Приключения в Красном море. Книга 3 (Погоня за «Кайпаном». Злополучный груз) - Монфрейд Анри де (читаемые книги читать .txt) 📗
Брюне кисло улыбается и кусает губы, жалея, что не запросил больше. Перед уходом я спрашиваю:
— Какие документы мне нужно будет представить по возвращении из Адена, чтобы вернуть залог?
— Письменное заявление губернатора Адена и свидетельство, что товар был предъявлен английской таможне.
Мэрилл любезно одалживает мне недостающие деньги, и в тот же вечер я получаю разрешение на вывоз груза. Теперь начинается последний, самый трудный и ответственный этап. Я еще не принял окончательного решения и продолжаю обдумывать различные варианты плана. Можно спрятать товар в надежном месте, а затем потопить судно, но в таком случае я лишусь пятидесяти тысяч франков — суммы залога и потеряю парусник. Кроме того, подобный план никого не обманет и только еще сильнее разозлит Троханиса. Нет, нужно убедить всех, что шаррас прибыл в Аден и был отправлен в Гамбург под надзором англичан, в то время как он останется в моих руках!
Я до сих пор не понимаю, почему эта задача казалась мне тогда такой легкой и я был настолько уверен в удаче. В самом деле, в то время я слепо верил в свою счастливую звезду и шел вперед с уверенностью лунатика, бестрепетно ступающего по краю бездны.
XVII
Встреча в открытом море
Через два дня после приезда я покидаю Джибути. В трюме «Альтаира» лежат сто двадцать мешков, сшитых из шкур тибетских коз. Я выхожу в море только во второй половине дня и беру курс на западную часть острова Маскали, который необходимо обогнуть, прежде чем повернуть на восток, в сторону Адена.
Солнце клонится к закату. Мы спокойно пересекаем залив Таджуры, как вдруг вдали появляется катер, идущий по нашему следу. Я узнаю «Кюрьез», самое быстроходное таможенное судно. Вскоре оно догоняет нас и отклоняется в сторону, разворачиваясь по ветру. Я замечаю на катере малыша Брюне, наставляющего на меня бинокль. Я дружески машу ему рукой, он отвечает на мое приветствие, и катер подходит ближе. Решив, что он собирается причалить, мы ложимся в дрейф. Покружив вокруг парусника, катер поворачивает обратно в Джибути…
Видимо, господин Брюне пустился за мной в погоню, чтобы продемонстрировать неустрашимость таможни. Он покинул порт в конце дня — в то время, когда жители Джибути приходят на набережную подышать свежим воздухом. Все видели, как он вышел в море, но никто не узнает часа его возвращения, поскольку уже совсем стемнело. Таким образом Брюне сможет рассказать, как шел за мной по пятам до самых территориальных вод. Впрочем, каждый новый начальник, появлявшийся в Джибути, мечтал преподать мне урок, но это уже другая история.
В темноте никто не увидит, в какую сторону мы направляемся. Я приказываю спустить паруса и, запустив двигатель, веду судно против ветра к острову Маскали.
Этот небольшой островок длиной около километра и шириной не более ста метров покрыт зарослями манглий.
Мы огибаем западную обрывистую часть острова и следуем вдоль северного побережья, защищенного от восточных волн рифом, расположенным за несколько миль в море, который со временем, возможно, станет островом. Днем его можно опознать по цвету воды, а ночью ничто не выдает присутствия этого рифа, который арабы величают «сукути» (молчаливый). Долгое время здесь находился бакен с колоколом, наводивший по ночам ужас на моряков своим мрачным звоном. Местные моряки старались обходить это место стороной, будучи уверенными, что в железном конусе обитают духи. Когда решили убрать зловещий бакен, ибо от него больше вреда, чем пользы, то миссию возложили на меня, и туземцы смотрели на меня, как на своего спасителя.
Мы становимся на якорь в небольшой бухте и перетаскиваем мешки с шаррасом из трюма на палубу. Затем я отправляюсь на разведку. На ослепительно белом песке не видно никаких следов, лишь птицы, гнездящиеся в расселинах скал, встречают меня пронзительными криками. Полчища крабов при моем приближении скатываются с дюн и устремляются в море. Стрекот кузнечиков и ванильный аромат манглий — голос и душа этих безмятежных островов — на миг заставляют меня позабыть о цели своего визита. Однако пора приниматься за дело.
Я выбираю ложбину посреди дюн, и мои люди переносят в нее мешки с шаррасом. Мы засыпаем тайник песком и бросаем сверху тростник для маскировки. Тем временем часть матросов перевозят в пироге на борт судна мешки с черноземом, которым я собираюсь наполнить козьи шкуры, снятые с верхнего слоя зарытых на берегу тюков.
Южный ветер, который местные жители называют «зейли», позволяет нам подняться к востоку и пройти между островом и рифом Сукути. Это значительно сокращает путь и дает нам возможность миновать до рассвета большой остров Муша, где нас могут заметить смотрители маяка. Бриз крепчает по мере того, как мы удаляемся в открытое море.
XVIII
Пограничный корабль
Я встаю к штурвалу, чтобы матросы, измученные ночной работой, могли немного отдохнуть. Итак, жребий брошен! Что ждет меня в Адене? С какими трудностями мне предстоит столкнуться? Во всяком деле нужно всегда быть готовым к худшему, чтобы узнать, хватит ли у тебя мужества выдержать испытание.
Пока невозможно выработать план действий, поскольку мне неизвестно, какую тактику изберет противник. Главное — чтобы мой товар не попал в руки англичан, которые, сами того не подозревая, играют на руку бандитам. Я решил обезопасить себя, заменив шаррас землей, и, к каким бы последствиям это ни привело, мои недруги не смогут отпраздновать победу.
Солнце выплывает из воды, заливая небо розовым светом. Море пустынно до самого горизонта. Я бужу матросов. Нам предстоит заполнить козьи шкуры землей, собранной на острове Маскали. Эта тяжелая работа продолжается до полудня. Глядя на заново сделанные мешки, я говорю себе, что по их виду никто в Адене не усомнится в содержимом. Однако вес груза, записанный в манифесте, сократился с шести тонн до четырех, и если кому-то придет в голову взвесить товар, моя затея рухнет. Впрочем, мне удается себя убедить, что ничего страшного не произойдет. Я чувствую, что успех дела зависит от моей уверенности и спокойствия.
В то время как матросы отмывают палубу от черной грязи, оставшейся после работы, я замечаю пароход, направляющийся к нам со стороны Адена. Вскоре я узнаю английский пограничный корабль. Наверное, консул Джибути или кто-то из индийцев, связанных с английской разведкой, сообщили по телеграфу о времени отправления «Альтаира»…
Несмотря на то что на борту у меня все в порядке, встреча производит на меня неприятное впечатление. Что нужно от меня англичанам? Вероятно, они хотят убедиться, что я иду правильным курсом. Когда между нами остается всего полмили, корабль медленно поворачивает, и я вижу устремленные в мою сторону бинокли и подзорные трубы. Мы салютуем великану флагом, и он любезно отвечает на приветствие пигмея, едва доходящего со всеми своими парусами до его юта. Затем судно уходит на юг, очевидно, для того, чтобы скрыть истинную цель своего выхода в море, а когда оно исчезает за горизонтом, я вижу по направлению дыма, что корабль возвращается в Аден.
Я рад, что отказался от захода в Обок благодаря господину Брюне, который отправил туда шпиона перед моим отъездом в Джибути, да так незаметно, что я узнал об этом уже четверть часа спустя. Если бы не он, я скорее всего повез бы шаррас домой, и моя задержка вызвала бы в Адене новые подозрения. Это обстоятельство еще больше укрепляет мою веру в удачу.
XIX
Атака
На следующее утро перед нами предстает аденская гора. Глядя на эти берега, я вспоминаю свое первое путешествие 1912 года [57], когда я чуть было не потерял свой маленький парусник, и постепенно прихожу к решению волнующей меня проблемы. Если наше судно налетит на скалу и заполнится водой, то тюки намокнут, и это компенсирует разницу в весе. Но нужно сделать так, чтобы парусник не пошел ко дну. Поэтому кораблекрушение следует разыграть в темноте.
