-как перевязанный Джошуа Стерне, стали собираться и остальные.
Элен тоже хотела поскорее оказаться дома и как следует обдумать все произошедшее. Но она опоздала. Забыв о том, что своей кареты у нее нет, она не договорилась ни с кем из явившихся из Порт-Ройяла гостей. А у кареты, которая привезла в Бриджфорд ее, разлетелось, как назло, колесо. Пришлось смириться с необходимостью остаться на ночлег в этом чужом, мрачном доме.
— Если хочешь, мы можем переночевать в одной комнате. Будет не так страшно, — предложила Лавиния. Элен мягко, но решительно отказалась. И потребовала, чтобы в ее покои поставили кровать для Тилби.
Задвинув тяжелую щеколду на внутренней поверхности двери, обе девушки — и госпожа и служанка, — не раздеваясь, улеглись на неразобранные кровати. Единственная свеча горела на подоконнике, скудно освещая мрачную, похожую на камеру комнатушку.
Дом засыпал медленно. Где-то в глубине его вдруг заныла лютня, потом нытье перешло в пиликанье и стихло. Чьи-то башмаки тяжело прогромыхали по коридору. Залаяли собаки и долго не утихомиривались.
— Может быть, это не мое дело, мисс, — тихо сказала Тилби, когда в доме наступила полная тишина, — но мне сегодня совсем не понравилось поведение мисс Лавинии.
— К сожалению, ты права, Тилби. Как это ни тяжело будет признать, она просто-напросто завлекла меня сюда в ловушку и подстроила встречу с доном Мануэлем в надежде, что он сумеет уговорить меня бежать с ним или увезет силой, если я окажусь несговорчивой.
— И он пошел на этот сговор?
— Было заметно, что это ему не очень нравится. Но, по сути, что это меняет?
— Да, наверное.
— Знаешь, Тилби, кто такой дворянин? Это тот, кто делает гадости без удовольствия.
— Но что же его заставило остановиться, почему он не увез вас, как она его уговаривала?
— Он узнал, что существует препятствие, преодолеть которое он будет не в силах, увези он меня хоть на край света.
— Что это за препятствие, мисс? — Глаза Тилби загорелись, она была чудовищно любопытна, как и все слуги.
Вообще-то Элен была довольно откровенна со своей камеристкой, только самые глубокие тайники души держала она закрытыми от нее, равно как и от всех остальных. Но сейчас в этом темном враждебном доме, при мерцающем свете тусклой свечки, она, наверное, не удержалась бы. Но тут раздался стук в дверь.
Девушки замерли.
Стук повторился.
— Элен, открой, это я — Лавиния.
— Я уже сплю.
— Открой, нам нужно поговорить, это важно для нас обеих, поверь.
— Я не верю тебе.
— Но ты же не знаешь, что я хочу тебе сказать.
— После того, что ты сделала, уже не важно, что ты скажешь.
Пламя свечи, которую принесла Лавиния, задрожало, выражение лица хозяйки дома сделалось мстительным, она выглядела в этот момент намного старше своих лет. Она сказала с изменившейся интонацией:
— На свою беду ты оказалась умнее, чем я думала.
— Что ты там бормочешь, подруга?
— Я говорю, что ты, наверное, пожалеешь, что не согласилась сейчас со мною поговорить.
— Ты мне угрожаешь?
Лавиния сделала над собой усилие и ответила почти ласково:
— Ну, что ты, Элен, нет, конечно, мне просто жаль, что ты останешься в неведении и то превратное впечатление от сегодняшнего вечера, которое у тебя уже сложилось, утвердится. Разве не является долгом настоящей дружбы попытка немедленно разъяснить всякое возникшее меж подругами недоразумение?
Элен в некотором сомнении посмотрела на Тилби, та отрицательно покачала головой.
— И все же я хочу спать, Лавиния. А ты напрасно беспокоишься, никакого превратного впечатления у меня не сложилось. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — прошипела хозяйка.
Но этой ночи не суждено было быть спокойной. Не прошло и часа после этого разговора, и госпожа начала уставать от разговоров со своей служанкой (она так и не проговорилась ей насчет Энтони), как в темноте и тишине тропической ночи раздался страшный грохот. Элен вскочила и подбежала к окну, тут же грохот повторился.
— Что-то происходит в гавани, — сказала она.
— Что же там может происходить? — прошептала Тилби.
Обе девушки подумали одно и то же — дон Мануэль, не перенеся испытанного давеча унижения, вернулся и громит ни в чем не повинный городишко. Вслух произнести эти свои мысли они не решились, даже им самим это предположение показалось слишком наивным. Но никакого другого не было.
Когда грохнуло в третий раз, стало очевидно, что это стреляют корабельные орудия. А сухой треск за ним — это пистолеты и мушкеты.
Чьи это орудия и чьи это мушкеты? В любом случае кто-то напал на Бриджфорд. С какой целью нападают на города, спрашивать не приходилось. Но кто? Пираты? Испанцы? Французы?
Очень скоро девушки, стоявшие у окна прижавшись друг к другу, догадались, что нападающие высадились на берег и вовсю хозяйничают там. Заполыхало несколько пожаров, послышался истошный женский визг.
До этого момента Элен и Тилби сомневались, стоит ли покидать дом — все-таки здесь каменные стены, обитые железом двери. А там темнота, джунгли, болота, змеи. Кроме того, за дверьми комнаты подстерегала встреча с Лавинией, Элен считала ее способной на все. Но когда стало очевидно, что нападающие не собираются ограничиться погромом в порту, а намереваются ограбить весь город, они решились покинуть свое убежище и пересидеть нашествие где-нибудь в зарослях. К утру здесь наверняка появится порт-ройяльская милиция.
Осторожно они отворили дверь и, оглядываясь, чтобы избежать встречи с хозяйкой, спустились по каменной лестнице во внутренний двор. Несколько факелов еще коптили, небо бледнело. Элен помнила, куда надо идти, но спастись им с Тилби в этот раз было не суждено. Едва они направились к выходу, возле дома раздались крики и звучная, неповторимая испанская брань. Неужели все-таки дон Мануэль? Раздался выстрел, заскулила раненая собака. На запертые двери обрушился град ударов. Через несколько секунд грабители будут здесь.
