Шхуна «Колумб»(ил. А.И. Титовского) - Трублаини Николай Петрович (библиотека книг TXT) 📗
— А какой он может быть национальности, этот пароход?
— Построен он в Англии, это видно из таблички над дверью штурманской рубки, но пароходы, построенные в Англии, плавают в портах всех стран.
— Ну, а почему же он погиб?
— Ясно, что получил повреждение ниже ватерлинии. Если бы там просто появилась течь, команда могла бы откачивать воду, пока не пришли бы в ближайший порт или не вызвали бы на помощь. На рифы пароход не мог наскочить: в нашем море их нет. А если бы это произошло у берега, то он там бы и остался, а не удирал бы в море. Очевидно, затопление произошло очень быстро… Так… — Штурман помолчал. — Думаю, что это произошло от взрыва. В фонарях и в штурманской рубке — ты видал? — полопались стекла. Это бывает от сильного сотрясения воздуха во время артиллерийской стрельбы или от большого взрыва. Только что же тут могло взорваться? Котлы разнесли бы пароход, как когда-то «Дельфин», о котором мы тут вспоминали. Гм!.. Может быть, в трюме было какое-нибудь взрывчатое вещество?
— В ту ночь, когда мы были на подводной лодке, я слышал взрыв в море, — сказал Марко.
— Возможно, взрыв был на этом пароходе: ведь мы подобрали вас не очень далеко отсюда.
— Знаете, я думаю… не работа ли это подводной лодки?
— Верно!.. Только зачем же ей понадобился этот пароход?.. Э-э, так вот что… теперь мне все понятно. На Лебедином острове ждали какой-то греческий пароход «Антопулос» с машинами для профессора Ананьева. Теперь понимаешь, что означает последняя буква «S»? Это он и есть, этот «Antopulos». Пираты его потопили и в этом нет ничего странного. Ты же сам говорил, что все события как-то сосредоточивались вокруг профессора и его находки на Лебедином.
Так они открыли тайну парохода. Оставалось непонятным только, откуда на нем появились звери, куда и для кого вез их «Антопулос». Ведь нельзя же было допустить, что профессор Ананьев заказывал львов для Лебединого острова!
В море снова засветились бортовые огни «Разведчика рыбы». Значит, Бариль счастливо добрался туда и показал Зоре, как крутить динамку. Временами огни гасли — это означало, что динамку переставали крутить, — но потом они загорались снова.
Вскоре едва заметный огонек поплыл от самолета к пароходу. Резиновая лодочка возвращалась. Штурман и юнга с еще большей энергией занялись переливкой бензина. Одну железную бочку опорожнили и тотчас же взялись за другую. Вдруг Марко вскрикнул: нечаянно задел пораненное место на руке и почувствовал острую боль. Узнав, в чем дело, Петимко приказал юнге бросить работу. Марко не возражал — раненая рука давно уже давала себя знать. Он отдыхал, следя за приближением лодки. Когда клипербот подошел к «Антопулосу», юноша разглядел фигуру. Это была Зоря.
— Здравствуйте! Не ждали меня? Командир готовит машину к полету и просил скорее доставить бензин.
— Молодец, девочка, быстро справилась! — похвалил Зорю штурман. — Это вы с командиром хорошо придумали, что он остался, а ты приплыла.
— Я сама так захотела. Он сначала колебался, пускать меня или нет, но потом согласился, — ответила Зоря. — Передавал, чтобы вы привезли бензин, а мы с Марком останемся на пароходе и подождем, пока подойдет самолет.
— Тоже неплохо придумано. За это время у Марка рука отдохнет, и с тобой ему не будет скучно. А мне одному легче будет тащить бочку за клиперботом. Только устраивайтесь на капитанском мостике. Туда, надо надеяться, львы не влезут.
Глава XXIII
ХИЩНИКИ
Штурман обвязал себя буксирным тросом — на клиперботе его не к чему было прикрепить. Единственное металлическое ушко годилось только для тоненькой бечевки, которой пришвартовывали эту легонькую лодочку. Петимко тотчас же отчалил, таща за собою бочку с бензином. Клипербот шел теперь очень медленно и до самолета должен был дойти не раньше чем через час или полтора. Там примерно полчаса надо заправлять машину, и еще через несколько минут самолет встанет рядом с пароходом. Оставалось решить, как они вчетвером уместятся на «Разведчике рыбы». Но в минуты острой необходимости всегда находится какой-то выход, и Марко с Зорей об этом не заботились.
Юнга и девочка должны были терпеливо ждать полтора — два часа, пока не услышат рокот мотора. Капитанский мостик стоял низко над водой, но все же оставался самой высокой надстройкой на пароходе. Марко предложил Зоре посидеть на широком планшире фальшборта. Так они сидели минут десять, разговаривая о событиях, происшедших за последние тридцать шесть часов. Радовались, что их приключения заканчиваются, и с волнением думали о Люде.
— Ну, теперь ее быстро найдут, — уверенно сказал Марко.
Посидев на планшире, решили осмотреть штурманскую рубку и каюту капитана. У Марка оказались спички, найденные Петимком в штурманской рубке, еще когда они впервые прибыли на пароход. С помощью спичек они намеревались найти карманный фонарь, керосиновую лампу или свечку. Юнга уверял девочку, что у капитана обязательно должен быть электрический фонарик, если только он не захватил его в момент бегства. И они принялись за поиски. За несколько часов пребывания на пароходе Марко не заметил никаких признаков дальнейшего погружения судна. Юнга даже сказал Зоре, что этот пароход, возможно, удастся прибуксировать в бухту Лебединого острова и там выгрузить необходимые профессору Ананьеву машины.
В штурманской рубке юнга ничего нового не обнаружил; не нашлось там также ни фонаря, ни свечки. В маленьком ящике цокал хронометр, под пальцами шуршали карты и листы лоций и астрономических таблиц.
Выйдя из рубки, спустились на так называемый нижний капитанский мостик, где обычно находится и каюта капитана. Дверь в каюту была закрыта, а не раскрыта настежь, как в штурманской рубке, и это свидетельствовало в пользу капитана «Антопулоса». Очевидно, он покинул пароход без паники. Марко и Зоря вошли в каюту и очутились в абсолютной темноте. Марко берег последние спички и потому сразу не зажег, а попросил Зорю притворить дверь: он боялся, что сквозняк погасит спичку.
Когда дверь была закрыта. Марко чиркнул спичкой и осветил маленькую уютную каюту с двумя дверями, кроме той, в которую они вошли. Каюта состояла из двух, а может быть, и трех отсеков. В первом на столе лежало несколько журналов. Юноша разорвал один из них и сделал из жгутиков бумаги несколько факелов, которые быстро сгорали, но все же экономили спички. Электрический фонарик они действительно нашли в соседнем помещении, где стояла постель.
Помня недавнее приключение с аккумулятором на самолете, Марко решил экономить батарейку и, убедившись, что фонарь в исправности, погасил его, продолжая жечь бумагу. Капитанский гардероб их не интересовал, а из инструментов, кроме ножа, ножниц и секстанта, они не нашли ничего.
Заинтересовавшись другой дверью, Зоря толкнула ее, а Марко сунул в отверстие жгут горящей бумаги. За дверью находилась маленькая площадка, с которой спускался трап, соединявший каюту с внутренними помещениями парохода. Протянув руку вперед и подняв вверх факел, Марко заглянул через плечо Зори, смотревшей вниз. Оба одновременно заметили сверкающие глаза и едва освещенную факелом морду никогда не виданного ими зверя. Свирепую морду обрамляла косматая шевелюра. Зверь смотрел на них немигающими зрачками. Вероятно, свет ослепил и даже напугал его. Несколько секунд зверь не шевелился — так же как и испуганные люди, смотревшие на него, — но вот он раскрыл пасть и, выставив клыки, заворчал: «Хуфф-ва…» Тотчас же снизу послышалось другое ворчанье. Зверь был не один. Марко и Зоря отскочили назад, захлопнув за собой дверь. Одновременно они услышали за дверью падение тяжелого тела. Зверь прыгнул на трап.
— Лев! — крикнул Марко, выбегая вслед за Зорей из каюты и поворачивая за собою ручку двери.
Он никогда не бывал ни в зоопарках, ни в зверинцах, но не раз видел львов на картинках. Из книг он знал, что лев после тигра — сильнейший хищник. Кто знает, может быть там, возле него, рычал и тигр, который известен не только силой, но и кровожадностью.
