Холод южных морей - Шестера Юрий (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗

Тем не менее, преодолев около пяти миль, путешественники сели в кареты и благополучно прибыли в гавань, где сердечно распрощались с вице-консулом Кильхеном, поблагодарив того за доставленное удовольствие, и разъехались на ожидавших их катерах по своим шлюпам.

Глава 3. Первые открытия

Гостеприимный Рио-де-Жанейро остался за кормой, и уже в океане был отслужен молебен об испрошении благополучного и успешного окончания предстоящего плавания, для чего с «Мирного» прибыли офицеры и священник во главе с лейтенантом Лазаревым.

Однако погода не баловала мореплавателей, и волнение океана было значительным. Временами шли дожди, а на юге в темное время полыхали зарницы и даже иногда слышались далекие раскаты грома. Капитан был вынужден убавлять количество парусов и брать их на рифы, чтобы не потерять из вида «Мирный», который шел в кильватере флагмана.

И все-таки на пятые сутки на зажженный на «Востоке» ночью фальшфейер «Мирный» не ответил. Не был виден он и на рассвете. Беллинсгаузен еще убавил парусов, а после полудня не выдержал и изменил курс на сближение с предполагаемым местом нахождения «Мирного». И примерно через час нервного ожидания, когда пасмурность несколько «прочистилась», капитан перекрестился, а шлюп огласился радостными криками «ура!» – показался «Мирный», идущий под всеми парусами.

Не успели шлюпы сблизиться, как с юго-запада налетел шквал с дождем и градом. Благо, что по команде вахтенного офицера успели взять рифы на парусах, но матросы вахтенной смены в мокром насквозь платье уже выбились из сил, и Фаддей Фаддеевич приказал им сменить платье на сухое и выдать по стакану пунша [8], как он выразился, «для подкрепления».

С этого времени шлюпы стали сопровождать малые буревестники разных цветов и оттенков, иногда во множестве летавшие вокруг.

В 11 часов 3 декабря вахтенный лейтенант Игнатьев послал рассыльного доложить капитану, что впереди виден бурун. Тот позвал с собой на мостик и Андрея Петровича.

– Наверное, это тот берег, который мореплаватель Ла-Рош усмотрел в 1675 году, – обрадовано пояснил Фаддей Фаддеевич.

Однако, когда подошли к буруну поближе, то увидели, что это не берег, а огромный мертвый кит, о тело которого и разбивались волны, окруженный множеством птиц, летающих, плавающих и на нем сидящих.

– Вот тебе и берег! – раздосадованно воскликнул капитан.

– Не огорчайся, Фаддей! – успокоил его Андрей Петрович. – Это тоже удача! Вон сколько птиц в одном месте в открытом океане! Пошли туда на шлюпке кого-нибудь из офицеров со штаб-лекарем Берхом, может быть, и подстрелят какую для нашей коллекции.

Капитан утвердительно кивнул головой, загораясь охотничьим азартом.

И действительно, мичману Демидову удалось подстрелить одного альбатроса темно-бурого цвета, но с белой шеей и низом. Когда того замерили на палубе, то удивились – при длине тела 2 фута 8 дюймов (0,81 метра) размах крыльев от одного конца крыла до другого был равен 7 футам 6 дюймам (2 метрам 30 сантиметрам), то есть почти в три раза больше!

– Вот это экземпляр! – восхищенно воскликнул старший офицер. – Ай да мичман! Ай да молодец!

Демидов, совсем еще молодой человек, зарделся от похвалы.

– Хороша добыча, Дмитрий Николаевич, ничего не скажешь! Спасибо вам за удачный выстрел! – подтвердил и Андрей Петрович. – Но не лишним будет знать, что размах крыльев у белых альбатросов может быть почти в два раза большим. Потому-то альбатросы могут часами без единого взмаха крыла парить над океанами и даже в бурю, получив за это второе свое название – буревестники, – щеголял он знаниями, почерпнутыми из книг Григория Ивановича. – Вы не огорчайтесь, мичман, – увидев досаду на его лице и переждав удивленные возгласы любопытствующих моряков, продолжил Андрей Петрович, – слава Богу, что вы добыли именно этот экземпляр, а то что бы мы делали с чучелом такого гигантского размера?

Отыскав среди улыбающихся матросов своего вестового, подозвал его.

– Вот тебе птица, Матвей. Только не вздумай делать чучело с распростертыми крыльями. Нам его и хранить-то будет негде. Может быть, когда-нибудь, – задумчиво сказал Андрей Петрович, – и сделаешь это чудо… Но уже в Петербурге, – добавил он.

Глаза Матвея вспыхнули радостными огоньками.

Когда же через два дня лейтенант Лазарев собственноручно подстрелил белого альбатроса с размахом крыльев 10 футов и 7 дюймов (почти 3 метра с четвертью), то его тоже доставили на «Восток» в «мастерскую» Матвея, то есть в его тесную каморку.

При приближении к сорок пятой широте ежедневно видели стаи птиц, большие косяки рыб и плавающие водоросли, что обычно принимают за признаки близости земли. Фаддей Фаддеевич снова оживился.

– Понимаешь, Андрюша, есть сведения, что именно на этой широте мореплаватель Ла-Рош, о котором я тебе уже говорил, открыл остров Гранде. Однако ни Лаперуз, ни Ванкувер [9], в разные времена и в разных местах этой широты искавшие этот остров, так и не обнаружили его. Может быть, повезет нам? Чем черт ни шутит…

– Может, и повезет, – приободрил его Андрей Петрович, понимая желание друга сделать свое первое открытие, – почему бы и нет?

Погода стояла ясная, и горизонт хорошо просматривался во всех направлениях не менее чем на пятнадцать миль (более 27 километров). Время шло, а остров все так и не появлялся. И капитан с каждым часом становился все более и более удрученным.

– По-моему, мы ищем иголку в стоге сена, – признался он Андрею Петровичу. – Ведь Ла-Рош возвращался из Южного Ледовитого океана и, огибая мыс Горн с восточной стороны в позднее время года, в апреле месяце (который соответствует октябрю в северном полушарии), попал в жестокий шторм, которым в течение трех суток был увлечен на север. Отсюда и ошибка в счислении, учитывая при этом, что это было почти полтора века тому назад. Когда же погода прояснилась, он через некоторое время и обнаружил остров, считая, что находится на сорок пятой широте, а долгота была вообще не определена.

Вообще-то все обретенные испанцами острова, что подтверждено другими мореплавателями, означены на картах ошибочно не только на несколько градусов по долготе, но даже и по широте, а от того таковые обретения испанцев отыскивать весьма трудно. Поэтому, прокладывая курс одним меридианом, можно только по счастью попасть к сему острову.

«Если таковой вообще существует», – хотел добавить Андрей Петрович, но воздержался.

– А посему менять курс не будем, дабы не тратить драгоценное время на поиски острова-призрака, – твердо решил капитан. – Пусть этим занимаются другие, если у них будет желание, – добавил он, подмигнув другу и как бы продолжая его мысль.

Ранним утром 15 декабря, выйдя на широту острова Георгия, капитан повернул шлюп на восток. Любопытство побудило всех встать пораньше, в надежде увидеть остров. И хотя его еще не было видно, но то место, где он должен был находиться, отличалось от остальной части горизонта скопившимися там черными тучами.

Заметно похолодало, и температура воздуха не превышала четырех градусов тепла. Множество китов вокруг выпускали фонтаны. Малые буревестники летали целыми стаями или сидели на воде. Иногда появлялись плавно парящие альбатросы. Мимо шлюпов несло много плавающих водорослей.

Наконец в 8 часов, когда пасмурность несколько очистилась, увидели уходящие в облака остроконечные вершины гор, покрытые вечными снегами, на расстоянии двадцати одной мили. На палубе раздались восторженные возгласы и крики «ура!».

В полдень подошли к западной оконечности острова Георгия, а затем пошли вдоль его южных берегов на удалении до двух миль со скоростью около семи узлов. Океанская зыбь с шумом разбивалась о скалы, поднимая фонтаны брызг.

Но вот из одного из заливов вышел парусный бот под английским флагом, направляясь к шлюпам экспедиции. На борт «Востока» поднялись штурман и два матроса. Штурман объяснил, что издалека они, англичане, не распознали наши шлюпы, и послали его предупредить капитанов о том, что в гавани Марии этого залива уже в течение четырех месяцев стоят два трехмачтовых судна английской китобойной компании, команды которых добывают жир из морских слонов [10].