Шпага флибустьера - Шорп С. (мир бесплатных книг TXT) 📗
2. СМЕРТЬ ДВОРЯНИНА
После слов старика наступила долгая тишина. Капитан Барбикэн выпрямился и осмотрел обшарпанную комнату. Хотя и не такая грязная, как прихожая и лестница, она соответствовала жалкому виду бедного жилища: стены потрескались и покрылись полосами грязи, разбитые стекла были заткнуты тряпками. Однако мальчик и девушка, стоящие у кушетки, выглядели изящно и благородно (этого не могли скрыть простая, поношенная одежда и грубое белье), а гордая посадка головы больного не гармонировала с окружающей обстановкой. В заключение осмотра капитан снова взглянул в лицо раненого, на которое смерть уже наложила свою печать, и что-то в этих аристократических чертах убедило его, что умирающий говорит правду.
Криспин давно ничему не удивлялся и, небрежно поклонившись, спокойно сказал:
— Вы хотели рассказать мне, милорд, о некоем деле, в котором я мог бы помочь вам.
— Я сделаю это, капитан, — повторил старик, — но я признаю, что у вас нет причин помогать нам. Мы для вас никто, и вы, несомненно, можете отказаться. Но довольно об этом! У меня мало времени, и я хочу рассказать свою историю.
История, которую рассказал маркиз, началась около сорока лет назад, когда между королем и парламентом разразилась война. Крайлы были сторонниками трона и существующих традиции, но Ричард, их наследник, поддерживал противников короля. Отец выгнал сына из дома и запретил ему исповедовать протестантство. В ответ на это вместе с женой и маленьким сыном Ричард уехал в Лондон. Став офицером армии парламента, он неожиданно встретил своего брата Генри, сражавшегося под королевским знаменем.
После казни короля лорд Генри отправился за его наследником юным Карлом в изгнание, а Ричард вступил во владение титулом и поместьями, которые он унаследовал после смерти своего отца. Судьба возвратила ему права, которых он лишился. Тиран Стюарт скитался по Европе от одного двора к другому, и, казалось, не было причин для беспокойства. Сын Ричарда женился, и в 1656 году у него родилась дочь Фрэнсис.
Но пришло время, когда Англия, угнетаемая новыми хозяевами, снова восстала и пригласила законного правителя вернуться. Лорд Ротердэйл выступал против Реставрации всеми доступными ему средствами, и слухи о его вооруженном сопротивлении достигли ушей брата.
Лорд Генри Крайл в это время был одним из королевских фаворитов, и ему не трудно было до такой степени настроить короля против Ротердэйла, что Карл поклялся предать изменника смерти, а вместе с ним и его сына. При этом, чтобы старинный род не прервался, семейный титул передавался тому, чья верность была несомненна. Так бы и случилось, если бы не предупреждение графа Ларчвуда. Сестра этого джентльмена была женой Ричарда, и ради нее граф согласился спасти ее мужа и сына от грозящей им опасности.
Лорд Ротердэйл бежал со своей семьей в Голландию и остановился в городе Хаарлеме. Здесь год спустя родился Джонатан, и здесь, когда мальчику было только пять лет, один за другим умерли его родители.
Уехав за границу, маркиз потерял свой титул и владения и следующие восемь лет вместе с внуками спокойно жил в старом голландском городе. Возвращение в Англию ему казалось невозможным, да он и не желал этого. Англией управлял слабый и живущий в свое удовольствие Карл II. Его двор задавал тон в невоздержанности и распущенности. Это было не то окружение, в котором разборчивый маркиз-пуританин хотел бы видеть своих внуков.
Но он старел, его здоровье было подорвано, и он не мог должным образом обеспечить Джонатана и Фрэнсис после своей смерти. Наконец, узнав, что он неизлечимо болен и жить ему осталось несколько месяцев, маркиз пишет графу Ларчвуду и просит помощи от имени юных родственников. Граф великодушно откликнулся. В случае смерти деда дети перейдут под его опеку, а тем временем он попытается сделать, что в его силах, чтобы вытеснить лорда Генри из владений Ротердэйлов. Это будет возможно, если удастся устроить брак между леди Фрэнсис и его сыном и наследником, виконтом Маунтэйном. Это должно упрочить ее положение при дворе и помочь ее брату утвердиться в наследственных правах.
Однако, когда слух о попытке возвратить владения маркизов Ротердэйлов законным наследникам достиг лорда Генри, он принял решительные меры, чтобы помешать этому, организовав несколько покушений на жизнь маркиза и его внуков. Доведенный до отчаянья, старый джентльмен пренебрег местью короля и возвратился с детьми в Англию под защиту лорда Ларчвуда.
Но серьезная неудача постигла их в самом начале. Графа не было в лондонском доме, а когда они попытались разыскать его в загородном поместье, то узнали, что его вызвал король и они разминулись в дороге. Маркиз оставил письмо в Ларчвуд-холле, с просьбой переправить его в Вестминстер, и приобрел квартиру в пригороде Бристоля, предполагая, что в таком оживленном портовом городе найти их будет труднее, чем в деревне.
— Но головорезы моего брата узнали, что я здесь, — продолжал умирающий. — Они поджидали меня сегодня, и, возможно, они знают о том, что мы скрываемся в этом доме, — он попытался приподняться с подушек, но со стоном упал обратно.
— Когда я умру, мне придется оставить этих детей на милость человека, который не знает ни жалости, ни сострадания. Сэр, я умоляю вас! Позвольте мне спокойно сойти в могилу!
— Что вы хотите, чтобы я сделал, милорд? — спокойно спросил Криспин, нарушив свое долгое молчание.
Маркиз ответил не сразу. Воля, поддерживающая его во время рассказа, полностью покинула умирающего. Он лежал закрыв глаза, и в комнате раздавалось его затрудненное дыхание.
— Уведите моих внуков отсюда! — сказал маркиз, задыхаясь. — Не думайте больше обо мне, я скоро умру. Уведите их из этого дома, пока убийцы не нашли их. Пока еще есть шанс ускользнуть!
Леди Фрэнсис, стоявшая с другой стороны кушетки и неотрывно смотревшая в лицо деда, вдруг подняла глаза и пронзительно взглянула на капитана. Свет единственной свечи озарял необычное загорелое лицо, выражение которого показалось утомленной девушке дьявольским, а тень, падавшая от закутанной в плащ фигуры, причудливо преломлялась на стене, тая неясную угрозу. В панике девушка бросилась на колени у кушетки, схватив умирающего за руку.
— Нет, дедушка, нет! — воскликнула она. — Не отсылай нас. Мы хотим остаться с тобой!
— Дитя мое, — сказал он мягко, — вы должны идти. Ваш дядя не может больше навредить мне, но он может разрушить вашу жизнь, если отвоюет Ротердэйл для себя и для своего сына!
Внезапно судорога исказила его лицо, но, когда она прошла, маркиз продолжил, обращаясь к капитану Барбикэну:
— Вы молчите, сэр. Вы отказываетесь выполнить последнюю просьбу умирающего?
Криспин колебался недолго, хотя просьба, с которой к нему обращались, была очень странной. Маркиз-пуританин, умиравший в бедности в этой убогой комнате, поверженный рукой брата, завещал опеку над своими внуками пиратскому капитану, ненавидящему протестантскую веру. В этом был мрачный, ироничный юмор, позабавивший его.
— Я готов, милорд, — ответил он. — Я могу помочь им укрываться до тех пор, пока граф Ларчвуд не вернется. Но если люди, которые атаковали вас, узнали об этом месте, лучше нам немедленно уйти отсюда. Один из них убежал, и он может скоро вернуться, как только соберет подмогу.
Маркиз кивнул головой, но девушка гневно взглянула на капитана:
— Как же мы можем убежать и оставить дедушку на милость этих бандитов? — она умоляюще взглянула на умирающего. — Сэр, вы не правы, рассказав так много незнакомцу, и я не уйду. Если Богу будет угодно, чтобы мы погибли сегодня от руки убийц, которых подослал мой дядя, кто может помешать этому?
Маркиз беспокойно покачал головой. Его лицо стало восковым, капли пота выступили на лбу.
— Ты говоришь не думая, дитя мое. Если бы Господу было угодно, чтобы вы разделили мою судьбу, он не послал бы вам покровителя и не привел бы ко мне сегодня этого джентльмена.
Брови Криспина приподнялись в сардонической усмешке: для одного из друзей Моргана было в новинку считаться орудием Провидения. Затем эту мысль вытеснила другая, и он резко обратился к маркизу:
