Зеленые созвездия (СИ) - Белов Алекс Владимирович (читать книги полные .txt) 📗
Я велел спилить Каштан. Я виноват в этом, но я понял свою ошибку, и уже никогда не повторю её. Тем более, владея знаниями зелёных детей, к смерти относишься иначе. Ничто не исчезает в никуда. Всё остаётся в Природе и, возможно, сущности мёртвых людей гораздо счастливее нас.
Мы с Лирой стелим одно одеяло на пол, по одному берём под головы, и ложимся. Я смотрю в потолок, вдоль салатового козырька кепки.
Я спокоен и чист.
Я — ребёнок Природы.
И я уже не вкладываю в слово ребёнок первоначальный смысл. Ребёнок — тот, кто рождён Природой. Но духовно я перестал быть ребёнком. Первый шаг во взрослость я сделал, когда впервые заговорил с Морем. И сегодня ночью мой обряд инициации закончен. Мужчиной меня называть, конечно, рано, поэтому я предпочитаю просто — взрослый.
Ложусь набок, напротив Лиры, она делает так же, и смотрим друг другу в глаза. Её кожа теперь кажется другого цвета, более насыщенного, чёрные ресницы длиннее, взгляд глубже, короткие волосы блестят ярче. Она видит во мне подобное. Разглядывает каждый кусочек моего лица. Я не знаю, какой запах исходит от меня, но он ей нравится, он напоминает ей Природу. А Лира пахнет берёзой.
Я вдруг протягиваю руку и глажу её волосы. Она улыбается и думает, что у меня мягкие пальцы.
Я так необычно себя чувствую, — говорю.
Привыкай, это теперь твоё постоянное состояние.
Моё поведение изменится?
Конечно. Думаю, ты станешь более уравновешенным.
Почему бы всем зелёным детям не соединиться в одно большое зелёное созвездие?
Тут я вспоминаю, что Володька говорил об этом. Сказал, что мы все умрём от помех, которые издаём.
Это не совсем помехи, — говорит Лира, и я восхищённо всхлипываю. Надо же, она слышит каждую мою мысль, но не так, как мы видим это в кино или читаем в книгах. Никто не говорит внутри головы. Она получает мои мысли как знания, как информацию. — Просто, если ты захочешь меня позвать, ты позовёшь. А я могу находиться на другом краю Земли. Я тебя услышу. Но если нас в связке будет десять, тебя также услышат и остальные. Вот с этим проблема. Чаще всего в связках два человека, самые близкие. Иногда три. Очень редко — четыре. Так получаются маленькие зелёные созвездия.
А мне больше никого и не надо. Только тебя, — улыбаюсь я. — Знаешь, когда я первый раз увидел тебя во сне перед экскурсией, я подумал…
Ты подумал, что я очень красивая, — вдруг улыбается в ответ Лира. — Ты всегда думал, что девчонки созданы только для войны с ними. Когда ты проснулся тем утром на экскурсию, первые минуты ты даже думал, что я очень хорошая девочка, но потом решил, что задирался бы ко мне, будь я рядом.
Я немею от изумления. Как? Откуда?…
Мы слили сущности, — отвечает Лира. — Теперь я всё знаю о тебе. А ты обо мне.
Я изумлён и не знаю, что думать.
Ты до сих пор хочешь вести войну с девочками? — лукаво спрашивает Лира.
Я… нет… уже нет…
И почему же?
Ну… глупо это, — пожимаю плечами я.
Мы замолкаем, и я стараюсь прочесть прошлое Лиры. Оно всплывает внезапно. Мне стоит только подумать о конкретном времени. Например, Лиру побил в школе мальчишка, в третьем классе. Не так чтобы подрался, но дал пару тумаков, а потом нечаянно разбил нос. Я прямо вижу этого мальчишку: русые короткие волосы, тёмно-синий школьный костюм, на груди звёздочка с изображением Ленина, коричневый портфель с полустёртым Чебурашкой.
Лира любит молоко, но не любит пенки, а в детском саду её однажды заставила нянечка съесть пенку, и девочку чуть не вырвало.
Я даже знаю некоторые моменты её жизни, которых Лира стесняется: как она разбила бутылку, а потом дядька на Жигулях спустил шину об осколки; как в детском саду она с девчонками, хихикая, подглядывала за мальчишками, которые переодевались в душ; как кляксу поставила в контрольной соседа по парте, и скрыла это, — в то время ученики писали специальными перьевыми ручками. Лира уже сливала свою сущность с сущностью другого мальчика, она сделала это с братом Игнатом. После его смерти они ещё некоторое время были в связке, но потом Лира отпустила его, она знала, где находится сущность самого близкого ей человека. Чёрт, я вижу о ней столько много, что могу рассказать на уроках истории про самобытную жизнь детства своего дедушки.
Значит, и она всё обо мне знает. И я замечаю, что нисколько не стыжусь воспоминаний, которые раньше от всех скрывал. Я вижу тайные уголки Лиры, мне, кстати, они кажутся совсем не страшными и не такими стыдными, как у меня. Но значит, и она не так уж и боится моих потайных дверей.
Я не знаю, сколько мы ещё не спим и мысленно проникаем в прошлое друг друга, но потом объятия Морфея всё же забирают нас.
Утро.
Я просыпаюсь другим человеком.
Лиры рядом нет.
Ты где? — спрашиваю. Я знаю, что она далеко от лагеря, где-то на Природе, и сущность у неё сосредоточенна.
С группой движемся по склону, — отвечает Лира. — Обследуем периметр на наличие Повелителя. Зайди к нашим Повелителям, узнай новости.
Пять минут я сижу и прогоняю сон, потом поднимаюсь на ноги и выхожу на улицу. Над лагерем летают воздушные зелёные дети. Я удивляюсь, будто попал в Хогвартс Гарри Поттера. Потом понимаю, почему они не летали раньше. Сложно было бы объяснить обычным людям такое поведение. Сегодня же нас никто не увидит, все попрятались. Синоптики обещают страшную бурю.
Хотя, какая, к чёрту, буря. На небе светит солнце.
Прежде чем заглянуть к Повелителям Стихий, я бегу в палатку Володьки. Тётя Света спит на стуле. Володькины глаза закрыты. Природа всё ещё пытается его восстановить, но я думаю, процесс это долгий. Меня больше волнует, насколько скоро Володька придёт в себя.
Не разбудив тётю Свету, я бегу в штаб Повелителей. По дороге встречаю Женьку. Его раны уже зажили, и он двигается. Завидев меня, он машет здоровой рукой и улыбается. Я искренне улыбаюсь в ответ.
В палатке Повелителей узнаю последние данные. Виталик, кажется, прописался там, и теперь шатёр — пристанище четырёх зелёных. Причём, двое из них по-настоящему зелёные — дети Леса. Можно сказать, что нашей операцией управляет Лес.
Моё появление оживляет Повелителей. Я прошу ввести меня в курс дела, и мой куратор Вера отводит меня в дальний угол. О чём переговариваются остальные трое, я уже не слушаю. Я вообще последний, кому рассказывают о военном положении.
Тёмный Повелитель уже около суток в городе. Его сущность пакостит по мелочам: куча аварий, несчастных случаев. Но он бережёт силы, чтобы явиться к нам. И не является до сих пор потому, что ждёт бурю. Она наполнит его силой, и битва состоится.
Я думал, что Повелителю гораздо приятнее будет взорвать нашу городскую АЭС. Выгодно, ибо разрушений больше, но Вера не соглашается.
Взорвав атомную электростанцию, Повелитель унесёт массу жизней обычных людей и сам иссякнет. Ему хочется сделать большее: разнести лагерь зелёных. До нас не достанут никакие взрывы, поэтому он придёт самолично. В который раз за историю. Ибо смерть восьмидесяти зелёных даст Тёмному гораздо больше стратегических преимуществ, нежели смерть целого города обычных людей.
Остаётся только ждать. Но прежде чем я ухожу, Вера хватает меня за плечи. Она сидит на стуле, поэтому сейчас ниже меня, и её водные глаза глядят будто бы в мою сущность.
— Никита. Мы можем сегодня потерять Лиру.
— Как потерять? — изумляюсь я.
— Она будет сражаться с Тёмным и коллапсирует на первый уровень. Мы уже не достанем её.
— Почему же? Один раз достали…
— Подожди. Здесь всё сложнее. И всё наоборот. Заснувшие на первом уровне, первое время застревают там словно камни. Нужна небывалая сила, чтобы вытащить их оттуда. Небывалая!!! Сущность расслабляется где-то через полгода.
— Я могу находиться на первом уровне три или даже четыре часа, — возмущаюсь я. — Мне удастся вытащить её.
— Может быть. Может быть. Но шансы очень малы. И не об этом я хотела сказать. Никита. Мы с Повелителями вчера хорошенько прикинули. Думаю, у нас не одно оружие. Не только Лира. У нас два оружия.
