Идти полным курсом - Комм Ульрих (лучшие книги онлайн txt) 📗
Гамбуржцы, в свою очередь, тоже могли не ломать головы насчет того, чьи это корабли: французских ли корсаров, или алжирских пиратов. Разница могла заключаться только в их последующей судьбе: если это французы, то они попадут на скамьи французских гребных галер, если алжирцы — алжирских. Спорить можно было бы лишь о том, где придется хуже. Ну, а тем, кому суждено пасть от пули, и вовсе безразлично, из какого мушкета она вылетит, тем более что алжирцы чаще всего обзаводились огнестрельным оружием у тех же французов.
Внезапное появление обоих фрегатов мгновенно развеяло сонное оцепенение, царившее на палубах гамбургских торговых кораблей. Известие о предстоящем конце света не произвело бы, пожалуй, большего фурора. Началась суматошная беготня. Капитаны и их помощники надрывались, стараясь перекричать друг друга, и отдавали при этом бестолковые приказы, которые только усугубляли переполох. Лишь в одном, как казалось, никого не надо было убеждать, а именно — в необходимости немедленно спускать на воду шлюпки. При иных обстоятельствах можно было бы только позавидовать той быстроте, с которой это было сделано.
Тем временем оба фрегата пронеслись перед самым форштевнем «Морской ласточки», и Симон Рике совсем потерял от страха голову: на топах стеньг и на кормовых флагштоках уже реяли зловеще-зеленые алжирские флаги.
— Что будем делать, адмирал? Какие будут приказания? — Симон Рике даже не понял, чего от него хочет штурман, будучи не в силах оторвать взгляд от фрегатов, которые, пройдя с кабельтов, повернули и зарифили паруса. Теперь они находились с наветренной стороны, выгодной для нападения, и выжидали удобный момент для атаки.
— Что делать? — словно эхо отозвался Симон Рике. — О Боже, что делать?! Стоит ли нам вообще за-защищаться, штурман, они ведь перестреляют нас, как за-за-зайцев?
Звуки с трудом вылетали из сдавленного ужасом горла адмирала. Однако штурман был не из робкого десятка и не поддался панике.
— Прикажите каравану сомкнуться, адмирал, — быстро заговорил он, — чтобы пушки наших кораблей не палили во все стороны без толку. У наших бортовых батарей всего на десять орудий меньше. А ежели мы сообща навалимся на один из фрегатов, то против его двадцати шести пушек будет почти сорок наших. Не давайте загнать себя в угол, господин адмирал! Подпустите их поближе — и картечью по абордажной команде! Вперед, адмирал, нас же восемь против двоих!
Но страх окончательно парализовал способность Симона Рике соображать. Поняв это, штурман решительно повернулся к нему спиной и рявкнул так, что прочие голоса на несколько секунд умолкли:
— А ну, ребята, к пушкам! Картечью — заряжай!
Наиболее хладнокровные кинулись к пушкам, однако большинство попрежнему бестолково топталось на месте. Штурман погнал к орудиям и остальных, применяя отнюдь не только словесные методы воздействия. К нему присоединился боцман и тоже принялся подбадривать оробевших: «Вперед, ребята, зададим им перцу!»
Однако вместо дружных действий отовсюду слышался нарастающий ропот. «Нас всего малая горсточка против полчищ берберийцев», — кричали одни. «Ради кого нам лезть под пули и сабли — ради адмирала, который со страху в штаны наложил?» — вторили им другие. «Пусть Утенхольт сам бьется за свои корабли», — повторяли все вместе.
— В шлюпки, братцы, чего медлить! — раздался клич. — Прежде чем берберийцы доберутся до нас, мы успеем добраться до берега!
— Хо-хо! С превеликим удовольствием! К берегу, ребята, в шлюпки — и к берегу! — эхом прозвучало в ответ.
Все дружно побросали банники и вымбовки. Многие кинулись к фалрепу. На их пути встал штурман и угрожающе вскинул руки.
— Назад! Да это же бунт! Назад, говорю, кому жизнь дорога! — Он выхватил из-за пояса два длинноствольных пистолета и щелкнул курками.
— А ну, слушай мою команду! Мокрые вы курицы, а не моряки!
За спиной у товарищей несколько матросов выдернули тяжелые вымбовки из якорного шпиля и гурьбой пробились вперед.
— Спасайся на берег, кому жизнь дорога! И если тебе, штурман, тоже дорога жизнь — прочь с дороги!
— Назад, мерзавцы, говорю вам, назад! — прорычал штурман и наставил на них стволы пистолетов. Но в этот момент с полуюта кубарем скатился вконец обезумевший Симон Рике, вопя, как одержимый:
— Они подходят! Спасайся, кто может, братцы! Спасайтесь!
Кое-кто ещё остановился, чтобы взглянуть на пиратский фрегат, загородивший «Морской ласточке» дорогу и изготовившийся к нападению, остальные сломя голову ринулись к фалрепу, отшвырнув штурмана в сторону. Тот чертыхнулся, сунул пистолеты за пояс и последовал за остальными. А когда шлюпка, подгоняемая торопливыми ударами весел, полетела к берегу, за её кормой раскатился грохот первого залпа пиратских пушек по брошенной на произвол судьбы «Морской ласточке». Теперь паника перекинулась и на остальные корабли каравана. Никто не хотел рисковать жизнью и свободой, сражаясь за добро толстосумов, если даже их выборный адмирал сдал свой корабль пиратам без боя. Наконец вырвалась наружу давно исподволь тлевшая в людях ненависть к бестолковым и деспотичным командирам, к жадным судовладельцам и толстопузым купцам, проживавшим в своих роскошных домах все, что они, оборванные и полуголодные, добывали для них в поте лица. Напрасно капитаны сыпали угрозами и проклятьями: что могло быть страшнее, чем попасть в лапы к пиратам? И если сами капитаны хотели избежать этой участи, им не оставалось ничего иного, кроме как последовать за своими командами.
И от «купцов» начали отчаливать шлюпки — под радостные вопли пиратов, бравших на абордаж гамбургские корабли один за другим. Одному только Михелю Шредеру с великим трудом удавалось пока ещё держать команду «Анн-Шарлотт» в руках. Он, конечно, не собирался сражаться в одиночку с пиратами: что-нибудь бессмысленнее этого трудно было и придумать. Однако он не терял надежды спастись бегством. Пиратские корабли не могли взять на абордаж всех «купцов» одновременно. Воспользовавшись удобным моментом, «Анн-Шарлотт», прикрытая остальными судами каравана, промчалась на всех парусах под самым берегом в южном направлении. Михель Шредер рассчитывал выиграть несколько миль, прежде чем пираты заметят его маневр, и успеть добраться хотя бы до Виго. Однако до Виго оставалось ещё двадцать с лишним миль, а до спасительных сумерек — не менее шести часов. Тем не менее команда «Анн-Шарлотт» воспрянула духом и, по мере того как удалялся, стихая, гром пушек за кормой, проникалась все большим уважением к своему молодому капитану.
Михель Шредер то и дело поглядывал назад, прикидывая, хватит ли им этой форы, чтобы уйти от пиратов. Однако надежда на удачный исход их отчаянной попытки бегства стала быстро таять, когда один из фрегатов пустился за ними в погоню, подняв все паруса до последнего. Если никто не придет на помощь; старушке «Анн-Шарлотт» не уйти, она обречена. Но от кого здесь ждать помощи? От французов? Они и глаза бы не открыли, не то что орудийные порты. У англичан и голландцев с Алжиром мирные договоры, которые они не станут нарушать из-за какого-то гамбуржца. Оставались испанцы и португальцы, но их массивные галионы в этих водах появлялись редко: охрана «серебряных» караванов была им куда важнее.
Михель Шредер созвал команду и объявил, что дальнейшее бегство бессмысленно, корабль им не спасти, поэтому пусть все быстро собирают пожитки и готовятся сесть в шлюпки.
Алжирский фрегат в кильватере «Анн-Шарлотт» неотвратимо настигал её, однако спасительный берег становился все ближе. Михель Шредер спустился в крюйт-камеру, зажег там один конец длинного фитиля, а другой сунул в бочку с порохом. По его расчетам, фитиль мог тлеть не менее получаса. Примерно столько же времени понадобится пиратам, чтобы захватить «Анн-Шарлотт». Затем капитан вновь поднялся на палубу, приказал ещё немного обрасопить реи, чтобы «Анн-Шарлотт» легла на новый курс — прочь от берега, переложил руль и только после этого сел в шлюпку к остальным.
Оставшаяся без команды «Анн-Шарлотт» прошла в нескольких саженях от одного из островков и повернула на юго-запад. Тем временем гамбуржцы в шлюпке торопливо гребли прямо к островку и вскоре к нему причалили. Михель Шредер взобрался да уступ скалы, откуда «Анн-Шарлотт» была видна, как на ладони. Пираты, судя по всему, не заметили отчалившей от неё шлюпки. Капитан поспешил назад к товарищам и приказал грести к берегу, держась при этом на одной линии с пиратским фрегатом и островком, чтобы алжирцы не могли их увидеть. Правда, и гамбуржцы теперь не видели, что происходило в нескольких кабельтовых от берега. Вскоре они высадились на сушу возле какой-то рыбачьей деревни — и тут с моря донесся грохот сильного взрыва. Все кинулись вдоль кромки прибоя в сторону от островка, мешавшего увидеть, что произошло.
