Бунт на «Баунти» - Холл Норман (полная версия книги .txt) 📗
В этот вечер я обедал с Кристианом, который пригласил также свою возлюбленную и Ити-Ити, моего тайо. Рядом с девушкой – она, разумеется, ничего не ела – Кристиан, казалось, стряхнул с себя грусть, не покидавшую его с самого начала бунта. Он поднял бокал и улыбнулся мне:
– За наших возлюбленных. Можете выпить за мою, Байэм, – ведь своей у вас пока нет.
Маймити печально улыбнулась и притронулась губами к краю бокала; мой тайо залпом осушил свой.
– Живи в моем доме, Байэм, – предложил он.
Кристиан внимательно посмотрел на меня. Я ответил:
– Мне очень жаль, но мы пробудем здесь всего несколько дней, и мистер Кристиан сказал, что я буду нужен на корабле.
Ити-Ити, удивленный, повернулся к Кристиану. Тот кивнул:
– Да, он будет нужен на борту все дни, «что мы здесь простоим.
Вождь более или менее понимал, что такое дисциплина на английском корабле, и больше вопросов задавать не стал.
Пегги появилась на корабле днем. Когда после обеда я вышел на палубу, они со Стюартом сидели, обнявшись, у грот-мачты и разговаривали по-таитянски. После того как она сошла на берег, Стюарт, Моррисон и я, как и договорились, собрались у грот-люка. Вахтенным офицером был Янг, а поскольку ночь ожидалась спокойная, он позволил своей вахте лечь спать на палубе. Он вообще был человеком беззаботным и сейчас лежал, развалясь, на юте и глядел на черный берег.
– Я поговорил с Пегги, – тихо начал Стюарт. – и объяснил, что мы хотим дезертировать с корабля. Она считает, что я сбегаю ради нее, впрочем, это недалеко от истины. Относительно вас она полагает, что вам понравилась или жизнь среди таитян, или какая-нибудь туземная красотка. Короче, она с радостью согласилась нам помочь. К сожалению, единственное большое каноэ, которое есть у них в семье, сейчас в Тетиароа. Она пошлет за ним, и завтра, если ветер будет благоприятным, каноэ будет здесь.
– Тогда давайте молиться, чтобы ветер был благоприятным, – серьезно произнес Моррисон.
– Мне бы хотелось забрать с собой и остальных, – сказал я.
– Это не удастся, – ответил Моррисон. – Кристиан собирается держать их под стражей, пока корабль не уйдет.
– Нас тогда будет слишком много, и побег из-за этого станет невозможным, – согласился Стюарт.
– Да, мы можем думать лишь о себе, – пожал плечами Моррисон. – У меня одно желание, одна мысль – вернуться в Англию. Корабль появится, хотя нам, возможно, придется ждать его года два или три. Нужно набраться терпения, вот и все.
– Терпения? – переспросил Стюарт. – Да я готов жить здесь хоть пять лет. А Байэм, тот вообще большой любитель туземной жизни.
– К черту туземную жизнь! – воскликнул Моррисон без улыбки. – Кто знает, а вдруг сейчас идет война, – тогда мы упускаем шансы получить награду и повышение !
Спать этой ночью я отправился с легким сердцем: побег наш представлялся мне делом верным, а перспектива провести год-два среди туземцев вовсе не казалась неприятной. На следующий день погода нас не порадовала: похолодало, пелена облаков начала спускаться с гор к океану. Хотя в бухте было еще тихо, ветер сменился на южный и усилился; туземцы выйти в море не отважатся.
Так продолжалось день за днем, а мы все принимали на борт груз, порою довольно необычный: поросят, птицу, собак и даже кошек. Вскоре корабль стал напоминать бродячий зверинец; дело довершили бык и корова, оставленные на Таити капитаном Куком. Постепенно наша надежда стала сменяться страхом. По всем признакам Кристиан вот-вот будет готов к отплытию; лицо Пегги, навещавшей своего возлюбленного, делалось день ото дня все тревожнее. Не буду долго останавливаться на наших опасениях. Достаточно сказать, что на девятый день ветер сменился на северо-восточный и через четыре часа парусное каноэ прибыло в Матаваи. Это произошло в полдень; для побега все было готово, но в последний миг судьба вновь от нас отвернулась. В два часа пополудни Кристиан приказал поднять якорь, и» Баунти «, держа круто к ветру, покинул бухту.
Промежуток с июня по сентябрь мне вспоминается как кошмарный сон, и так как он не имеет непосредственного отношения к основной нити моего повествования, долго распространяться о нем я не стану. Скажу лишь, что мы сделали попытку организовать поселение на одном из островов, но из-за враждебности местных жителей она окончилась неудачей. Команда обсудила положение, и мнения разделились: часть мятежников решила вернуться на Таити, остальные – плыть дальше в поисках еще какого-нибудь подходящего острова. И вот в сентябре мы снова бросили якорь в бухте Матаваи. Продолжать путь решили Флетчер Кристиан, Джон Миллз, Эдвард Янг и еще шестеро матросов. Остальные остались жить на Таити. Стюарт, Моррисон и я не находили себе места от радости: наконец-то судьба нам улыбнулась. Одним из первых туземцев, поднявшимся на борт, был мой друг Ити-Ити; когда я сообщил ему, что собираюсь сойти на берег и хотел бы поселиться у него в доме, лицо вождя расплылось в улыбке. Я поспешил к Кристиану и нашел его у грот-люка: он распределял мушкеты, абордажные сабли, пистолеты и амуницию.
– Безусловно, – сразу же согласился он. – Можете сойти на берег когда угодно. Возьмите мушкет и свинца для пуль. Пороха у нас мало, поэтому я могу дать лишь на несколько зарядов. Вы к Ити-Ити?
– Да, таково мое намерение, сэр.
– Тогда вечером увидимся. Я хочу поговорить с вами и Стюартом. Я ему скажу, чтобы он пришел к Ити-Ити через час после заката.
Я словно вернулся домой – так радостно было приветствовать Ину и ее мужа и увидеть всех их детишек. Я столь долго прожил среди этих добрых людей, что нас уже связывала не просто дружба, а нечто большее.
Только я разместил свои пожитки, как сразу стал центром всеобщего внимания: все хотели услышать о наших приключениях. Я рассказал им на таитянском языке о неудачной попытке организовать поселение и в конце заметил, что туземцев я не виню, – они ведь просто сопротивлялись людям, которые, по их мнению, хотели захватить их землю. Ина негодующе покачала головой:
– Нет! Ты не прав! Я видела этих людей; пять лет назад они приплывали сюда на большом каноэ. Это дикари! Нужно было перебить их всех и захватить остров!
– Ты жестока, Ина, – возразил я с улыбкой. – Зачем нам убивать невинных людей, чей грех лишь в том, что они любят свою землю? Если бы мы захотели их убить, Кристиан нам не позволил бы.
– Тогда он глуп. Разве они не пытались убить его и вас? А что вы теперь собираетесь делать? Долго пробудете среди нас?
– Завтра или послезавтра Кристиан и еще восемь человек поплывут на Аитутаки к капитану Куку. Остальным, полюбившим ваш остров, позволено поселиться здесь.
– Ах, Байэм, – воскликнула Ина, – мы все так счастливы! Когда ты уплыл, наш дом стал пуст!
– Да, – тепло поддержал ее муж, – ты стал одним из нас, и мы никуда тебя не отпустим!
Вечером на тропе, ведущей из бухты, появился Стюарт в сопровождении Пегги и ее отца, старого Типау. Ити-Ити отправился на корабль за Кристианом и своей племянницей. Мы со Стюартом и его возлюбленной пошли пройтись по берегу, оставив старика посплетничать в доме.
Волны Тихого океана лениво ласкали песок. Мы молча сели на берегу, прекрасный вечер словно околдовал нас своею тишиной и покоем.
Сумерки уже почти превратились в ночь, когда Стюарт вдруг сказал:
– Вот они!
Покачиваясь на волнах, по морю тенью скользила лодка. Она быстро приближалась, и вскоре нос ее зашуршал по песку. Из лодки выскочил Кристиан и, повернувшись к Маймити, которая была с ним, помог ей вылезти. Кивнув нам и сказав, чтобы мы подождали его на берегу, он проследовал за Ити-Ити в дом. Повинуясь просьбе Стюарта, туда же поспешила и Пегги.
Фигура Кристиана на тускло освещенном берегу глубоко тронула меня. Нетрудно было представить его чувства накануне расставания с Таити. Вскоре позади нас зашуршали кусты, и мы услышали мягкие шаги по песку. Мы поднялись навстречу Кристиану, однако он усадил нас обратно и, сев рядом, отбросил в сторону шапку и провел рукой по густым темным волосам.
