Зеленые созвездия (СИ) - Белов Алекс Владимирович (читать книги полные .txt) 📗
Тогда я сжимаю сущность Повелителя. Оказывается, на нашем уровне её не так уж и много, и у меня получается легко.
Это не предел, — улыбаюсь я, чувствуя прилив необыкновенных сил. Чем больше природных сущностей я впитываю, чем дольше они поют во мне, тем мощнее я становлюсь.
И я лечу.
В разные стороны света.
За несколько секунд я накрываю город, а дальше Степи, Поля, Леса. Каждый Лес здоровается со мной. Леса они вообще очень сильные и крутые. О! А вот Тайга. Пожалуй, мощнее этого Леса я ещё не видел.
А вот и ты, бродяга. Нет, ну вы на него посмотрите! — это со мной с юга здоровается Чёрное Море.
Привет всем! — кричу я. — Как же я люблю вас.
И моя сущность стремится дальше. Где-то в России маленькой чёрной точкой Повелитель рвёт мою сущность, вопит и грозится смертью. Я бы хотел раздавить его как букашку, но не умею. Я — мальчик. Будь девочкой, давно уже поглотил бы, ибо моя сущность уже подавно обволокла его. Всё, что у меня получается, это пока держать Тёмного в узде. Он не может даже камня швырнуть в лагерь зелёных.
Но какой же азарт охватывает моё сердце. Я хочу большего. Я хочу поговорить с Пустыней. Да! Ни разу не говорил с ней.
Ближайшие пустыни в Казахстане. Я врезаюсь в них тайфуном. Каракум, Аралкум, Бестас. И я слышу голос Земли! Чёрт возьми.
Почему же Ваше древнейшее Высочество так распустило своего сына? Он мешает нам жить, — в моём голосе сарказм, ирония, и серьёзности нет. Почему-то Тёмный уже не кажется мне столь страшным врагом.
Оставь меня в покое, — отвечает Пустыня Каракум.
Кто тут ноет? — говорит Пустыня Аралкум.
Мы слишком древние, чтобы понять вас, созданных из плоти и крови, — зевает пустыня Бестас.
По-моему, вы не древние, а ленивые и напыщенные индюки, — смеюсь я и устремляюсь дальше.
Моя сущность переходит в критическую массу. Сердце в теле бьётся в два раза быстрее обычного, а я слышу Материк. Чёрт возьми, всю ЕВРАЗИЮ! Ну вообще-то, зовут его вряд ли так, но он говорит:
Ну ничего себе. Ты даёшь. Ты же всего лишь человек, да?
Да, — гордо отвечаю.
И так распухнуть.
Я смеюсь. В Материке голос сразу четырёх стихий, и он больше напоминает молодого энергичного мужчину, любящего шутить, и вечно тыкающего в тебя пальцем и подмигивающего.
Я хочу больше, — говорю.
И зачем тебе это?
Ну не знаю, — моя сущность хмурится. — Хочу поговорить с океаном. Я водный, знаешь ли. Я хочу услышать большую воду. Хочу понять их характер.
А чего там понимать, — хмыкает Материк. — Северно-Ледовитый — вечно сонный и ленивый. Индийский — весёлый, как я, энергия так и прёт из него. Атлантический весь такой из себя, гордый, помпезный. А Тихий — строгий и суровый, похож на ворчуна.
Я улыбаюсь. Про Индийский Материк сказал правду. Откуда я знаю? Я там никогда не был, но ведь это физическое тело не путешествовало к берегам Индийского Океана. А сущность. Кажется, в раннем детстве я любил навещать обратную сторону Земли.
Я уже хочу рваться дальше, но запинаюсь и говорю Материку:
Ты видишь этого? — тыкаю пальцем в Тёмного Повелителя. Он теперь не больше точки, которую ставят в конце предложения.
Вижу, а что толку, — серьёзно отвечает Материк. — Я не советую тебе лететь дальше. Ты всё-таки человек. Ты можешь не выдержать.
Да плевать, — смеюсь я и рвусь дальше.
Моя сущность поглощает Пустыни Африки. Самые мрачные и злые, что даже говорить не хочется. Я обволакиваю умирающих от голода детей и растекаюсь вдоль Нила.
Мне нужно поглотить Океаны.
Мне нужно поглотить Океаны!
Вау! — первым я слышу Индийский. — Чувствую воду. Но ты человек.
Я человек, — киваю впопыхах, продолжая расти.
Постой! Я тебя помню! — восклицает Индийский Океан. — Ты лет пять назад приходил. Или шесть.
Может даже семь, — отвечаю я. — А я вот тоже тебя помню. Ты любил мне песни петь, да.
Конечно. Ты был тогда глупеньким и нежным. Я ещё называл тебя самым мощным водным малышом.
Я вспоминаю эту кличку! Да! Она затерялась в недрах моего сознания давным-давно. Ностальгические слёзы текут по щекам. Только не щекам сущности, а щекам малюсенького физического тела, что сейчас стоит на верхушке Обелисковой скалы и держит Тёмного Повелителя за шиворот, как котёнка. А товарищ пластмассовый Оле всё ещё сопротивляется и отрывает от меня куски сущности. Такие мизерные, что смешно.
Кто тут болтает, объясните, а? — раздаётся сонный голос Северно-Ледовитого Океана.
Братишка! — восклицает Индийский. — Ну-ка скажи мне, сколько мы не виделись?
Копать мой лысый череп, — Северный сразу просыпается. — Индусик пришёл. Как долго мы тебя не слышали. С какого лешего ты набрёл-то?
У нас тут проводник очутился. Мощный Водный Малыш. Хотя, сейчас он уже совсем не малыш.
Никита, — представляюсь я.
Это ты, человек??? — удивляется Северный. Блин, голос у него такой приятный и сонный. Почему-то напоминает длинноволосого рокера, валяющегося на диване.
Ну да, человек.
Нунифига себе! — восклицает Северный. — Я думал, что Природа просто водную стихию объединила. А тут человеческий детёныш покрывает пространство сущностью.
Господа, вам тысячи лет. Я удивляюсь вашему низкому слэнгу, — педантично говорит Атлантический Океан. Я смеюсь. — Пардон, сударь Никита, что вам прежде довелось познакомиться с моими взбалмошными братьями. Поверьте, не все мы такие босяки, как может показаться.
Когда же вы уже угомонитесь, — ворчит Материк Африка. — Ну распух малец, ну чего из этого сенсацию делать?
А того! — вдруг гремит голос Тихого Океана. — Значит, матушка Природа родила своего настоящего Сына. Не тех названных самозванцев, что любят друг друга и кроют братьями, а настоящего. Твоё сердце соткано Природой, вручную, с любовью, — последние слова Тихого Океана обращены ко мне. И моя аура трепещет от восторга.
Я… я польщён, — выдавливаю и больше не знаю, что сказать.
Я знаю, как ты рождался, — говорит Тихий. — Сквозь нас проходят миллиарды историй, все мои братья уже забыли эту. А я помню.
Это ты про мальчика, который сразу умер человеком? — спрашивает Индийский.
Про того самого. А ты лучше помолчи и послушай, коль подзабыл. Никита. Ты родился совсем мёртвым, — говорит Тихий. — Когда ты появился на свет, ты не закричал. И твоё сердце не билось. Потому что в момент рождения, Природа мгновенно убила твою человеческую сущность, и не только заменила её на зелёную, но и даже тело твоё соткала сама. Каждая клеточка твоего тела уникальна и гармонична. Ты был настоящим Сыном Природы.
Я некоторое время молчу. В моих мыслях вертятся кое-какие догадки. Но чтобы проверить их, мне нужно поглотить три оставшиеся единицы: Северную Америку, Южную и Антарктиду. Океаны и Материки затихают, наблюдая за мной.
Моё тело серьёзно сжимает губы, а сущность с лёгкостью накрывает три оставшихся Материка, сцепляясь с обратной стороны земного шара. И когда к исполинским голосам добавляются ещё три, они сливаются в одно.
Потому что я слышу саму Природу.
Всю её, которая создавала жизнь с начала времён.
Моя сущность погружается в космическую тишину. Я даже немного чувствую Луну. Но ярче всего ощущается сущность Всей Природы. Она такая… тёплая, любящая и огромная, что мне опять хочется плакать.
Привет, — шепчу я. — Мне всегда хотелось с тобой поговорить.
Привет, Сын, — отвечает Природа, и у неё голос моей мамы.
Ну как. Нельзя сказать, чтобы моя физическая мать и была Природой. Женщина по имени Оля всю жизнь читала детективы, душилась ужасным парфюмом и Природа заключалась лишь в её работе. Геолог. Да и то, не столько Природа, сколько — земля.
Но я слышу голос мамы потому, что она умерла и теперь является частью Природы. И именно её сущность говорит со мной. Если бы физическая мама сейчас была бы жива, я бы услышал чей-то другой голос.
На секунду разум теряется, как тогда, когда Володька объяснил, что Тёмный Повелитель и вторая половина Земли, любящая Природу — это единое целое. Вот и сейчас. Со мной вроде говорит моя родная мама, в объятья которой я любил зарываться в детстве, вдыхая запах хвойного шампуня, и сама Природа, которая задолго до моего рождения и рождения первого человека, придумала Воду. И обе они — единое целое.
