Джентльмен что надо - Лофтс Нора (книги серии онлайн .TXT) 📗

Вскоре после этого корабли его эскадры захватили большое португальское торговое судно «Матерь Божья», и Ралей руководил распределением трофеев. Он потратил много собственных денег на эту экспедицию, но королева оставила ему сумму, которой едва хватило на покрытие расходов.

Ралей вышел в отставку и поселился в Шерборне, в Дорсетшире. Это поместье он силой забрал у епископа Салисбюри в то время, когда пользовался неограниченным королевским расположением. Там в 1593 году у него родился сын, названный Уолтером. Но спокойная жизнь в отставке была не по душе Ралею, и в 1595 году он отправился в экспедицию к берегам Южной Америки. Без сомнения, он стремился найти золотые месторождения. Ралей был наслышан об Эльдорадо. Его отчет об экспедиции «Открытие Гвианы», опубликованный после его возвращения, написан блестящим стилем и отличается возвышенным романтизмом, но его встретили с недоверием. Теперь Уолтер Ралей стал одним из самых непопулярных людей в Англии. Его обвиняли в алчности, высокомерии и недостатке веры. А до этого, в 1590 году, его, вместе с Марло и другими писателями и драматургами [7], вообще именовали атеистом.

Ралей много сделал для Англии. В частности, участвовал в захвате Кадиса, был ранен, и это вернуло ему расположение двора: очевидно, он помирился с графом Эссексским, с которым вместе отправился в плавание на Азорские острова в 1597 году. Но это совместное плавание привело к возобновлению ссоры, и Ралей оказался в еще большей немилости, чем раньше. В 1600 году он добился поста губернатора острова Джерси, и в следующем, 1601 году принял участие в подавлении восстания Эссекса. На казни графа Эссексского Ралей присутствовал в качестве капитана гвардии. В 1600 году сэр Уолтер присутствовал на последнем заседании парламента Елизаветы. Он всегда проповедовал терпимое отношение к религии и критиковал судебное и аграрное законодательство того времени.

После смерти королевы Елизаветы для сэра Уолтера Ралея настали трудные времена. Новый король Яков I Стюарт был расположен к Эссексу, своему стороннику, и, соответственно, заранее предубежден против Ралея. Кроме того, сэр Уолтер стоял за войну с Испанией, а это не входило в планы мирной политики Якова. В 1602 году Ралей продал свои ирландские поместья Ричарду Бойлю. У него отобрали особняк Дархем-хаус, который был возвращен епископу, сместили с должности капитана гвардии, лишили всех монополий и губернаторства в Джерси. Считалось, что он оказался причастным к тайному заговору в первые месяцы правления Якова, и 19 июля 1603 года его заточили в Тауэр. Там он пытался заколоться, но нанес себе лишь небольшую рану. Процесс над ним состоялся в ноябре 1603 года в Винчестере и отличался очевидной предвзятостью. Сэр Уолтер отлично держался, что, в сравнении с грубостью генерального прокурора сэра Эдварда Кока, заставило публику перейти на его сторону. Однако Ралей, скорее всего, знал о готовящемся заговоре, хотя суду не удалось собрать достаточно улик, чтобы доказать его вину. Всем заправлял Тайный совет [8], и суд опирался на то, что Совет считал его виновным.

Сэру Уолтеру Ралею вынесли смертный приговор, который не был приведен в исполнение, а оказался заменен заточением в Тауэре, где Ралей и оставался до 19 марта 1616 года. Король забрал себе владения в Шерборне, переданные ранее Ралеем сыну, а сумма в восемь тысяч фунтов, которая должна была быть выплачена королевским казначейством в качестве компенсации за поместье, была уплачена лишь частично. Несмотря на содержание под стражей, заключение Ралея оказалось достаточно легким, и он снова обратился к занятиям химией и литературой. До этого сэр Уолтер был известен как поэт, а в тюрьме он сочинил и один том своей подробной «Всемирной истории». Там же, в Тауэре, он изобрел чудодейственный эликсир, очевидно сильно действующий стимулятор жизнедеятельности.

Его никогда не покидала надежда на освобождение, и он добился свободы очень своеобразным способом. Ралей пообещал королю найти золотое месторождение в Гвиане и при этом не вторгнуться в испанские владения. Это было совершенно невозможно, и испанский посол Гондомар предупредил короля, что У испанцев на этом побережье расположены поселения. Но королю были нужны деньги, и он ответил послу, что если Ралея уличат в пиратстве, то по возвращении казнят. Таким образом, сэр Уолтер дал обещание, которое невозможно было выполнить, да он и сам это знал. Ралей отплыл 17 марта 1617 года, отдавшись на волю случая и интриг. Плохо подготовленная экспедиция тем не менее достигла устья Ориноко в канун нового, 1618 года. Здесь сэр Уолтер заболел лихорадкой и остановился в Тринидаде. Он отправил пять небольших кораблей вверх по Ориноко под командованием Лоуренса Кеймиса, вместе с которым отплыли сын и племянник Ралея. На пути к предполагаемому месторождению экспедиция обнаружила испанское поселение. Завязалась битва, в которой погибли сын сэра Уолтера и несколько испанцев. Кеймис вернулся к сэру Уолтеру с известием о смерти Уолтера-младшего и собственной неудаче и покончил жизнь самоубийством, не выдержав упреков Ралея. После унизительных сцен взаимных обвинений и упреков экспедиция вернулась домой. Ралей был арестован и в соответствии с королевским обещанием, данным Гондомару, казнен 29 октября 1618 года.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

МЫС БАДЛИ В ГРАФСТВЕ ДЕВОН. 23 ИЮНЯ 1568 ГОДА

Старый Харкесс, толкавший свою лодку к воде, остановился и прислушался. Все было тихо вокруг. До него доносилось только дыхание летнего моря да шум ветра в густых зарослях на вершине скалы; старик, однако, ожидал иного. Он тяжело вздохнул, потому что был стар и ленив, и ему отнюдь не помешало бы, если бы ему кто-нибудь помог спустить лодку на воду и поработать на веслах в эту теплую ночь. Он поплевал себе на руки и снова взялся за борт лодки. Еще дважды он останавливался и на третий раз услышал то, чего так ждал: быстрые шаги, ускоренное дыхание и, наконец, сдавленным голосом произнесенные слова:

— Харки, подожди меня, Харки.

Призыв прозвучал негромко, хотя и настойчиво, и старик улыбнулся в темноте: ишь какой Уолли — ведь страсть как хочет поехать с ним, а осторожничает. Он спокойно откликнулся:

— Эгей, парень!

Из темноты, спотыкаясь, появился человек, не говоря ни слова, уперся в лодку и вместе со стариком столкнул ее наконец в воду. Когда они забрались в нее, мальчишка произнес с упреком в голосе:

— Ты, наверно, уже собрался уйти без меня.

— Я совсем не хотел этого. Ты же знаешь, мне нравится быть в компании с кем-нибудь. Но время-то шло, становилось уже поздно, а ночи сейчас короткие. Я боялся, что тебя не выпустят из дома.

— Да уж постарались. Отец запер меня, но, слава Богу, я еще достаточно худой, чтобы вылезти из окна, и достаточно легкий, чтобы спуститься по стволу глицинии.

— А иначе тебе тут и не быть бы. Что ты потом-то делать будешь?

— Потом я уеду. Этой осенью мне надо отправляться в Оксфорд.

— Мне будет сильно не хватать тебя, Уолли.

— А мне еще больше будет не хватать тебя, Харки. Тебе ведь все равно, кто из мальчишек станет твоим помощником. Для меня же ты — Одиссей.

— Что это такое?

— Смелый моряк, который всегда много говорил.

— Ну и прозвище ты мне придумал!

— Поверь мне, это большая похвала. Куда ты сейчас направляешься?

— От мыса прямо по курсу. К французскому судну, груженному отличным бордоским вином. Как жалко, что твой отец настроен против ночного лова, Уолли! Сколько дешевой выпивки он заимел бы!

— Ох, отец! — В голосе мальчика прозвучала нотка жалости. — У него и так хватает забот, без нарушения таможенных правил. Люди Девона всегда виноваты: они, оставаясь протестантами, удручают тем самым Деву Марию, а теперь вот Елизавета вообще запретила пиратство.