Каждый умирает в своем отсеке - Рябинин Виктор (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
– Братан, ты случаем не русский?
– Тебе чего надо? – невежливо отозвался господин, недовольно кривясь.
– Да просто так. Первый раз в Германии. И всего на сутки. Чего за сутки успеешь? А хотелось бы, понимаешь, отметиться.
– С Муссой отметишься. С ним не промахнешься.
Разговор был ни о чем, но Андрей задал самый главный вопрос, ради которого он этот треп и начал:
– Груз, видать, очень дорогой, коль вы так быстро его с глаз убрали?
После этих слов господин вздрогнул и демонстративно пошел прочь, а Андрей про себя подумал, мол, и не надо мне слышать твой ответ. Вчера вечером, когда состав уже мчался по Германии, изрядно «накушавшийся» шнапса Мусса проболтался, что металлическая стружка – не главное. В трех ящиках в герметичных упаковках находится пробная партия какого-то товара и если все пройдет хорошо, они с Андреем следующий раз этот товар и повезут.
Получалось, что Пашка использовал Андрея втемную. От этой мысли на душе становилось паскудно, чем сразу же воспользовался шустрый Мусса:
– Ну что, пора культурно отдохнуть, – весело заявил он, размахивая перед носом Андрея пачкой евро, – Получил наши с тобой командировочные, остальные, сказали, будут по возвращении.
– Что ты имеешь в виду?
– Я же тебе говорил, что знаю отличное местечко. Пошли, не пожалеешь!
Уже затемно они оказались на узкой улочке, которая, как елочная гирлянда, сплошь сверкала красными, голубыми, зелеными и фиолетовыми шарами. Машины сюда не заезжали. Андрей и Мусса словно из одного мира попали в другой, параллельный. Из сытой и респектабельной среды обитания нормальных людей, перешагнув невидимую границу, ступили в какую-то сказочную буферную зону, где жили дикари и где все было приготовлено для скорого и праздничного жертвоприношения. Замелькали туземные смуглые лики, а из распахнутых окон приземистых и как бы слегка раскачивающихся особняков на путников обрушилась адская какофония, которая лишь отдаленно напоминала музыку и вызывала первобытное воспоминания о языческих временах.
В одну из неприметных деревянных дверей, едва обозначенную пунцовой электрической свечкой, Мусса и ткнулся, как к себе в квартиру, и потянул за собой напарника. Притон был такой, что дух захватывало. Они вдруг словно оказались внутри расписного тульского пряника. Именно такое впечатление произвел на Андрея обитый бархатом и уставленный разноцветной мягкой мебелью холл. С одной стороны – радужно мерцающий бар с торчащей оттуда физиономией крашеного бедуина, с другой – роскошный рояль. В креслах сидели томные девицы в завлекательных позах – всего с десяток. Хотя некоторые из них, вроде занятые собой, из-под вспархивающих периодически ресниц бросали на вошедших мимолетные многообещающие взгляды.
– Да тут одни африканки, – немного растерялся Андрей, впервые в жизни оказавшийся в подобной ситуации.
– Эфиопки, – поправил Мусса, – то, что надо!
Пока Андрей и Мусса переговаривались, в баре крашеный бедуин с яркой чалмой на башке, жеманно гримасничая, нацедил им по бокалу чего-то крепкого и сладкого. Заказывал Мусса, бедуин его вполне понимал.
– Расслабься, Андрей, – укорил Мусса. – Ну что ты такой скованный, словно чернозадую бабу никогда не видел? Если они догадаются, что совок, сразу двойную цену сдерут. Это у них запросто.
Мусса, как породистый жеребец месхетинской породы, бил копытом, вожделенно пофыркивал и похотливо вращал глазами. Кончилось тем, что на его призывные флюиды среагировали две чернокожие и пышнотелые прелестницы и без единого слова, лишь сверкая белозубыми улыбками, увлекли молодцов за собой во внутренние покои.
Оказавшись в небольшой комнатке, где в центре находилась огромная тахта, Андрей только сейчас понял, что попал в дурацкое положение. Все женщины, с которыми сводила прежняя флотская жизнь, для него условно делились на две категории: те, кто ему нравился, и те, к кому он относился безразлично. Ни с одной «безразличной» он никогда бы не стал крутить любовь или спать, так как не испытывал ни малейшего желания держать в объятиях особу противоположного пола без особого чувства, которое литераторы окрестили влечением. Представив, что сейчас придется на этой огромной тахте, метко называемой в народе «сексодромом», кувыркаться с не интересной ему чернокожей девушкой, Андрей и вовсе опешил. Он сел в кресло и, не надеясь, что девушка его поймет, попросту определился:
– Слушай, шоколадка, извини. Посиди тихонечко или поспи тут часок, отдохни. А мне нужно подумать… Что-то много всего странного вокруг происходит…
К удивлению Андрея, «шоколадка» его поняла и на сносном русском принялась радостно щебетать. Выяснилось, что чернокожая Эмилия родилась не в Эфиопии, а на Кубе. Затем училась в Москве в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, но после его окончания на родину не вернулась, а уехала в Германию. В салон попала по совету подруги. Собирается накопить немного денег и уехать в Испанию. Она очень хорошо относится ко всем, кого считает «советико», так как для ее страны они делали только хорошее…
– Будь осторожен, – внезапно, но доверительно посоветовала Эмилия, – в нашем салоне часто бывают облавы, а в прошлом году тут убили одного парня. Он тоже был «советико».
Когда отведенное за платную любовь время уже заканчивалось, Эмилия подошла к Андрею, продолжавшему сидеть в кресле, опустилась на колени и, эффектно откинув назад волосы и заглянув в глаза мужчине, решительно заявила:
– Куба и СССР – вечная дружба! Пусть наши страны теперь уже не дружат, как раньше, но Эмилия хочет, чтобы «советико» было хорошо и он ее часто вспоминал. Тем более деньги ты уже заплатил и тебе их не вернут… На моей родине живут самые темпераментные женщины в мире. Расслабься, «советико»…
Возражения были бы смешны и неуместны. Пока кубинка профессионально ласкала Андрея, заставляя его тихо постанывать, медленно доводя до бурного оргазма, Андрей почему-то подумал об американских моряках, которые когда-то определили этот остров в Карибском море как главную базу своего отдыха после изнурительных походов. Теперь он точно знал, по какой причине они сделали такой выбор…
…– Ну как, Андрюха, доволен? – задал первый вопрос Мусса, когда они снова встретились в холе.
– Незабываемо, – честно признался Андрей. – Будто одновременно побывал на приеме у уролога и проктолога.
– А кто такой проктолог? – не понял Мусса.
– Врач, который без мыла в задницу лезет.
– У-у-у, – одобрительно и лукаво замахал головой татарин.
Андрей лежал на широкой кровати в гостиничном номере, курил и думал о сложившейся ситуации. После того как он приехал в родной город, с ним стали происходить какие-то необъяснимые казусы, о которых он даже и не подозревал. Какие-то непонятные проверки… Для чего и с какой целью? Что нужно от него этим людям и какую роль во всем этом играл его друг Пашка? Теряясь в догадках, Андрей с нежностью вдруг вспомнил свою подводную лодку и ребят, с кем ходил в походы. Там все было по-честному, по-мужски и конкретно. Ты погружался на глубину, где рыскал враг, готовясь нанести по твоей родине сокрушительный удар. А ты старался этого не допустить любой ценой. Хотя было трудно, но зато все четко и предельно ясно: вокруг друзья, а где-то в толще океана – недруг. Сейчас же все смешалось и перепуталось, и он все чаще ощущал себя, как главный герой кинокартины «Свой среди чужих, чужой среди своих». Но что-то должно произойти, он это, как когда-то на лодке перед аварией, чувствовал сердцем и душой.
Внезапный тактичный, но настойчивый стук в дверь вывел Андрея из анабиоза мрачных мыслей. Взглянул на часы – половина второго ночи. Подошел к двери и рывком ее распахнул. На пороге в темных очках и в темном вечернем костюме стоял гость. Андрею сразу же показалось, что этого человека он уже раньше видел, но где именно, вспомнить не мог.
– Добрый вечер, дорогой земляк. Разреши войти? – Русская речь в немецком Лейпциге прозвучала как-то по-домашнему, отчего Андрей не посмел отказать ночному визитеру.
