Бунт на «Баунти» - Холл Норман (полная версия книги .txt) 📗
– Не думай, Байэм, я часто вспоминал тебя. Вернувшись из своего первого плавания в Вест-Индию, я услышал, что на поиски «Баунти» отправили «Пандору». Вот и все, что я знал о тебе. Я понятия не имел ни о возвращении Эдвардса, ни о суде. Вечером я и девять моих товарищей, спасшихся с «Караибки», сошли на берег и остановились в гостинице неподалеку от порта. Утром я роскошно позавтракал яичницей с ветчиной и уже собирался отправиться к своему шурину, как подъехала запряженная парой карета, и я, не успев даже рта раскрыть, очутился в ней напротив сэра Джозефа.
До этого я его никогда не видел. Он не сказал, зачем я ему нужен, но я понял, что это как-то связано с «Баунти». «Терпение, мистер Тинклер, – заметил он, – я велю предупредить мистера Фрайера о вашем прибытии. А пока скажу лишь одно: мистер Фрайер безусловно одобрит мои действия». Этим мне и пришлось удовлетвориться. Сэр Джозеф что-то сказал кучеру, и мы понеслись на запад. Наконец карета остановилась у красивого дома. Сэр Джозеф мигом выскочил, зашел внутрь и появился минут через десять, таща на буксире адмирала Худа! Разумеется, я был сильно этим озадачен, но в то же время и польщен: под какой охраной я ехал! Мы направились прямо в Адмиралтейство.
В подробности я входить не буду. Сэр Джозеф и адмирал оставили меня с капитаном Мексоном или Метсоном, что-то в этом роде. Он был весьма мил и любезен, но не спускал с меня глаз ни на миг. В его обществе я провел остаток дня, ночь и следующее утро. Мы рассказывали друг другу всякие истории, но я все же понял, что речь пойдет о «Баунти».
Ровно в десять утра я предстал перед комиссией. Только представь себе меня, в лохмотьях, которые мне дали на спасшем нас корабле, перед столь высокопоставленными особами! Меня привели к присяге и милостиво позволили сесть.
«Мистер Тинклер, что вы можете нам сообщить о Роджере Байэме, бывшем мичмане с корабля его величества» Баунти «?»
Сам понимаешь, как подействовало на меня твое имя. Я начал подозревать недоброе, и холодная дрожь пробежала по моей спине. Я ведь прекрасно помнил, как часто Блай бранил тебя пиратом и негодяем, не давая никому и слова сказать в твое оправдание. Один раз я попробовал, так чуть не оказался за бортом. «Байэм в беде!» – пронеслось у меня в голове. Я смотрел на этих чиновников и пытался понять, что им от меня нужно.
«Вы имеете в виду, сэр, его теперешнее местонахождение?» – поинтересовался я. «Нет. По-видимому, вопрос поставлен недостаточно точно. Мы хотим знать подробности разговора, который состоялся на квартердеке» Баунти» между мистером Флетчером Кристианом и мистером Байэмом в ночь накануне мятежа. Вы слышали этот разговор?»
Разговор я вспомнил сразу и тут же начал понимать, в чем дело.
«Да, сэр, помню очень хорошо», – отозвался я. – «Будьте внимательны, мистер Тинклер. От того, что вы нам сейчас расскажете, зависит жизнь человека. Можете припоминать как угодно долго. Не пропустите ни малейшей подробности».
Все стало ясно как на ладони. Я понял, что от меня хотят, Байэм, и можете благодарить Бога за то, что память у меня отменная. Но странная вещь: только тогда я вспомнил, что Блай слышал часть вашего разговора. Пока мы добирались до Тимора, он ни разу не объяснил, почему считает вас сторонником Кристиана, и все полагали, что виною этому то, что вы не успели вовремя сесть на баркас. А вы ведь считались другом Кристиана. Вот старый негодяй и обвинил вас в мятеже.
Я рассказал все подробно, уж будьте уверены, от того самого момента, как мы с вами вместе вышли на палубу. Даже сказал им, что признался вам в краже одного из бесценных орехов, принадлежавших Блаю. Но самое главное, Байэм, благодарите небеса и Роберта Тинклера вот за что: я вспомнил, что Блай подошел к вам в ту секунду, когда вы пожимали Кристиану руку со словами:» Можете на меня положиться «.
Все затаив дыхание слушали мой рассказ. Один старичок даже поднес руку к уху, чтобы лучше слышать. По его просьбе я говорил медленно и отчетливо.
«Достаточно, мистер Тинклер», – сказали мне, когда я закончил, и вывели меня из комнаты… И вот я здесь, старина! Знаете, Байэм, – помолчав, вновь заговорил Тинклер, – я часто думал, не кокосовые ли орехи послужили причиной бунта? Помните, как Блай поносил Кристиана?
– Вряд ли когда-нибудь забуду, – ответил я,
– Я почти уверен, что именно это явилось для Кристиана последней каплей. А вы как думаете?
– Давайте не будем об этом, Тинклер, – отозвался я. – Мне все это до смерти надоело.
– Простите, старина. Конечно.
– Но я очень хочу услышать, как вы добрались до Тимора.
– Должен признать, Байэм, что тут Блай был выше всяких похвал. Он держал нас в черном теле, верно, но ведь спас же! Не думаю, что в Англии есть еще человек, способный на такое.
– А как было в Купанге?
– Купанг! Рай земной! Сейчас я расскажу, как мы туда пришли. Было часа три ночи… Постой-ка! Почему мой стакан пуст? Как хозяин, Байэм, вы не лишены недостатков…
Так мы просидели всю ночь.
Глава XXV. Уитиком
Через неделю моего пребывания у мистера Эрскина я послал сэру Джозефу записку. Я полагал, что он хотел меня видеть по какому-то делу, связанному с моим словарем, и теперь, немного придя в себя, с нетерпением ждал встречи с ним.
После смерти матери ничто уже не связывало меня с Англией; я столько пережил, что юношеская жажда деятельности, казалось, угасла во мне. Лица англичан казались мне чужими, их нравы – грубыми, подчас даже жестокими. Я стремился к Теани и к мирной красоте южных морей.
Я хотел сообщить сэру Джозефу о своем намерении навсегда покинуть Англию. Средства для этого у меня были – я даже мог бы купить судно, если бы понадобилось. Из Англии время от времени ходили корабли в новое австралийское поселение – Форт – Джексон, а добравшись туда, я мог бы нанять или купить корабль, который доставил бы меня на Таити. Я понимал, что ради памяти матери мне следует прежде побывать в Уитикоме; я одновременно и стремился и боялся увидеть свой родной дом.
В ответ на мою записку сэр Джозеф в тот же вечер пригласил меня отобедать с ним. Когда я пришел, у него уже сидел капитан Монтагью с «Гектора». Некоторое время мы обсуждали события в Европе, которые указывали на приближение войны. Вдруг сэр Джозеф обратился ко мне:
– Каковы ваши планы, Байэм? Хотите вернуться на флот или пойдете учиться в Оксфорд, как мечтал ваш отец?
– Ни то, ни другое, сэр. Я решил вернуться в южные моря.
При этих словах капитан Монтагью поставил стакан на стол, а сэр Джозеф удивленно посмотрел на меня.
– В Англии меня ничто больше не удерживает, – добавил я.
Сэр Джозеф покачал головой.
– Мне и в голову не приходило, что вы мечтаете о Таити, – проговорил он. – Я опасался, что вы можете отказаться от моря и предпочтете научное поприще, но острова… Нет, мой мальчик!
– Почему нет, сэр? – спросил я. – Здесь я свободен от каких бы то ни было обязательств, а там буду счастлив. Если не считать вас, капитана Монтагью да еще нескольких друзей, в Англии нет людей, которых мне хотелось бы видеть.
– Я понимаю, – ласково заметил сэр Джозеф. – Вы много выстрадали, Байэм, но не забывайте, что время залечивает самые глубокие раны. И вот еще что: у вас есть обязательства, причем серьезные.
– Перед кем, сэр?
Он задумался, а затем сказал:
– Вижу, что это не приходило вам в голову. Вопрос этот тонкий и деликатный. Монтагью, быть может, вы объясните?
Капитан отхлебнул вина, словно размышляя, с чего лучше начать, и поднял голову.
– Мы неоднократно говорили о вас с сэром Джозефом, мастер Байэм. Да, у вас есть обязательства.
– Перед кем, сэр? – повторил я.
– Перед вашим именем, перед памятью отца и матери. Вы были арестованы и преданы суду за мятеж, и хотя вас оправдали и вы виновны не более, чем я или сэр Джозеф, к вашему имени может пристать дурная молва. Может пристать, а пристанет или нет, зависит от вас. Если вы предпочтете жить на берегу или, что еще хуже, решитесь похоронить себя в южных морях, люди при упоминании вашего имени будут говорить: «Роджер Байэм? Ну как же, прекрасно помню, это один из мятежников с „Баунти“. Его судили, но в самый последний момент оправдали. Он был на волосок от гибели!» Общественное мнение – грозная сила, мистер Байэм. Сбрасывать со счетов его нельзя.
