Пираты Карибского моря. Проклятие капитана - Папоров Юрий Николаевич (читаем книги онлайн txt) 📗

— Да это уж точно! Он настоящая бестия! Пока сокровища не будут в трюмах «Джона», нам придется потерпеть, а уж потом… потом мы свое возьмем, Кейнс. Клянусь парусами «Джона», я сам попробую, насколько крепки у этого испанца косточки.

От этих слов Долорес стало не по себе. Она тихо пробралась к своей каюте и разбудила Бартоло. Сначала тот никак не мог понять, почему девушка так взволнована, но как только ему стало ясно, что она требует позвать Девото, тут же пошел за ним.

Внимательно слушая уже несколько успокоившуюся Долорес, Девото отметил ее бесстрашие и подумал, что в отличие от королевского инспектора она его союзница. У Девото было свое, особое, отношение к женщинам — на то были веские причины, но, слушая Долорес и чувствуя ее неподдельное возмущение по поводу возможной измены, испанский моряк невольно поймал себя на мысли о том, что думает о девушке с уважением. Когда она закончила свой рассказ, он спокойно ответил:

— Сеньорита, вы уж извините, но погоду, как бы я ни старался, мне не изменить. Жара действует на всех удручающе… Вам, сеньорита, следует побольше отдыхать. В подобную жару, да еще ночью, может почудиться любое. Я только что выходил на палубу, там абсолютно никого не было. Бартоло, приготовь сеньорите примочки из апельсиновых цветков.

— Но, сеньор… — попыталась было возразить девушка.

— Не спорьте! Мой вам совет — постараться быстрее заснуть. Мои друзья вне подозрения. И лучше пусть сеньор Осуна ничего не знает о ваших ночных выходах на палубу. Спокойной ночи!

Уходя, Девото сделал незаметный знак Бартоло. Этой же ночью в каюте капитана между ними состоялся разговор.

— Ты видел что-нибудь подобное, Бартоло? Вот мерзавцы! Нет, времена настоящих пиратов ушли в прошлое. Остались воры и бандиты, — говорил Девото, расхаживая по каюте. — Будь особенно осторожен. Постарайся завтра же утром успокоить Долорес и еще раз напомни ей ничего не говорить Осуне. Будь с ней внимателен, Бартоло.

Боб, донья Кончита и Чарли отмечали день рождения Каталины. Боб преподнес девушке жемчужное ожерелье, донья Кончита — книгу Франсиско де Кеведо и Вильегоса [90] плутовскую повесть «Жизнеописание Бускона», а Чарли — смешную обезьянку, искусно выточенную из «адамовой кости» — окаменелого дерева, выброшенного морем на пляж.

Стол был уставлен изысканными блюдами: оливки, дичь, холодное мясо, рыба, прованское масло, шоколад и корзиночки с разными фруктами. Боб сам готовил напитки. Налил в кружки немного тростниковой водки (рома), насыпал две ложечки сахара, добавил воды, положил сверху две веточки мяты и ломтик лимона.

— За мою любовь, за ее счастье! — встав на ноги, торжественно произнес Боб и осушил кружку.

Каталина, думая о Педро, сделала большой глоток и закашлялась.

— Боб, ты хочешь меня споить!

— Нет! Ты полюбишь меня без водки. А этот прекрасный напиток называется «дрейк». Его придумал знаменитый английский моряк Френсис Дрейк в свою бытность на Кубе [91]. — Пей! Пей до дна, если хочешь быть счастливой! — увещевая Боб.

— Мне рассказывали, что в Испании еще в середине прошлого века чрезмерное употребление спиртных напитков, то есть пьянство, считалось непростительным пороком, — сообщила донья Кончита. — Тогда назвать кого-нибудь «пьяницей» было великим оскорблением. Это было самым ругательным словом.

— Времена меняются, — заметил Чарли. — И я думаю, что в худшую сторону. И это все из-за новых открытий.

— Все зависит от человека. Хорошему знания впрок, а плохому во вред, — высказала свою мысль Каталина и заставила себя выпить «дрейк» до конца.

— Что еще интересного про Испанию вы расскажете нам, донья Кончита? — спросил Боб.

— Там каждая любовница короля, перестававшая его интересовать, сама удалялась в монастырь. После священной королевской особы никто не имел права дотронуться до нее.

Меж тем лицо Каталины покрылось краской, в голове зашумело, и она придвинулась ближе к донье Кончите.

— Ну что, девочка?

— Я думаю о Порции — жене Марка Юния Брута. Вы знаете, она, желая доказать, что не страшится состоять в заговоре против Гая Юлия Цезаря, на глазах у мужа тяжело ранила себя. Позднее, узнав, что ее муж покончил с собой на поле брани, проиграв ее, она наложила на себя руки. — Каталина раскраснелась, а донья Кончита подумала, что она непременно должна встретить своего Педро.

— Тебе плохо. Идем, я отведу тебя в постель.

Боб было запротестовал, но донья Кончита урезонила его:

— Так вы ничего не добьетесь! Только отдалите ее от себя.

Ближе к середине следующего дня впередсмотрящий «Скорой Надежды» сообщил на мостик, что в небольшом заливчике видит корабль, стоящий на якоре. Тут же на мостике появились Боб Железная Рука и Чарли. Поднялась по трапу и Каталина.

Боб в подзорную трубу рассмотрел то, что происходило в заливчике, и сообщил:

— Хоть корабль и без флага, но это голландцы воруют у испанцев лес. И дорогой! Бакаут — железное, или гваяковое, дерево. Тяжелая и очень крепкая древесина. Самая твердая из известных. Тонет в воде.

— Это как? Дерево, и тонет? — с детской наивностью спросила Каталина.

— Да, вот так. Тонет потому, как удельный вес этой древесины равен одной целой и четырем десятым. В Англии оно стоит кучу денег.

— В Новой Англии тоже, — вставил Чарли.

— Об этом я и думаю, — продолжил Боб. — Ни одна постройка корабля не обходится без гваякового дерева. Пусть себе рубят, очищают стволы, грузят в свои трюмы. Мы подождем. Я это место знаю хорошо. Поставим нашу голубку там, где надо. Капитан голландца, когда станет выходить из заливчика, бросится к ветру и, когда захочет его снова взять, увидит перед собою риф, выйдет из ветра и потеряет ход. Тут мы его и возьмем голыми руками. А затем в Нью-Йорк. Там у меня есть свои очень деловые люди…

— А ты, Боб, не рискуешь? — спросил Чарли. — Вспомни совсем недавнюю историю с капитаном Уильямом Киддом.

— Что за история? — поинтересовалась Каталина,

— Капитан Уильям Кидд в мае первого года этого века в Англии по решению королевского суда был вздернут на ноке рея флагманского корабля в Портсмуте. Он грабил своих.

— Это неправда, — возразил Боб. — То была политическая игра.

— Но голландцы ведь наши союзники, — не успокаивался Чарли.

— Да! Однако они не несут флага, Кроме всего, мне нужны деньги. Мы заберем у них бакаут, а корабль с теми, кто останется в живых, отпустим.

Рассвет встретил «Ласточку» неспокойным морем. Небо затянули рваные тучи. Налетевший внезапно ветер не принес ощутимой прохлады, но дул порывисто. Где-то совсем близко зарождался первый в этом году циклон. Девото, поднявшись на мостик, отдал команды. Боцман Кейнс повторил их и тут же послал ближайшего матроса немедленно разбудить Гренвиля, который точно еще спал.

Через три минуты, не более, паруса на «Ласточке» заработали все до единого. Бриг словно напружинился и помчался вперед, быстро набирая скорость и увеличивая расстояние между ним и «Злым Джоном».

Невооруженным глазом было видно, как на пиратском корабле забеспокоились. Матросы помчались на реи. Фрегат тоже поставил полные паруса, но «Ласточка» от него уходила.

В тот момент, когда Гренвиль, бормоча ругательства, поднимался на мостик по трапу, Девото опустил подзорную трубу. Он видел, как на фрегате бомбардиры уже готовили носовые пушки.

— Лево руля! Лечь в дрейф! Шлюпку на воду!

Матросы поспешно исполнили команды Девото.

На «Злом Джоне» не сразу разгадали маневр «Ласточки», и, пока сняли паруса, фрегат проскочил мимо брига.

— Гренвиль, остаетесь за старшего! Я ухожу к Джону. Не корабль, а старое корыто… — Последние слова Девото произносил, уже приближаясь к шторм-трапу.

Озабоченный вид, решительный приказ и быстрота действий Девото не дали Гренвилю узнать, что собственно, задумал капитан.