Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (читаем книги онлайн txt) 📗
Двигаясь по реке, Педро давно обратил внимание на то, что во многих местах «Каталина» при помощи якорей и искусного маневра могла в случае необходимости развернуться почти вокруг своей оси и пойти обратно.
Зоркий доложил, что с правой стороны просматривается еще один рукав. Капитан увидел, как выше по протоку, перед которым они стояли в нерешительности, примерно в полумиле впереди поднялась в воздух дружная стайка белых цапель.
Одновременно Девото и Тетю произнесли одну и ту же фразу:
— Там люди!
— Право руля! Всем по местам! Входим в рукав! — прозвучала команда Красного Корсара.
«Каталина» плавно вошла в проток шириною не более четверти кабельтова. Берега вновь представляли для нее опасность быть в любую минуту обстрелянной из укрытых в густой чаще батарей. Немалый вред могли принести команде и просто залпы из ружей. Толстые стволы деревьев и густые тропические заросли лишали каталинцев возможности ответить врагу прицельной стрельбой.
Но де ла Круса увлекала мысль, что главная опасность впереди. Хотя бомбардиры и стояли у своих орудий с тлевшими фитилями, а ружейная команда была готова мгновенно вступить в бой, все же Красный Корсар рисковал.
Продвинулись вперед еще с четверть мили. Зоркий сообщил, что ничего особого не замечает, но ему кажется, что по обе стороны, в чаще леса, есть люди.
Действительно, не прошло и пяти минут, как с бака прогремело громкое проклятие боцмана:
— Сто чертей вокруг адова котла! Нас собираются поджарить, как цыплят в таверне Веракруса! Капитан, по реке течет огонь!
С юта, где у самого флагштока сидел Коко, донесся его высокий, но потому всем слышный голосок:
— Мы попали в ловушку! В сорока саженях за нами от берега к берегу со дна подняли цепь.
Боцман не добился признания от пирата, и морским разбойником занялся Медико. Он зашел к себе в лазарет, приготовил питье и спустился в трюм к лежавшему там без сил моряку. Тот принял кружку, осушил ее залпом, и через минуту зрачки его глаз непомерно расширились, тело обмякло, а язык сам заговорил в ответ на вопросы хирурга.
Еще через пять минут Медико был на мостике, рядом с Педро.
— Капитан, дальше прохода нет. Гант ловко за манил нас в ловушку. Если не сгорим, то выйти назад не сможем. За нами тут же поднимут тяжелую цепь.
— Все это мы уже знаем, — быстро сказал де ла Крус. — Где сам Гант?
— Он другой протокой через час выйдет в открытое море…
Такой брани на испанском и французском языках прежде не слышал даже такой виртуоз в этом деле, как Добрая Душа.
Обругавшись всласть, Красный Корсар стремглав помчался на бак. Там он лучше оценил ситуацию — к судну, подгоняемые течением, приближались огненные предметы.
Подошел Девото с подзорной трубой.
— Плошки с горящей паклей!
— Спустить носовые сети! С баграми на них самых смелых! Топить плошки! Шлюпки на воду! Гребцам делать то же самое! Отдать носовой! Стравить на тридцать саженей!
Приказы капитана исполнялись с молниеносной быстротой.
Как только сети были спущены с бушприта, ловкие матросы спустились по ним и принайтовленными к шестам баграми стали топить плывшие прямо на судно огненные плошки.
Де ла Крус помчался на ют, где уже находились Меркурий я Адальберто. Они рассуждали, как лучше разбить цепь. Проще всего было бы ударить по ней из пушки, установленной у ватерлинии, но «Каталина» в этом месте реки не могла развернуться к цепи бортом.
С бака юнга принес поднятую на борт горевшую плошку. То был разрубленный пополам сухой кокосовый орех, в котором лежали куски пеньки и пакли, обильно смоченные липкой чрезвычайно горючей смесью масла с загустевшим соком каучуконосной гевея. Коснись такой «фитилек» просмоленных досок судна, и «Каталина» вмиг сама превратилась бы в огромный пылающий факел.
Выполняя приказания боцмана, весь экипаж вооружился, кто чем мог. Наиболее смелые, обмотав себя концами, спустились за борт почти до самой воды и ударами шестов, палок, ведер помогали топить те плошки, которые проскальзывали между шлюпками и сетями на носу.
— На помощь! — раздалось откуда-то снизу у левого борта. — Воспламенилась обшивка.
Призыв о помощи услышал Фиксатор. Он, недолго думая, сбросил с себя башмаки, рубаху и с ней в руках прыгнул за борт. Мокрой рубахой Антонио Идальго стал сбивать огонь с обшивки «Каталины», загоревшейся как раз у того места, где находилась Санта-Барбара, полная пороховым запасом. Любое промедление грозило неминуемой гибелью судна.
— Бить из угонных орудий! Надо отойти. Увеличится расстояние, и шансов почти не останется! — говорил Меркурий, когда Адальберто вдруг сорвался с места с криком: «Я придумал!»
Пожара «Каталина» избежала. Медико оказывал помощь тем, кто, находясь в воде, получил ожоги. У Фиксатора спина покрылась пузырями, но он ими гордился.
Адальберто появился на палубе через пару минут. Он с канониром нес два спаренных между собой пороховых бочонка. К верхней крышке каждого бочонка, где был установлен детонатор, тянулся бикфордов шнур.
— Капитан, прикажите подать шлюпку! Мы пожертвуем ею, но цепь разорвем, — проговорил Адальберто и понес «мину» к правому борту, куда немедленно подошел ялик.
Адальберто спустил в ялик свой груз, сел на весла, а находившимся там матросам приказал подняться на борт. Когда лодка приблизилась к цепи и ткнулась в нее носом, с обоих берегов в сторону Адальберто полетели стрелы. Хотя «Каталина» несколько и отошла вперед, подтянув себя на якорном канате, Добрая Душа тут же ответил ружейным залпом в направлении стрелявших. Все стоявшие на юте видели, как одна из стрел вонзилась в левую руку Адальберто, но он успел привязать нос лодки к цепи и навесил на нее бочонки. Выдернув с мясом острие, Адальберто запалил бикфордов шнур и лег на дно лодки. Теперь стрелы были ему не опасны.
Однако де ла Крус забеспокоился. А что, если помощник старшего бомбардира потерял сознание? Меркурий, стоявший рядом, это понял и спокойно произнес:
— Не волнуйтесь, капитан, все в порядке!
Тут Адальберто мгновенно вскочил, продвинулся к корме и прыгнул с нее в воду.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, — почему-то вслух считал Медико, одновременно освобождаясь от лишней одежды.
Раздался взрыв. Щепки ялика долетели до кормы «Каталины», заметно качнувшейся на волне. Медико спрыгнул за борт и поплыл к месту, где должен был вынырнуть Адальберто.
Теперь вслух считал старший Перес. Никто не обращал внимания на то, что цепь разорвана, все ждали появления над водой головы Адальберто. Он всплыл, сделал судорожный глоток и опять погрузился. Но рядом уже находился Медико. Он подхватил оглушенного Адальберто за плечи. К ним спешила лодка.
— Боцман, руби конец! — прозвучала команда де ла Круса; он не желал терять ни минуты, потому жертвовал якорем.
Когда «Каталина» благодаря течению вышла из рукава, развернулась, поставила паруса, сняла команду со скалы, покинула устье, а затем и залив, Зоркий доложил:
— Шхуна милях в четырех, курсом на острова Москито!
Де ла Крус поставил все паруса, вплоть до лиселей, и началась погоня. Она длилась полных четыре часа, вплоть до момента, когда «Каталина» подошла к шхуне на расстояние пушечного выстрела. Де ла Крус приказал поднять флажки, предлагавшие лечь в дрейф и сдаться на милость победителя.
— Так он и послушался нас, — заметил Девото и стал спускаться с мостика к своей абордажной команде.
— Еще как! Он — трус! — произнес Тетю.
Де ла Крус подал знак старшему бомбардиру, находившемуся на баке у погонных пушек.
— Будьте осторожны! На баке в каюте корабля может находиться Каталина!
Меркурий в знак согласия махнул рукой и произвел два выстрела. Одно ядро взметнуло белый фонтан у самого борта шхуны, второе угодило в постройку на шканцах.
И прежде чем Добрая Душа крякнул и прокричал: «Сигнальный фал пошел!» — все увидели, как марсовые принялись убирать на шхуне паруса.
