Фрегаты идут на абордаж - Комм Ульрих (электронная книга TXT) 📗
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Карфангеру удалось получить фрахт для обоих своих кораблей, который предстояло доставить через Атлантический океан в Новый Амстердам. Ему очень не хватало Михеля Шредера: если Мартин Хольсте на самом деле приведет из Дании фрегат, которым он, Карфангер, будет командовать, то лучшего капитана для его собственных судов просто не найти.
С высоты полуюта Карфангер бросил взгляд на нижнюю палубу «Дельфина», заваленную ящиками, бочками и тюками: матросы опускали их в грузовой трюм через главный люк. Боцман Клаус Петерсен следил за тем, чтобы груз в трюме распределяли равномерно, от этого будут зависеть и ходовые качества корабля в море, и его остойчивость в сильную качку.
Держась за голову и громогласно чертыхаясь, на полуют поднялся Венцель фон Стурза.
— В чем дело, друг мой? — обратился к нему с вопросом Карфангер. — Уж не свалилось ли вам что-нибудь на голову?
— Вы все шутить изволите, — проворчал фон Стурза. — И что мне может свалиться на голову, если она расположена выше, чем самая высокая из переборок на вашем судне?
— Сходите к парусному мастеру, пусть сошьет вам мягкий колпак, — посоветовал Карфангер, стараясь не улыбаться. — Или нет, постойте, лучше я прикажу корабельному плотнику прорезать дверные проемы повыше.
При этих словах ему вдруг пришло в голову, что Петер Эркенс сегодня еще не попадался ему на глаза, и он окликнул боцмана:
— Петерсен, вы не видели плотника?
Венцель фон Стурза от неожиданности даже перестал тереть ушибленную голову.
— Постойте, да неужто вы в самом деле?
Снизу донесся голос боцмана:
— Ян Янсен дал плотнику отпуск, он собирался навестить господина фон Герике, чтобы поговорить с ним по важному делу.
— Ну что ж, Петер Эркенс на все руки мастер, конечно у него найдется, о чем поговорить с фон Герике.
— А может, лучше пока что с этим повременить? — осторожно спросил Венцель фон Стурза, решивший, что Карфангер действительно не шутит насчет дверей.
— Отчего же?
— Если на датском фрегате двери кают окажутся повыше, то ни к чему затевать это дело, — ответил фон Стурза.
— О, насчет этого не советую вам питать особых надежд.
— Насчет чего — фрегата или дверей?
Но прежде чем Карфангер успел ответить, он заметил Петера Эркенса и Отто фон Герике, шагавших по набережной Альстера по направлению к
«Дельфину». «Интересно, — подумалось ему, — какие важные дела заставили плотника привести в порт самого бранденбургского резидента?»
Просьба, с которой обратился к нему фон Герике, оказалась весьма неожиданной:
— Господин Карфангер, я хорошо понимаю, что сейчас, перед выходом в море, трудно будет найти хорошего корабельного плотника, однако хочу сообщить вам, что Петер Эркенс принят старшим корабельным плотником на фрегат его сиятельства курфюрста Бранденбургского «Графство Марк».
— О, нет! Хорошего корабельного плотника я найду, но где мне найти другого Петера Эркенса? — воскликнул Карфангер и добавил, обращаясь к последнему: — Поздравляю вас с прекрасным назначением и офицерским чином. Мне совсем не хочется отпускать вас, но и препятствовать вам я не хочу. Благодарю вас за службу и хочу попросить вот о чем: пусть между нами сохранятся дружеские отношения, даже если нам придется плавать под разными флагами.
Петер Эркенс тоже поблагодарил Карфангера и попросил у него разрешения проститься с командой. Когда за ним закрылась дверь каюты, фон Герике спросил:
— Куда же на этот раз собирается капитан Карфангер? Я слышал, что миссия Мартина Хольсте в Дании не принесла адмиралтейству ожидаемого, результата?
— Как? Вы знаете?.. Разве Хольсте уже вернулся?
— Нет, он еще в Дании, но я получил письмо от моего зятя Андреаса Улькена, в котором он пишет, что, несмотря на его поддержку и содействие, Мартину Хольсте не удалось ни купить, ни нанять для Гамбурга хороший военный фрегат.
— Прошу меня простить. — Карфангер поднялся. — Эта новость для меня столь же важна, сколь и неожиданна. Я должен немедленно отправиться в адмиралтейство.
— Понимаю. — Отто фон Герике протянул Карфангеру руку. — Премного вам благодарен за то, что вы отпустили моего друга.
Полчаса спустя Карфангер уже был в адмиралтействе, однако встретил там лишь секретаря Рихарда Шредера. Тот вручил ему письмо Мартина Хольсте.
— Значит, я могу отправляться с моими судами в плавание? — спросил Карфангер, прочтя письмо, — как я понимаю, надеяться больше не на что?
— А вы действительно на что-то надеялись?
— Как вас понимать? — удился Карфангер.
— Гм! .. — Рихард Шредер многозначительно пожал плечами, — все это, конечно, бездоказательно, тем не менее…
— Новы же не станете утверждать, что…
— Я ничего не стану утверждать определенно, ибо у меня нет доказательств — только догадки. Однако можете быть уверены: теперь я буду держать ухо востро. И еще — если у американских берегов повстречаете господина де Рюйтера, передайте привет моему брату. Завтра я передам вам для него письмо.
— Не сочтите за труд оказать мне ответную любезность.
— Готов сделать для вас все, что в моих силах.
— Может так случиться, что на этот раз плавание продлится долго, и я просил бы вас время от времени посылать мне в Новый Амстердам известия о состоянии дел здесь, в Гамбурге. С помощью голландской почты это можно будет сделать быстрее всего.
— И надежнее, — добавил Рихард Шредер.
Прощаясь, Карфангер спросил о том, как разрешился в суде спор между Михелем Шредером и старым Спрекельсеном.
— Пока еще никак, — отвечал секретарь адмиралтейства. — Видите ли, госпожа Фемида прикована железными скобами к фронтону здания суда, поэтому не может спуститься вниз и занять подобающее ей место в зале заседаний.
Покинув адмиралтейство, Карфангер отправился домой, чтобы отдать необходимые распоряжения на время своего отсутствия. Уже на следующий день его корабли были готовы к отплытию.
Анна и дети еще долго махали платками вслед ушедшим кораблям. Поодаль молча стоял Рихард Шредер.
До дороге назад, в новый город, Анна почувствовала, что Шредер хочет сказать ей нечто такое, что не предназначается для посторонних ушей. Однако в переулках старого города околачивалось столько попрошаек, и все они так голосили, что приходилось напрягать голос, чтобы быть услышанным.
Когда они подошли к адмиралтейству, Рихард Шредер предложил зайти в его кабинет, где они могли бы без помех поговорить, если госпожа Анна ничего не имеет против.
— Может быть, нам пойти к моему отцу, Иоханну Хармсену? — предложила Анна, и Рихард Шредер согласился.
В доме старого Хармсена они застали и Алерта Хильдебрандсена Грота.
— Очень хорошо, что вы здесь, господин Грот, — начал Рихард Шредер, — ибо то, о чем я хочу сообщить, несомненно заинтересует и вас. Вы сейчас состоите на службе у Томаса Утенхольта, но насколько мне известно, это никак не влияет на ваше доброжелательное отношение к вашему племяннику и его планам. К тому же вы как старейшина гильдии капитанов — я в этом совершенно уверен — в скором времени так или иначе обо всем узнаете, и вам придется высказывать свое мнение обо всех этих делах.
— Что вы все кругом да около, — прервал его Алерт Грот, — давайте, выкладывайте. Бьюсь об заклад, что речь пойдет о датском фрегате, которого не смог раздобыть Мартин Хольсте.
— Или не хотел, — вставил Шредер, усаживаясь за стол.
Папаша Хармсен присвистнул.
— Ну, что я говорил! — воскликнул он, обводя взглядом присутствующих.
— Значит, для вас это не секрет? — спросил Рихард Шредер.
— Ни для кого из нас это не секрет, — ответил за него Алерт Грот и повернулся к Анне. — Как ты думаешь, может Берент уйти в море, не простившись, если не случилось ничего особенного?
— Нет, — твердо отвечала Анна, — такое произошло бы впервые. Но что же вы хотели мне сказать, господин Шредер?
— Я хотел всего лишь сказать, что теперь, пожалуй, планы вашего супруга как никогда близки к осуществлению. Теперь городу придется строить фрегаты, о которых он говорил столько времени.
