Укротители моря - Стоквин Джулиан (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Адмирал первым заметил и выделил меня, Сес. Это произошло в кают-компании «Монарха», – Кидд умолк, вспоминая ту сцену. – А потом меня постепенно выдвигал капитан Эссингтон.
Вдруг с другой стороны и по всей главной улице пронесся сильный нарастающий шум. Королевские приставы призвали всех исполнить свой долг на этом военно-морском празднестве. Пронзительные звуки дудки и трубы взлетали над гудящей толпой, они усиливались по мере приближения. После двух громких двойных ударов в барабан все стихло. Люди сгрудились под балконом и замерли в напряженном ожидании. Свет факелов освещал лица собравшихся, отсвечивал в глазах, блестел на золотых галунах. Толпа глухо волновалась, но едва по ней пробежала волна нетерпеливого ожидания, как на балконе возник городской глава в своем лучшем красном мундире, треуголке и со сверкающей цепью – символом власти.
– Милорды, леди и джентльмены! Прошу соблюдать тишину. Сейчас вы увидите славного победителя в сражении у Кэмпердауна – нашего адмирала Онслоу!
Вслед за этим на балконе появился сам адмирал, веселый и улыбающийся. Его встретили бурей рукоплесканий и патриотических выкриков. Онслоу, одетый в парадный адмиральский мундир, при шпаге и всех регалиях, склонил голову и раскланялся перед толпой, явно тронутый приемом.
Кидд заметил, как Онслоу внимательно оглядел толпу. В какой-то момент ему даже показалось, что взгляд адмирала задержался на нем, но у Кидда не было уверенности в том, что его узнали, поэтому он не решился помахать в ответ. Шум понемногу стих, и Онслоу встал возле балконной ограды. Из-за отворота мундира он вынул лист бумаги. Немного помедлив, сунул его назад и гордо выпрямился, как будто стоял на квартердеке.
– Милорд мэр и леди, а также жители Гилдфорда! – начал он свою речь. – Благодарю вас за ваш горячий прием и проявление патриотических чувств в связи с победой у Кэмпердауна. Однако я должен напомнить вам одну истину. Сражения выигрывает не адмирал, а матросы. Я не могу не признаться в этом! Эй, вы там, с левой стороны! Да, вы двое! Будьте так добры подняться ко мне, чтобы показаться перед всеми! Эти двое и есть настоящие победители у Кэмпердауна!
– Томас, это же о тебе! – закричала Сесилия, когда стало ясно, кого имел в виду адмирал. Толпа расступилась и слегка подалась назад.
Онслоу встретил офицеров рукопожатием.
– Приятно видеть вас обоих. – Его острый взгляд сразу заметил их новенькие мундиры. – Выйдите вперед, вы окажете мне честь, если встанете рядом со мной.
Под крики толпы Кидд и Ренци вышли к ограде балкона, Кидд неловко помахал рукой, тогда как Ренци непринужденно раскланялся. Кидд отыскал глазами Сесилию, она громко что-то кричала ему и махала рукой. Радость переполнила сердце Кидда.
– Лучшего варианта нам не найти, – сказал Ренци, снимая китель. – Кажется, до окончания ремонта «Крепкого» мы будем жить в весьма приличных условиях, – и он поудобнее уселся в кресле с высокой спинкой.
Кидд потер ладони над огнем. Только что от них ушел агент по найму жилья с заключенным договором, по которому за весьма умеренную плату им достался дом, почти особняк, рядом с городским замком. По всей видимости, домовладельца предупредили, воззвав к его патриотическим чувствам, что офицерам флота Его королевского величества следует снизить плату за наем жилья. И не только это – согласно договору, в распоряжение Кидда и Ренци поступала прислуга вместе со всеми надворными службами. Кроме них в доме проживала лишь одна пожилая леди, которая нисколько их не обременяла.
Кидд огляделся, он еще полностью не освоился, но ему нравилось здесь все больше и больше. Хотя комнаты были невелики, однако просторнее всех тех, в которых ему доводилось жить раньше. Он твердо знал, что сердцевиной дома была кухня, но здесь, по-видимому, вместо кухни центром служила изысканная гостиная. Стены были выдержаны в сером цвете, на высоких и широких окнах висели муслиновые с фестонами занавеси, под ногами лежали не замызганные тряпки, а шерстяные половики. Старинная мебель создавала впечатление прочности и покоя. Кидд вцрвь повернулся к горевшему камину, скромно, но со вкусом облицованному мрамором, и ощутил невыразимый словами прилив счастья.
– Два или три месяца, ты представляешь? – задумчиво сказал он, вспомнив серьезные повреждения «Крепкого».
– Я думаю примерно так же, – Ренци развалился в кресле, прикрыв глаза.
– Николас, пока солнце не взошло, у меня есть желание отпраздновать нашу удачу!
Ренци слегка приоткрыл глаза.
– Сделай одолжение. К чему стесняться, надо пользоваться удобным случаем. Ведь всех нас ждет одна и та же участь, одному суждено умереть от отвратительной болезни, другому…
– Перестань молоть чепуху, – рассмеялся Кидд. – Я схожу и принесу нам чего-нибудь.
– Не стоит.
– Почему?
– Просто позвони в колокольчик для слуг.
– Ах, да, – робко сказал Кидд, затем взял со стола старенький, но отполированный до блеска серебряный колокольчик и неуверенно позвонил в него.
– Да, сэр? – перед ними возник слуга в синем камзоле и в простом парике.
Ренци поднялся.
– Откройте мой серый саквояж, там вы найдете пару бутылок коньяка. Пожалуйста, откупорьте одну из них для нас.
– Слушаюсь, сэр, – поклонившись, ответил лакей и вышел.
Кидд, стараясь выглядеть невозмутимым, стоял спиной к камину, пока лакей не вернулся с позолоченным подносом.
– Ваше здоровье, – провозгласил по-французски Ренци.
– Ваше здоровье, – коверкая слова, отозвался Кидд. Выпитый коньяк обжег ему пустой желудок.
Ренци расправил плечи и поднял свой бокал.
– За нашу сегодняшнюю удачу. Пусть это станет добрым предзнаменованием нашего будущего.
– Да, и пусть у нас никогда не будет повода жалеть о минувшем, – подхватил Кидд.
– Николас, мы с тобой настоящие друзья, – произнес Том немного погодя, наблюдая за другом краем глаза. – Не знаю, как ты воспримешь это, но мне хочется кое в чем тебе признаться.
– Мой дорогой друг, если было бы иначе, я счел бы себя оскорбленным.
– Хорошо. Это даже больше того, на что я рассчитывал, как будто сама судьба свела нас здесь. Я хочу ухватиться за выпавший на мою долю шанс обеими руками. Клянусь, я не пожалею ничего, что у меня есть, приложу все усилия, чтобы как можно лучше распорядиться такой чудесной возможностью.
– Конечно, дружище, – кивнул Ренци.
– Не знаю, с чего начать, – Кидд сделал большой глоток коньяка. – Я часто видел, как наши честные служаки-офицеры идут, покачиваясь от кормы к носу, настоящие, честно выполняющие свой долг сыны Нептуна. Сам знаешь, как приятно глядеть на них, когда они несут вахту, стоя на квартердеке. Но, Николас, мне не хочется быть простым служакой, как они, которые тянут служебную лямку до конца своих дней, так и оставаясь в чине лейтенанта. Да, они прекрасные товарищи, но разве можно отрицать, что их нравы и привычки несколько простоваты. Когда другие офицеры сходят на берег, они остаются на борту корабля, чтобы скоротать время в компании с бутылкой.
Кидд посмотрел на свой бокал.
– Николас, мне бы хотелось стать настоящим, в лучшем смысле этого слова, королевским офицером и джентльменом. Вот поэтому я спрашиваю тебя, что мне следует делать, чтобы стать им?
Ренци слегка улыбнулся.
– Если таково твое желание, Том, то честно тебе скажу, что в твоем стремлении быть похожим на джентльмена нет ничего постыдного…
– Ты так считаешь…
– Разумеется. Всему свое время, дружище. Чтобы осуществить это, надо всего лишь немного пошевелить мозгами…
Желание Кидда было вполне разумным, хотя, в действительности, почти неосуществимым. Ренци неприметно окинул Кидда оценивающим взглядом: вместо изящных тонких линий прежде всего бросались в глаза широкие плечи и могучие бедра, короткие панталоны подчеркивали не плавную линию ног, а мощные мышцы. Живое, продубленное ветрами лицо Тома никак не походило на исполненное томной бледности лицо джентльмена, а его открытый дружелюбный взгляд был далек от условной светской сдержанности. Хотя в уме Тому никак нельзя было отказать – сколько раз Ренци слышал его веселые шутки за работой. Итак, Кидду предстояло научиться обходительности, любезности и прочим условностям, – одним словом, тому, что не являлось его сильной стороной. Кроме того, нельзя было забывать о речи: Ренци невольно смутился, представив себе, как будут подшучивать над Киддом за его спиной. Вполне вероятно, что тогда Кидд не выдержит и отступит, предпочтя компанию добродушногрубоватых морских волков, и тем самым отрежет себе путь в светское общество. Но ведь он был его близким другом: Ренци никак не мог отказать ему в поддержке.
