За тремя морями - Северов Петр Федорович (онлайн книга без .TXT) 📗
Татарин лукаво усмехнулся:
— Это закон?
— Да, это закон.
— Но хан Касим сам издаёт законы.
— Что вы хотите сказать? — прямо спросил посол. — Меня ожидает опасность?..
Татарин внимательно осмотрел свою изодранную одежду.
— Мы плохо одеты, — сказал он. — Не найдётся ли у вас хорошего кафтана?
Хасап-бек кивнул своим слугам:
— Принесите три хороших кафтана да по доброму куску полотна. Наши гости сообщают нам очень важные вести.
Гости были очень довольны щедрым подарком. Тут же они нарядились в новые кафтаны с крупными блестящими пуговицами, которые особенно пришлись им по вкусу. Разговор теперь принял более ясный характер.
Сначала гости потребовали от Хасан-бека священной клятвы, что он никогда и никому не расскажет об этой встрече. Потом они сообщили, что хан Касим уже подкарауливает у Астрахани караван посла. Теперь Хасан-бек окончательно растерялся. Он не подумал, что эти трое могли быть подосланы ханом Касимом. Но это было именно так. Словно бы между прочим татары упомянули, что они отлично знают дельту Волги и уже не раз проводили в Каспий корабли. Доверчивый посол тут же предложил им стать проводниками его кораблей. Он рассчитывал ночью незаметно пробраться к морю. Поторговавшись, татары согласились. А в самую опасную минуту, когда суда проходили у Астрахани, проводники подали своему хану сигнал.
Над рекой прозвучал заунывный крик — призыв к бою. И вот наперерез головному кораблю ринулись десятки татарских лодчонок. Засвистели стрелы. На малом купеческом судне, которое замыкало караван, уже закипела рукопашная схватка…
Ещё на подходе к татарской засаде Афанасий Никитин решил перейти на корабль посла. Он успел прихватить с собой лишь малую часть своего товара — несколько дорогих мехов. Отныне эти меха составляли все его богатство: малый корабль, на каком пыл Никитин от самой Твери, наскочил на рыбачьи сети и был захвачен татарами. Захватили кочевники и другие суда. Только кораблю посла да небольшому русскому судну с двенадцатью купцами удалось выйти в море. Как будто в довершение всего пережитого, в море, едва лишь скрылись берега, грянул жестокий шторм. От удара волны русский корабль потерял управление. Со сломанными мачтами был он выброшен через несколько дней на пустынный дагестанский берег. Здесь прибрежные жители кайтаки захватили «торговых гостей» в плен.
Большие испытания выпали и на долю посольского корабля. Долгое время гнал его бешеный ветер на юг, к далёкому Ирану, захлёстывали волны, рвались ослабевшие снасти. Были минуты, когда на судне никто уже не верил в спасение. Но неожиданно на синей эмали южного неба прояснились контуры далёких гор, и вскоре на горизонте встали крепостные стены Дербента.
Окончен трудный и долгий путь. Многих своих товарищей недосчитывались русские торговые люди. Одни погибли в схватке под Астраханью, другие были взяты в плен татарами, третьи оказались в плену у горцев. Лишь десять человек, а с ними и Афанасий Никитин, сошли на ширванский берег, но им нечем было торговать.
Властитель Ширванского ханства Фаррух-Ясар возвратил из плена двенадцать русских купцов, занесённых штормом на дагестанское побережье. И эти горемыки пришли в Дербент с пустыми руками. Горцы разграбили все уцелевшие на судне товары и раздели купцов. Теперь лишь одна надежда оставалась у потёрпевших — надежда на помощь владыки Ширвана.
Фаррух-Ясар сам пригласил потерпевших купцов во дворец, терпеливо выслушал их.
— О, я сочувствую вам, — сказал властитель. — Я так сочувствую вам, что, поверьте, мне хочется плакать. Идите же с миром и с моими добрыми пожеланиями, пусть эти пожелания охраняют вас в пути…
Один из купцов спросил, не сможет ли властитель одолжить немного денег, чтобы русские люди могли добраться до родной Москвы, до Твери.
— Мои пожелания дороже денег, — сказал Фаррух-Ясар. — Деньги — тлен, суета. Я не хочу омрачать наши добрые отношения звоном презренного металла. В дорогу я дарю вам самое дорогое: мои наилучшие пожелания!..
С тем и покинули купцы роскошный дворец властителя. Может быть, в тот же день, бродя по запутанным переулкам Дербента и обдумывая свои незавидные дела, Никитин решился на новое дальнее странствие, полное опасностей и приключений. Он отправился в Баку. Здесь Никитина поразило невиданное ранее зрелище — «огнь… неугасимы», который горел над выходами из земли газов или нефти. В Баку он заработал денег, а затем сел на корабль и переправился через Каспийское море в Персию (Иран).
Все дальше уходил Никитин от родных земель, в места, где не побывал ещё ни один европеец. Свыше тысячи семисот километров прошёл он и проехал по каменистым пустыням Персии, по бесчисленным солончакам, по склонам горных цепей, по приморским гибельным болотам, где жёлтая лихорадка пожирала целые селения. Побывал Никитин во многих больших и малых персидских городах и прибыл, наконец, на остров Ормуз, расположенный в начале Персидского залива. На этом маленьком вулканическом островке на опалённых солнцем скалах высился многолюдный, очень богатый город Ормуз, в то время большой торговый центр, в который стекались товары из Индии, Турции, Аравии, Китая и многих других азиатских стран.
Немало удивился Никитин могучему океанскому приливу, почти поглощавшему островок, и нещадному солнцу, способному сжечь на этих камнях человека, и тому, как спасались жители Ормуза от нестерпимой жары, сплошь покрывая улицы коврами…
На рынках, на пристани, на улицах Ормуза встречались бронзоволицые гости из богатой и таинственной Индии. О богатстве этой страны Никитин мог судить по тому, что любой индийский торговец и многие матросы носили золотые серьги, браслеты и кольца. А сколько индийских бумажных и шёлковых тканей было на базарах Ормуза! А какие вороха жемчуга искрились и сверкали на прилавках купцов!
Никитин давно мечтал побывать в Индии, теперь эта мечта окончательно завладела им. Он экономил свои небольшие средства. Узнав что в Индии очень высоко ценятся лошади, бывалый и смелый тверич купил в Ормузе доброго жеребца, который должён был окупить все дорожные расходы путешественника.
В знойном Ормузе Никитин прожил ровно месяц. За это время у него появилось в городе много знакомств. Особенно важны были знакомства с моряками, — ведь с этими людьми предстояло отправиться в дальний и опасный путь.
Осматривая ненадёжные деревянные корабли, Никитин немало дивился отваге моряков — этих обветренных тружеников моря. Они не скрывали, что плавание будет опасным. Многие из кораблей гибли в пути в штормовом Индийском океане.
Никитин однако, не колебался. Он решил побывать в Индии во что бы то ни стало. Тяжёлые бедствия, пережитые в Каспийском море, не были им забыты, но они не испугали его, не надломили волю.
Солнечным утром неповоротливый деревянный корабль — тава — вышел в океан. В течение шести недель, преодолевая тропические штормы, борясь с противными ветрами, обходя прибрежные мели и рифы, плыл корабль в далёкую древнюю страну. Никитину довелось побывать в крупнейшем порту Аравии — Маскате, в старинном аравийском городе Калхате, в городе Дега и других местах, пока над синим горизонтом океана не встали горы полуострова Гуджерат. Это была Индия. В одном из крупнейших портов Гуджерата — Камбаи Никитин высадился на берег Индии.
Сказочной представилась с первого взгляда путешественнику заморская страна. Сотни кораблей стояли у причалов и на рейде Камбаи. Здесь можно было встретить моряков и купцов из Персии, Турции, Сирии, Аравии, Татарии, с самых отдалённых островов Индийского океана. Непрерывно, днём и ночью, грузили они товары богатейшего Гуджерата: бумажные и шёлковые ткани, драгоценную растительную краску — индиго, смолу, из которой изготовлялись лаки и политуры, камень-сердолик, самый прекрасный в мире жемчуг, фрукты, рис, соль… Бесконечным казался этот поток разнообразных товаров. Никитин невольно задумался о богатстве властителя Гуджерата, стал расспрашивать о нем у новых своих знакомых и услышал рассказы, похожие на легенду. Со страхом и трепетом произносили купцы имя Махмуда-шаха I Байкара. Говорили, что был он самым смелым, ловким и сильным воином Индии, но в этих восторженных отзывах и похвалах нетрудно было различить опасение. За одно слово неуважения, по малейшему подозрению в неуважении шах люто пытал и казнил своих подчинённых…
